– Ну, было бы прикольно так же делать. Ребята бы удивились.
– Здрасьте посрамши, – развеселилась я.
Бабка тихо застонала. Меня продолжал разбирать смех. Бедная бабка. Никакого уважения и преклонения перед талантом.
– У вас с ним ничего не получится. Для него магия – это только фокусы, типа кролика из цилиндра, с подробной инструкцией, как это делать.
Бабка агрессивно подергала себя за мочку уха. Здоровенного, надо сказать, но вовсе не музыкального. Вероятно, природа одарила ее такими просторными лопухами в качестве компенсации за маленький хрящеватый нос.
– А я знаю, в чем дело! Если бы вам было шестнадцать и ноги от ушей – он бы поверил!
Пока я кривлялась и несла чушь, сравнивая бабку с известными фотомоделями, Арсений вдруг подумал, что бабка некрасивая, но какая-то породистая. Попытался обнаружить свое отражение хоть на каком-то предмете, чтоб определить, есть ли в нем крупица бабкиного величия. С отражением не срослось – зеркала поблизости не было. Тогда он на ощупь обследовал свой нос, примерно такой же, как и у старухи. Потрогал уши, они оказались маленькими. Наверное, это красиво. Потом Арсений вспомнил, что у него достойные внимания глаза, выразительный рот, ну и волосы тоже вполне приличные.
– Тебе, хороший мой, учиться надо. Попомни мое слово, скоро наступят времена, когда одними деньгами сыт не будешь.
Арсений несказанно удивился. Я – тоже. Мы оба не поняли, о чем она говорит. Бабке наше недоумение было приятно.
– Если я вам скажу, что скоро мир перевернется вверх тормашками, вы тоже поверите?
– А мне по барабану, куда он перевернется. Для меня он и так уже кверху жопой, – буркнул Арсений.
– Тьфу на тебя, паразит. Тебе не нравится жить со мной? Так это беда поправимая. Хошь, в детдом сдам? Хоть завтра?
– Староват он для детдома. Он по сути уже самостоятельный, – намекнула я. – Дееспособный. Частично. Местами.
– Ага. И я знаю, какими именно, – сострила бабка.
Пока мы шутили, Арсений сидел за кухонным столом, подперев руками подбородок. Распущенные волосы почти полностью закрывали его лицо. Он думал. Предыдущая жизнь казалась ему бесцельной. Просто череда дней. Некоторые были скверными. Некоторые вспоминались с радостью. Но последних оказалось ничтожно мало. А главное – они прошли, не принеся ничего существенного для будущего. Бабка права – настала пора что-то менять в жизни. Для начала неплохо переменить собственное отношение к реальности. Он внимательно осмотрел бабку, словно видел ее впервые. Заглянул себе в душу и немного испугался потрясающей пустоты. Что делать с пустотой, Арсений пока не знал. Неприятное ощущение бессмысленности – неужели он родился просто так, ни для чего? Его начала задевать моя целеустремленность. Его начала раздражать целеустремленность бабки. У него самого не было ни цели, не устремленности. Зато у него был преимущество передо мной. И оно сидело прямо перед ним, глядя на него зорко и снисходительно.
– Я согласен учиться. Все. Решено. И не надо больше меня ни в чем убеждать.
Совет
Есть заговоры против муравьев и на удачу в ужении рыбы.
Первая пойманная мелкая рыбешка отпускается, и рыбак говорит такие слова: «Пришли отца, пришли мать, пришли бабку с дедкой, теток и дядек». Что в результате? Маленькая рыба, пока придет в себя от пережитого стресса, забывает, кого ей велели позвать. И возвращается переспросить. Так что заговор не работает.
С муравьями поступают так – ловят одного муравья и сообщают ему: «Муравей-муравей, не кусай ты меня, раздавлю я тебя, раздавлю твой род и твоего царя». Вроде бы все просто, но в процессе экспериментов было выяснено, что муравьи глухие как тетери, и им откровенно плевать, какие стишки им читают.
Глава 17
Меее
После принятия решения Арсений резко изменился. Три дня подряд ходил в школу. Изображал прилежного сироту, готового преодолеть любые тяготы суровой жизни. Учителям такая перемена нравилась безоговорочно, но они были страшно заняты и чаще удивлялись, чем радовались появлению Арсения.
– И как ты умудряешься слыть хорошим мальчиком? – удивился Вовка.
– Просто я делаю как положено. А положено у меня на всё, – слегка улыбаясь, ответил Арсений.
– Шутник, – отметил Борька, не зная, как общаться с обновленным другом.
Прислушиваясь к их разговору, я мысленно потирала руки. Так им и надо – тоже мне, друзья выискались. Это я – друг, я все про Арсения знаю, а они – нет. Мне хотелось оттереть от него всех и остаться единственным его другом. Многие назовут это чувство ревностью. Или эгоизмом. Быть может, все они правы. По мне, ради великой цели все средства хороши.
– Любая помощь. Да. Если что нужно – обращайся! Да. – Растроганный учитель информатики крепко пожал руку Арсения.
Герой, называется! Вытерпел всего три дня.
Начались весенние каникулы. За последнее время я успела многое передумать. По-моему мнению, существовало два варианта развития событий. Первый – все останется как прежде. То есть Арсений дал бабке согласие как бы авансом. Второй – он примется понемногу познавать основы магии. Ему станем скучно, и он решит не усердствовать. Первый вариант больше всего подходил для весенних каникул.
Я уже предвкушала всякие совместные развлечения, но здорово ошиблась. Арсений действительно решил стать другим и всерьез заниматься с бабкой. По-настоящему! На всю катушку. Вот весело-то – скоро лето, а Арсений не звонит и даже телефон отключил. Зараза!
Черт меня дернул подыгрывать бабке. Понравиться мне ей захотелось! Узнать побольше. Ну-ну. Теперь я могу обзавидоваться до усеру, но так ничего и не узнаю.
От злости я убила каникулы на прочтение пары толстых томов по теории магии. Написанных умнейшим дореволюционным магом, французом, который помер в начале XX века и, судя по всему, считался чуть ли не академиком в деле колдовства. До кучи он оказался доктором, оккультистом и учеником Леви. Он даже был лично знаком с нашим царем и предсказал ему судьбу. Правильно. В общем, уважаемый человек, признанный врачами, тайными сообществами и официальной наукой. Как такому не поверить?
Я не просто так читала – я вдумывалась в каждое слово. Неторопливо. Читала как учебник. Почти как Библию. Закрыла последнюю страницу и подумала, что дядьки видят магию несколько иначе, чем бабка и составители заговоров. Тут крылся какой-то важный базисный абсурд. На котором я сломалась и перестала понимать, как оно все устроено.
Заговор – это зашифрованное общение с подсознанием. И если ты въехал в суть – тебе он никогда не поможет. Потому как ты теперь знаешь, как оно работает, и веры у тебя больше нет. Вместо веры – знания. А толку от них для «пациента» – ноль. Вывод неутешительный: мне для достижения цели тоже нужна незамутненная вера. Пока я верила только в бабку. В нее трудно было не поверить, она реальнее некуда. Но мне лично эта вера помочь не могла. Вот для Арсения она была что надо.
