Оказалось, можно смутить и ангела.
– Ну, в какой-то мере, – ворчливо ответила хозяйка. – Об этом лучше справиться у Сведенборга. В голове у философа был полный сумбур, но кое в чем он все-таки был прав. У Мима где-то завалялся экземпляр. Если, конечно, вы владеете латынью.
Они – снова вместе! – сидели в шатре, празднично украшенном сотнями разноцветных фонариков. Вино разгорячило их и помогло развеять напряжение последних дней.
– Я предпочту поверить Селене на слово, – рассмеялся Анж. – Жаль. Я так хотел завести тайный роман… А как же Священное Писание? Там ведь сказано, что Господь наслал потоп по причине весьма свободных отношений между ангелами и дщерями человеческими.
– У вас к тому времени накопилось грехов и поболе, – парировала Кристелла. – Это вечная проблема: вы всегда ищете виновных.
– Ладно, сдаюсь! – Анж поднял руки и взглянул на Селену. – А у нас… всё по-прежнему?
Девушка обняла его и крепко поцеловала.
– Пожалуй, эта скамья будет им в качестве свадебного подарка, – шепнул Мим Кристелле.
– Не возражаю, – проговорила в ответ женщина-ангел. – Только для начала неплохо бы завершить одно дело. Орфелина, Андрей! Да послушайте же меня… Близится день Спектакля. Вы выдержали испытание. Прошу прощения за нашу жестокость. Она была вынужденной, теперь вы это понимаете. Пришло время объединить усилия. С завтрашнего дня участвовать в репетициях будем вместе. Вас разлучать опасно.
– Да уж, – демон укоризненно глянул на Анжа и потер бок.
* * *
Эта ночь своим волшебством была похожа на первую, которую Дежан и Селена провели вместе.
Когда они разомкнули объятия и лежали в блаженной дремоте, Анж сквозь марево полусна угадал приближение тревожной мысли. Он замер и прислушался к внутреннему голосу.
Час ужасного испытания близок и неминуем. В наших бедах виновно пророчество, но мы ни в чем не провинились и не должны страдать. Спектакль, эта неведомая, скрытая от смертных война, превращает нас в заложников. Что делать?
Решение показалось на удивление простым.
Сегодня вечером мы дали твердое слово ангелу и демону. Нам придется участвовать в Спектакле. Но в случае опасности я брошу всё и буду защищать Селену. А существа из иного мира сами знают, как позаботиться о себе.
Анж повернулся к уснувшей девушке и нежно, кончиками пальцев погладил ее плечо.
– Я не дам тебя в обиду, – пообещал он. – Ты для меня значишь больше, чем весь мир.
…младенец, заживо сгоревший с матерью в развалинах родильного дома…
Никто не поручится, что это не ложь. И вообще, у кого есть право менять ход истории?..
* * *
– Андрей, выйди, пожалуйста, – едва слышно позвала Кристелла.
Дежан спустился по лесенке на поляну.
Там, прямо на земле, стоял знакомый деревянный трон и широкое кресло, сплетенное из гибкой лозы. Кристелла заняла привычное место и жестом пригласила Анжа сесть напротив.
– Время близится. Нам необходимо обсудить зримую форму Спектакля – сам театр, зал, декорации.
– Как угодно, – пожал плечами художник. – Только по вашим рассказам я представлял, что это будут отдельные видения – для каждого свое…
– Необходим антураж. Представь себя на месте зрителя: едва заснув, ты видишь взрыв, который в будущем может тебя убить. Видение мгновенно обрывается, ведь главное уже сказано, а ты проснешься и ничего не сможешь понять. Кошмар, не более. Миновал – и ладно. Сколько бы он тебе ни снился в последующие ночи, ты начнешь к нему привыкать, и видение потеряет смысл. Необходимо показать Спектакль так, чтобы зрелище запомнилось навсегда. Для этого следует облечь сон в узнаваемые декорации. В данном случае нет ничего более подходящего, нежели театр. Далее дело за фантазией. Театр может выглядеть необычно, однако все сновидцы должны сразу понять, где именно они находятся. Когда ты впервые услышал о Спектакле, наверняка в твоем представлении возникли определенные образы. Какие, например?
– Темный пустой зал. Декорации не видны, лишь лунный луч высвечивает кусочек сцены с двумя стульями. На них сидят рыжая Коломбина в шляпе с фонариком и маленький Пьеро с помпонами на балахоне.
Кристелла кивнула.
– Да, тогда мы звали тебя… Но представлял ли ты, как театр может выглядеть снаружи?
– Огромный. Мрачная готическая лепка.
– А фойе перед входом в зал?
– Тоже огромных размеров, способное вместить тысячи людей. Лестницы на верхние ярусы, позолоченные дверцы отдельных лож, широкие балконы на плечах кариатид. И бархатные шторы с воланами. Пышная хрустальная люстра над залом и резные подсвечники над балконами.
– Хорошо. Занавес?
– Его нет, – с некоторым удивлением отметил художник. – Сцена высокая. И нет оркестровой ямы.
– Дальше. Теперь ты можешь попытаться разглядеть декорации?
– Их тоже нет… Сцену продолжает звездное небо?!
– Да! Вот именно! Ты увидел то, что вижу я. Значит, между нами наладилась связь. Остается сделать эскизы, – Кристелла указала в сторону, где стоял ранее не замеченный Дежаном этюдник. – Теперь ты знаешь, как изобразить театр. В первую очередь это нужно тебе, чтобы во время Спектакля без лишних усилий оживить нужный интерьер, а Орфелина поместит туда актеров – то есть всех нас… Можешь приступить завтра утром. Мим и Селена будут передавать тебе собственные представления о театре. Это дополнит эскизы новыми деталями, которые мы сейчас упустили. Каждый из нас должен четко и подробно представлять место, где пройдет Спектакль.
– Это увидят зрители?
– Конечно. На фоне декорации-неба для них развернутся картины будущего.
– А откуда ожидать нападения?
– Неизвестно. Поэтому вам и необходимо знать каждую мелочь в театре… Кстати, Андрей, на всякий случай продумай возможность отступления. Например, что-нибудь вроде запасного выхода. Не обязательно изучать планы настоящих театров. В твоем случае достаточно представить всё как можно живее.
Анж заерзал в кресле.
– Мне кажется, ты переоцениваешь мои способности. Я давно не брался за карандаш и тем более за кисть и краски. Пойми меня правильно… Художник должен рисовать каждый день, иначе рука теряет твердость. От долгого бездействия ослабевает глазомер. Требуется определенное время, чтобы вернуть «чувство карандаша». Я не брался за кисть со времени работы над афишей к карибскому балу. Так что не знаю, успею ли справиться к назначенному сроку.
– Не скромничай, – ответила Кристелла. – Твой глазомер идеален, рука точна. Ты снова не веришь в себя и пытаешься заранее снять ответственность. Понятно, если бы тебе навязывали неинтересную и скучную работу… Я же делаю прямой заказ. Сколько ты хочешь? Желаешь франками? Изволь. Или итальянскими лирами? Кажется, вы говорили о поездке в Венецию.
