— И ты поверил ему? Господи, Джей-Ти!
Отец покачал головой, на лице его было написано отвращение.
— Большое Дуло сообщил мне еще кое-что: если бы он и его сыновья не держали бы в Зефире этот бизнес, то из соседнего округа давно бы уже заявилась банда Райкера, настоящие хладнокровные убийцы, что ни для кого не секрет. Может быть, принимая от Большого Дула деньги, я и вступал в союз с дьяволом, но знакомый дьявол все-таки лучше, чем тот, которого не знаешь. Так сказал мне Большое Дуло. И я поверил ему, Том. Я и сейчас считаю, что в его словах была правда.
— Так, значит, все это время ты знал, где находится берлога Большого Дула? А нам говорил, что понятия не имеешь, где он прячется.
— Именно так. Дом Большого Дула находится неподалеку от того места, где Кори и его друзья видели, как Блэйлоки продали свой ящик. Я не знаю, что там было внутри, Богом вам в этом клянусь, могу сказать только одно: Джеральд Харджисон и Дик Моултри состоят в клане уже давно. И вот теперь я, предатель, грешник и слизняк, не имею даже права идти по улице рядом с порядочными людьми.
Шериф Эмори в упор взглянул на моего отца.
— Нет нужды говорить, Том, что я сам во всем виноват. Я знаю, что поступил бесчестно, опозорив не только звание шерифа, но и свою семью. Для меня хуже смерти, когда люди, которых я считал своими хорошими друзьями, смотрят на Люсинду и девочек так, словно они замараны грязью. Я уже говорил вам, что скоро мы уедем отсюда навсегда. Но сегодня я все еще шериф города Зефира, избранный на эту должность его жителями, и у меня осталось одно обязательство, которое я должен выполнить.
— Что же это за дело? Открыть для Большого Дула сейфы городского банка?
— Нет, — тихо ответил шериф. — Отправить Донни в тюрьму за убийство. Он убил человека и должен за это поплатиться.
— Ах вот что, — отозвался отец, и я ясно услышал нотки раздражения в его голосе. — И что на это скажет Большое Дуло? Ведь он исправно платил тебе за то, чтобы ты сидел тихо?
— Большое Дуло никогда не платил мне за то, чтобы я защищал убийц. А Донни — убийца. К счастью, он только ранил мисс Грейс, слава богу, что она жива. Я знал Стиви Коули. Он тоже был крутой парень, доставлял мне немало неприятностей, но он не был жестоким. И его родители — тоже вполне достойные люди. Я не хочу, чтобы Донни сошло с рук это убийство, и мне наплевать на угрозы Большого Дула.
— Он угрожал вам? — спросила мама, а отец поднялся, чтобы помешать в камине поленья кочергой.
— Да. Точнее, он меня предупредил.
Брови шерифа Эмори сошлись над переносицей, между глаз залегли морщины.
— Послезавтра сюда на автобусе компании «Трэйлвейз» должны будут приехать два судебных исполнителя из административного центра округа. Номер автобуса — тридцать третий, он приходит в полдень. Мне нужно подготовить бумаги для передачи преступника властям округа, и они возьмут его под стражу.
Автобус «Трэйлвейз», следовавший в Юнион-Таун, проезжал через Зефир каждый второй день. В редких случаях он делал остановку у заправочной станции «Шелл» на Риджетон-стрит, чтобы высадить или забрать одного-двух пассажиров, но, как правило, автобус просто проскакивал наш город без остановки, торопясь к своему месту назначения.
— В бардачке в машине Донни я нашел записную книжку в черной обложке, — пояснил шериф Эмори. Отец положил в камин новое полено, не переставая слушать шерифа. — Там записаны имена и телефоны людей, имеющих отношение к ставкам на результаты футбольных матчей. Некоторые имена из этой книжки вас здорово удивят. Эти люди не из Зефира, но вы, если, конечно, интересуетесь политикой, наверняка хорошо знаете их из газет. Я почти уверен, что Блэйлоки подкупили нескольких тренеров, чтобы те устроили своим командам проигрыш.
— Господи боже мой, — прошептала мама.
— Когда судебные исполнители приедут забирать Донни, я должен быть уверен, что он в целости и сохранности будет передан им в руки.
Шериф Эмори провел пальцем по краю своей звезды.
— Большое Дуло сказал, что, прежде чем его сын сядет в этот автобус, он убьет меня. Я уверен, он не шутит, Том.
— Он блефует, пытается запугать тебя! — отозвался отец. — Думает, что ты отдашь ему Донни.
— Сегодня утром, когда я вышел на крыльцо, я нашел там останки животного, по-видимому кота, изрубленного на куски, так что все вокруг было забрызгано кровью. На нашей двери было написано кровью: «Донни из города не уедет». Мне трудно описать лица девочек, когда они вышли за мной следом и увидели весь этот ужас.
Шериф Эмори на миг опустил голову, разглядывая пол.
— Я боюсь, Том. Ужасно напуган. Думаю, Большое Дуло попытается отбить Донни, прежде чем автобус появится в городе. Меня он точно не пощадит.
— Я боюсь другого: того, что эти ядовитые змеи могут сотворить с Люсиндой и твоими девочками, Джей-Ти, — сказала мама, и я понял, что она просто кипит от негодования — такие резкие выражения нечасто срывались с ее уст.
— Еще утром, сразу же после происшедшего, я отправил девочек вместе с Люсиндой к ее матери. Около двух часов дня жена позвонила и сказала, что они благополучно добрались до места.
Шериф поднял лицо и взглянул на отца. В его глазах застыла мука.
— Я один не справлюсь, Том. Мне нужна помощь.
Эмори объяснил, что ему нужны три-четыре добровольца, чтобы сопроводить Донни к автобусу, и что сегодняшнюю ночь и завтра с утра эти волонтеры будут стеречь Донни в камере. Он сказал, что Джек Марчетт уже вызвался в добровольцы и сейчас надзирает за Донни, но больше никто не согласился помогать властям. Прежде чем идти к нам, шериф переговорил с десятком человек, и все отказались. Предстоящая миссия будет очень опасной. Он заплатит добровольцам по пятьдесят долларов из своего кармана, но это все, что он может себе позволить. В полицейском участке есть пистолеты и патроны, его тюремная камера неприступна, как крепость. Самым сложным будет доставить Донни из участка к автобусу и без помех передать его судебным исполнителям.
— Вот и вся история. — Шериф Эмори крепко сжал руками свои костлявые колени. — Как ты посмотришь на то, чтобы пойти добровольцем, Том?
— Ни за что! — громко выкрикнула мама. — Ты что, Джей-Ти, спятил?
— Мне очень жаль, Ребекка, что приходится просить об этом Тома. Но это нужно сделать.
— Тогда найди кого-нибудь другого, только не моего мужа!
— Так ты ответишь мне, Том? — настойчиво повторил шериф.
Отец молчал, стоя рядом с камином, в глубине которого потрескивали поленья. Его взгляд метался от шерифа к маме и обратно, на какое-то мгновение он остановился и на мне. Потом отец опустил глаза в пол и засунул руки глубоко в карманы.
— Не знаю, что и сказать.
— Ты признаешь, что моя просьба справедлива?
— Да, это так. Но я всей душой ненавижу насилие, даже сама мысль о нем для меня непереносима. В особенности после того… что творилось со мной последние месяцы. Словно я ходил по яичной скорлупе с привязанной к спине наковальней. Я знаю точно, что не смогу заставить себя нажать на курок и в кого-то выстрелить.
