Наверное, решила она, мне нужно помолиться.
Ях, сказала она, я слаба, больна и перепугана, и мне очень не хотелось бы ввязываться в эту историю. Контрабанда, добавила она про себя, я влипла в историю с контрабандой. «Леди, пройдите, пожалуйста, в это помещение. Мы вынуждены провести полный личный досмотр. Наша сотрудница придёт с минуты на минуту, а пока вы можете посидеть и почитать журнал». Я скажу им, что это просто возмутительно, подумала она. «Как? Почему? На каком основании!» Деланное возмущение. «Что вы обнаружили внутри? Внутри меня? Вы, наверное, шутите. Нет, у меня нет ни малейшего представления, как оно там оказалось. Чудесам нет предела».
Она сидела за столом, силком заталкивая в себя пищу, и мало-помалу впала в полулетаргическое состояние, сходное с тем, какое бывает при обучении во сне. Вызревавший в её утробе зародыш начал разворачивать перед нею картину, увиденную чуждым, не таким, как у неё, разумом.
Вот так это видится им, поняла она. Властителям мира. То, что она видела их глазами, было чудовищно. Христианско-Исламская Церковь и Научная Легация – их страх был в корне отличен от её страха; её страх был связан с трудом и опасностью, с тем, что от неё требовалось непомерно много. В то время как они… Она увидела, как они советуются с Большим Болваном, компьютерной системой, обрабатывавшей всю информацию Земли, огромным искусственным интеллектом, без которого правительство не делало ни шага.
Проанализировав поступившую информацию. Большой Болван сообщил правительственным чиновникам, что, несмотря на строгий иммиграционный контроль, на Землю было провезено нечто чудовищное; Райбис явственно ощутила обуявший их ужас, ощутила их отвращение. Это просто невероятно, думала она. Смотреть на Господа, Вседержителя вселенной, глазами этих людей, видеть в нём нечто чуждое. Как может быть чуждым Бог, сотворивший всё сущее? Это они чуждые, осознала она, они – не его подобие, вот что хочет сказать мне Ях. Я всегда считала – нас всегда так учили, – что человек есть подобие Бога. Это нечто вроде залога взаимной приязни. А эти, они же действительно верят в себя. Они искренне не понимают. Чудовище из далёкого космоса, думала она. Мы не должны ни на секунду расслабляться, не должны терять бдительности, чтобы оно не просочилось через иммиграционный контроль. Какая чушь у них в головах, как далеки они от понимания. И они убьют моего ребёнка, думала она. Это немыслимо, но это так. И никто не сможет довести до их сознания, что же такое они сделали. Вот так же думали про Иисуса члены синедриона. Обычный зелот, ничем не лучше прочих. Она закрыла глаза.
Они живут в грошовом фильме ужасов, думала она. В страхе перед младенцами есть что-то нездоровое. В том, что они, любой из них, вызывают у тебя ужас и отвращение. Я не хочу больше этого видеть, сказала она себе. Увольте меня от этого зрелища, с меня достаточно.
Я уже всё поняла.
И я поняла, думала она, почему это было нужно. Потому, что они видят мир так, как они его видят. Они молятся, они принимают решения, они защищают свой мир, защищают его от враждебных вторжений. Для них это враждебное вторжение. Они не в своём уме, они хотят убить Бога, их создавшего, так не поступает ни одно разумное существо. И не потому Христос умер на кресте, что он хотел очистить людей, он был распят потому, что они были не в своём уме, они видели мир, как только что видела я. В кривом, издевательском зеркале бреда.
Они думают, что поступают правильно.
ГЛАВА 6
– А у меня есть что-то для тебя, – сказала девочка Зина.
– Подарок? – доверчиво спросил Эммануил и протянул руку.
Обычная детская игрушка. Информационная дощечка, какая есть у любого юного гражданина. Он ощутил острое разочарование.
– Мы сделали её специально для тебя, – сказала Зина.
– Зачем? – Он повертел дощечку в руках. Автоматические заводы выпускали их сотнями тысяч, и во всех дощечках были одни и те же микросхемы. – Мистер Плаудет уже дал мне такую. Они подключены к школе.
– Мы делаем свои иначе, – сказала Зина. – Возьми её. Скажи, что эта та, которую дал тебе мистер Плаудет, он не сможет отличить их друг от друга. Видишь? Мы даже поставили тут название фирмы.
Она скользнула пальцем по буквам IBM.
– Но по правде-то это не IBM, – уточнил Эммануил.
– Конечно же, нет. Ты включи её.
Он дотронулся до еле заметного выступа. На светло-серой поверхности дощечки вспыхнуло огненно-красное слово:
ВАЛИС
– Это тебе вопрос на первый случай, – сказала Зина. – Разобраться, что такое «Валис». Дощечка ставит тебе задачу на первом уровне, иначе говоря, она будет давать подсказки, если ты попросишь.
– Матушка Гусыня, – сказал Эммануил. Слово ВАЛИС исчезло, сменилось другим: ГЕФЕСТ
– Киклопы, – мгновенно откликнулся Эммануил.
– Ну и шустрый же ты, – рассмеялась Зина.
– А с чем она связана? Надеюсь, не с Большим Болваном. – Большой Болван не вызывал у него особого доверия.
– Возможно, она сама тебе скажет. Теперь на дощечке горело слово: ШИВА
– Киклопы, – повторил Эммануил. – Это просто фокусы. Эту штуку смастерила свита Дианы.
Девочка вздрогнула и перестала улыбаться.
– Извини, – заторопился Эммануил, – я никогда больше не скажу этого вслух, ну ни разу.
– Отдай мне дощечку. – Зина требовательно протянула руку.
– Я отдам, если она сама мне скажет, чтобы я отдал, – сказал Эммануил и нажал на выступ.
НЕТ
– Ладно, – кивнула Зина, – я оставлю тебе дощечку. Только ты совсем не понимаешь, что она такое, её же не свита сделала. Нажми там этот квадратик.
Он послушно нажал. ДО СОТВОРЕНИЯ МИРА
– Я… – сказал Эммануил и запнулся.
– Ты ещё всё вспомнишь, – успокоила его Зина. – С помощью этой штуки. Пользуйся ею, и почаще. А Элиасу, пожалуй, не рассказывай. Он может не понять.
Эммануил промолчал, тут уж он как-нибудь сам разберётся. Нельзя, чтобы кто-то другой что-то за него решал. И к тому же он, в общем-то, доверял Элиасу. А вот доверял ли он Зине? Да не то чтобы очень. Он чувствовал в ней множество разноплановых природ, щедрое изобилие самых различных личностей. Когда-нибудь он попробует отыскать среди них истинную; она есть, она там точно есть, но фокусы её скрывают. И кто же это, спросил он себя, устраивает такие фокусы? Что за существо этот фокусник? Он нажал на квадратик.
ПЛЯСКИ
Он молча кивнул. Ну да, конечно же, пляски были верным ответом. Внутренним взором он видел, как она пляшет вместе со всей своей свитой, как сжигают они траву своими стопами и вселяют в сердца людей смятение. Со мною такое не выйдет, сказал он себе. Пусть даже ты управляешь временем. Потому что я тоже управляю временем. Может, даже и получше твоего.
