«Вот дебил! Злопамятный. Ну ничего, сейчас одумается и вернется».
«Сейчас» растянулось на неопределимое время.
Сначала пришла паника. Первобытный ужас из-за отсутствия света и нахождения в замкнутом пространстве под землей. Пару лет назад Арсений бы уже визжал как поросенок. Но теперь он проинспектировал ощущения и с гордостью сообразил – не боюсь. Быть может, из-за мыша. Или страх потерял, когда там, в лесу, впервые выстрелил. Припомнив советы умников, Арсений попытался думать о хорошем. Вспомнил про меня. И решил, что ему здорово повезло, что я есть, но было бы еще лучше, если бы я была попроще, типа Оли. Но раз такое невозможно, придется любить такой, какая есть. Наверное, именно тогда он впервые ощутил ко мне что-то помимо дружеского чувства. Ведь я была почти как сестра. Выросли вместе. Привыкли друг к другу. В таких случаях любовь возникает реже, чем принято думать.
Некоторое время Арсения тянуло позвонить мне прямо сейчас и сообщить, как он ко мне относится. Желание прошло довольно быстро. Видимо, человеку, который слишком часто теряет близких, сложно признаваться в любви.
Он все-таки позвонил мне. Спокойно рассказал про гостей. Немного, но главное я уловила.
Вспомнил про зажигалку с фонариком, которая валялась в кармане. Включил. И вместе с изображением девушки в красном купальнике добрался до выхода. Арсений улыбался, заметив, как фигура деформировалась, то превращая девушку в огромную толстуху, то делая ее искривленной, как знак вопроса. Споткнулся только два раза. И даже не упал.
Мыш с интересом наблюдал за передвижениями пятна света.
Крышка люка, крепкая, из толстых досок, не сдвинулась, как Арсений ни старался ее приподнять. Он вспомнил устройство подпола и направился к стене. Раскопал заваленное пустыми мешками вентиляционное окошко. Сразу стало светлее. В луче света кружилась пыль. Где-то совсем рядом деловито гудел шмель.
«Давно надо было это сделать», – довольный собой, решил Арсений.
Удобно устроившись на холщовых мешках, он стал размышлять. Звать Мишу не хотелось. Хотелось молчать.
Будь что будет, но унижаться перед всяким быдлом, хоть и высшего порядка, он не собирался. Много чести – умолять, просить. Тем более что мобильник в кармане. Можно в любой момент позвонить. А сейчас лучше обдумать планы на вечер. От которого много что зависит.
Через пару часов ему захотелось есть. Отобрав у мыша конфету, Арсений продолжил свои размышления.
– Ты? Живой? Что молчишь?
– …
– Эй! Ты где там?
– …
– Не молчи.
– Отвянь.
– О, мы изволим разговаривать! – обрадовался Миша.
Крышка поднялась. Вниз посыпался мелкий мусор. Появилось Мишино лицо. В перевернутой роже было что-то жуткое и смешное одновременно. Арсений недолго думая засветил в рожу фонариком. Миша тут же заморгал и убрался.
– Выходи, узник.
Отказываться было глупо, Арсений неторопливо выбрался из неволи. Пришлось искать платяную щетку и чистить одежду. Оставалось разобраться с волосами, из которых просто так пыль не вычесать. Мыш успокоился и начал точить зубы об корку.
– Давай его отловим и в клетку посадим? – предложил Миша.
– А тебя в кладовке запрем. Рот кляпом заткнем. Как тебе такой вариант?
– Ну, не хочешь как хочешь.
Пока Миша смотрел телевизор, переключая программы на рекордной скорости, Арсений входил в нужное психологическое состояние, готовясь к ночи. Выглядело это так, будто он дремлет с закрытыми глазами. Миша пару раз пытался его расшевелить глупыми подколками, но ушел несолоно хлебавши. Арсений не включался в перепалки. Мозг постепенно освобождался от мыслей и по активности напоминал зависший комп.
Часов в семь вернулась Маша. С варганом. Теперь Арсению трахали слух дивными музыкальными глюками. Маша с немного выпученными глазами изливала душу, отравляя безмятежную тишину вечера. Осатанев, Арсений нацепил наушники и получил час покоя. Соорудив на скорую руку пару бутербродов с колбасой и сыром, Арсений поужинал. Наврал про головную боль и завалился спать.
– Блин, тут у кого угодно башка трещать начнет, – согласился Миша.
Перед сном Арсений достал мобильник. Набрал номер. И, тщательно вспоминая мое письмо, произнес нужные слова. И даже не перепутал ничего.
Сон
Лес. Непрекращающийся грохот. Взлетающие ввысь комья земли. Огонь. Едкая вонь. Крики. Яростные и с надрывом.
– Нам бы вон до того лесочка прорваться! – орал какой-то грязный парень в самое ухо Арсению.
Тот понимающе кивнул в ответ.
Лесочек был жидкий – всего несколько кустов и два обломка сосен. Островок на болоте. Расстояние плевое. Если бы не болото. Одной перебежкой не обойтись. А две – это хана. Арсений просчитал – те, кто рискнул, жили не больше пяти шагов.
– Может, в обход рванем?
– Шансов – ноль! Они сейчас нас накроют!
– Давай в обход!
Арсений не стал дожидаться ответа и, пригнувшись, пробежал с десяток метров. Упал в жижу лицом и замер, проверяя мысленно, все ли цело и жив ли он вообще. Вроде обошлось. Нога только побаливала, но это ерунда.
Поднял лицо для вдоха. Прямо над спиной вжикнуло.
– Пристрелялись, гниды. – Теперь рядом с Арсением был кто-то незнакомый, постарше.
– Левее надо было брать!
– Что уж теперь.
Арсений схватился руками за коряжину и подтянул себя к ней вплотную. Выглянул. Слева шла рукопашная. Из расчета три к одному. Капец ребятам. Пока их мочат, под шумок можно рискнуть.
Ноги проваливались по колено, но подошвы ступали по твердому.
– Так без сапог останемся. – Голос слева хрипло ругался, часто переходя на надсадный кашель.
«Надо от него оторваться. С таким кашлем только в засаде сидеть», – почти весело решил Арсений и прибавил ходу.
Переползая через обломки древесных стволов и трупы. Иногда попадались раненые. Редко.
Сапоги он не потерял, но выдохся окончательно. Зато теперь под ним была нормальная земля.
– Курить есть?
– Блин, ты снова пустой? Стрелок хренов. А где тот, который кашлял?
– Фигак – и пополам. Словно разрезало.
Голоса рассмеялись, как после хорошей шутки.
«Если удачно пойдет – можно ползком потихоньку до опушки добраться, – подумал Арсений. – А там наши. Если еще остались эти „наши“. Хрен тут поймешь».
Перевалился на бок. Увидел чужих. Они шли прямо на него. Трое. Попробовал прикинулся трупом. Обмяк. Но шансов было ноль, и он прекрасно об этом знал. Зато успел выиграть несколько секунд. Вскочил на колени перед самым выстрелом и нажал на спусковой крючок. Расколошматило их капитально. В хлам. В ветошь. В общем грохоте не было слышно ни его, ни их криков.
