Заговор был прост. Не требовал почти никаких усилий и срабатывал наверняка. Каждый раз, тратя всего полчаса ночью, Арсений на следующий день находил хотя бы пятьсот рублей. Чаще – больше. Поначалу ему даже казалось, что это бабка нарочно подкидывает купюры на улице. Но бабка, хоть и шла рядом, однако фокусов никаких не вытворяла.
– Ты меня как собаку выгуливаешь, – обижался Арсений, сжимая в руке мятую тысячную, выуженную из-под батареи в магазине.
– А как я еще проверю, что ты чего-то добился?
– Могла бы мне и на слово поверить. Сама подумай: ушел без копейки, вернулся с денежкой.
– Быть может, в долг взял или заработал, – усомнилась бабка, но тренировки с деньгами решила прекратить, посчитав их отработанными до нужного результата.
Арсений позвонил мне и бессовестно нахвастался своими успехами. Конечно, я впала в уныние. У меня намного хуже получалось. Какая-то несправедливость, если задуматься. Одному – по тысяче, а мне по пятьдесят рублей, не больше. Должно быть наоборот!
Теперь для Арсения настал черед занятий по расширению-сужению собственного поля. Бабка называла их иначе – обретение себя. Арсений углубился в занятия. От которых перестал понимать, зачем ему тело. Он даже не всегда понимал, жив он или нет. Потом стало еще хуже. Арсений засомневался, реален ли мир. Трогал предметы, удивляясь их плотности и размерам. Был день, когда ему привиделось, что коробок спичек в сто раз больше него самого. Он мог бы поклясться, что несколько раз обошел вокруг коробка с задранной вверх головой. Как мимо небоскреба. Буквально на следующий день земной шарик оказался размером с футбольный мяч, и Арсений боялся с него упасть.
«Ура. Я наконец сбрендил», – решил Арсений и успокоился.
Я в этот момент ликовала совсем по другому поводу. До меня дошел смысл слова «взаимосвязь». Я уже знала, что нашим миром тупо управляют многие силы. И только теперь сумела увидеть, как это красиво. Когда я решила использовать новое знание на практике – произошел глобальный облом. Меня никто не захотел «слушать» и «слушаться». Меня игнорировали. Разочарование было настолько сильным, что я послала все на фиг, купила рогатку для спортивной стрельбы и долго стреляла по банкам. На душе стало гораздо легче.
У Арсения не было рогатки, поэтому он поступил иначе. Свистнул у бабки полбутылки водки, настоянной на корне калгана, выпил и сутки приходил в себя. Легче ему не стало.
– Еще раз надерешься, поутру волосы на подушке останутся, – пригрозила бабка.
Для пущей убедительности она прочитала внуку лекцию. Из которой следовало, что повсюду шпионы и враги. И они только и ждут как бы навредить.
– Раньше на меня все валилось, – вспомнил Арсений. Подумал еще немного и добавил: – Когда начинаешь всерьез изучать магию, она делает то же самое.
– Это твоя ведьма до такого додумалась?
– Ага, – неохотно признался Арсений.
– Так и есть. Это как зеркало, только без зеркала.
Высказывание бабки показалось ему абсурдом, но воображение сразу подсказало картинку. Вот он стоит поутру и рассматривает свое отражение. А кто знает, кто в этот момент изучает его самого?
– Такого быть не может!
– Конечно, не может, я же говорила, что все гораздо сложнее. Ты пытаешься изучать мир, для большинства невидимый. И вовсе не необитаемый. И кто им запретит приглядеться к тебе? Им же интересно, какой идиот приперся в их жилище и сует повсюду свой нос?
– Ааа, вот почему ты все время нервничаешь! Я думал, что у тебя шиза, типа мании преследования. Я же вижу, что ты чего-то боишься.
Проницательность внука только рассердила бабку.
– Тут другое. Тут настолько другое – страшно подумать. Чем ближе я подбираюсь к главному, тем опаснее, – пояснила она свою подозрительность, выглянула в окно, оглядела окрестности и задернула занавеску.
После чего дала Арсению новое задание и заперлась в своей комнате на ключ.
Задание было почти психологическое, с уклоном в самокопательство. Арсению предстояло решить, насколько он самодостаточен. Для начала он слазил в Инет и узнал, что бабка устроила ему ловушку. По всем признакам именно бабка была практически самодостаточна, почти на сто процентов. Была бы и на сто, но показатели портила привязанность к Арсению. Теперь он начал понимать бабку гораздо лучше. И ему все больше нравился ее образ жизни. Независимость и уверенность в себе – за это стоило побороться. Он вдруг вспомнил про меня. И решил, что мы с бабкой похожи.
У самого Арсения с самодостаточностью все было печально. Он не обольщался насчет своей персоны. Он не мог жить за свой счет, зависел от чужого мнения. Болтался как говно в проруби, хотя уже сейчас многое мог и про многое знал, и как минимум один человек ему дико завидовал.
Самодостаточность отсутствует у детей, паразитов и жертв. Оставалось причислить себя к одной из категорий.
Самокритично подойдя к вопросу, Арсений решил, что он пока немного ребенок, паразит, но никак не жертва. Ему стало веселее. Но через минуту он узнал, что обязательным периодом для самодостаточного человека должно стать одиночество. Как потенциальному стопроцентному сироте ему не хотелось об этом думать.
«Что-то я слишком завишу от чужого мнения, – рассуждал он. – Вот кто что скажет – уже сплошные сомнения. Вывод: у меня нет собственного мнения. Позорно жить без собственного мнения. Или все-таки оно у меня есть? Я даже не уверен, что мне нравится. Куплю ботинки, уверен что они – супер. А потом кто-то скажет – отстой. Или даже хуже – прохожий глянет мне на ноги, а я уже не уверен в классности ботинок».
В ходе таких рассуждений уверенность все убывала и убывала. Пока в комнате не остался несчастный нервный, безвольный подросток. Который не собирался так легко сдаваться и признавать свое поражение. Нет, он вспомнил про свои хорошие качества. Их было не так много, но они были!
В тот момент, когда Арсений воспрял духом и начал верить в себя, в комнату приплелась бабка вместе со своей подозрительностью.
– Вот. Не доведу дело жизни до конца. Останешься один, они за тебя примутся. Чтоб секрет мой выведать.
– Кто такие «они»? Да я и не знаю ничего, – едко парировал Арсений, надеясь, что сейчас ему раскроют страшную тайну.
– И отлично! Кто не знает, тот им без надобности.
– Кому – «им»? Кто «они» такие? Как выглядят?
– Лучше тебе не знать, – сварливо огрызнулась бабка.
«Небось и сама не знает», – подумал Арсений, но оставил это мнение при себе.
Мне кажется, что от длительного пребывания наедине с бабкой у Арсения начала меняться психика. Бабка одновременно и развивала, и портила его. Не то чтобы она ворчала и жаловалась на больные ноги, высокое давление и плохую погоду, от которой у нее ноют кости. Она вообще не болела. Но она была скучная. И, как всякому нормальному подростку, Арсению хотелось общаться с друзьями. Хотя бы изредка. Когда будет свободное время.
