Когда подбежали остальные, Сабиней исчез, будто и не было. Только птицы умолкли на миг, а потом вновь защебетали, будто насмехались над смертью.
– Сабиней так нас всех прикончит, – пробормотал желтоволосый и отер внезапно взопревший лоб.
Остальные понимающе молчали. Эх, зря они поторопились двинуться в путь, мечтая поскорее разойтись по домам. Надо было дождаться какой-нибудь оказии – чересчур осмелевшего торговца, решившего несмотря на грядущую войну добраться до Сацидавы, или крестьян, задолжавших Сардонею зерно и теперь торопящихся выправить долг, дабы не попасть под горячую руку вернувшегося из неудачного набега царька. У того разговор короткий: задолжал – надевай рабское ярмо да ступай за торговцем рабами на рынок в Томы или еще дальше.
Теперь же бывшие пленные оказались одни-одинешеньки на дороге, как стадо овец под надзором матерого волка. Каждый из них, конечно же, умел управляться с кинжалом. Но против Сабинея – судя по тому, как он прирезал сака, им не выстоять. Говорят, в гвардии царя служат лишь те, кто в одиночку может положить десятерых. А несчастных посланцев, в обычной жизни всего лишь землепашцев и пастухов, осталось только четверо.
– Мы что же, от него вчетвером не отобьемся? – спросил плохо болтавший на латыни дак и чудом включенный в это посольство – только потому, что сумел сообщить: его селение лежит у первого перевала
[125]
на Алуте. Пройти мимо этого перевала и не напороться на засаду было бы для римской армии большой удачей.
Дак этот не назвал остальным своего имени, пленникам велел именовать себя Дав – то есть «дак» на старинный манер. Еще неясно было – смирился ли он, собирается ли проповедовать мир и покорность или же пока просто спешит добраться до своих и поведать о случившемся.
– Подловит… вот увидите, подловит… да еще других приведет! – завопил совершенно потерявший от страха голову желтоволосый. – Надо разделиться. Двое пойдут вперед – двое вернутся. Не может же он разорваться, преследуя нас.
– Ну уж тогда точно двоих убьет, – заметил Дав.
– Но двое спасутся! – еще громче завопил желтоволосый и, не дожидаясь, поддержат ли остальные его сомнительный план, ринулся назад по только что пройденной дороге, нехитрым своим умишком понимая, что новую засаду Сабиней устроил на дороге где-то впереди.
За ним тут же припустил еще один.
Дав и его молодой спутник остались на дороге.
– Значит, нам вперед, и другой дороги нет, – рассудил Дав. – Ну что ж, может, сегодня мы уже отправимся к Замолксису. – А потом крикнул во все горло: – Эй, Сабиней, мы не собираемся предавать Децебала, мы вернемся и будем ему служить. Мы нужны ему! Царю нужен каждый дак и каждый меч.
Напрасно он надрывался – в ответ слышалось лишь птичье пение.
Но Дав был уверен, что Сабиней где-то рядом.
* * *
«Не так мы все сделали», – решил Декстр, проснувшись среди ночи и выйдя по нужде в латрины.
Посетив сие заведение, он направился к шатру Адриана и разбудил Зенона.
– Мне нужно поговорить с Адрианом.
– А до первой дневной стражи не можешь подождать? – отозвался разбуженный вольноотпущенник, зевая.
– Не могу. К первой дневной нам надобно уже все обсудить.
Когда у Декстра вот так горели глаза холодным светом, точь-в-точь как у волка, было с ним лучше не спорить – он готов был любого смести со своего пути – не то что там какого-то вольноотпущенника. Впрочем, Адриан не разозлился, когда его разбудили. Только велел, ко всему прочему, поднять на ноги еще и Проба, которого определили спать в палатке с рабами, а себе и Декстру подать поску,
[126]
творог и сыр с хлебом на ранний завтрак.
– Мы сделали все не так, – заявил Декстр, когда совет у Адриана начался. – Надо было освобождать пленников по одному и по одному отправлять на ту сторону. Пусть каждый сам решает – вернуться и служить дальше Децебалу или спасать свои дома и своих жен, да и свою шкуру в конце концов. Проб, ты знаешь их язык, с утра вместе с Зеноном пойдешь к пленным и разыщешь тех, у кого дома в долине Алуты, и не ближе к Боутам, а ближе к устью. Выдергивай их из клеток по одному и отправляй к нам.
– Что-то я не понял… – затряс головой Проб.
– Да что тут не понять! – озлился внезапно Декстр. – Если наши посланцы пойдут на дакийскую сторону вместе, то преданные Децебалу люди наверняка пересилят и заставят остальных идти в ополчение, а не назад в деревни. А вот одинокий путник будет думать лишь об одном – как добраться до родной деревушки и спасти своих от грядущей смерти или рабства. Да еще надо освобожденным напомнить, что Децебал отправил их на этот берег на верную смерть – сам не пошел и отборных частей не послал. Его волнуют только золотые рудники, а на людей ему плевать. И что он царь над своими горами и крепостями, а здесь, в долине, он лишь захватчик, которому дела нет до крестьян на равнине.
– Как-то это подло, – заметил Проб.
– Тебе ли говорить о подлости! – огрызнулся Декстр.
– А не попахивает ли это изменой, – осторожно высунулся Зенон. – Мы отпускаем пленных и даже не требуем клятвы…
– Так возьми с них расписки! – язвительно заметил Декстр.
– Разве у нас мало пленных? – Адриан провел руками по лицу, разгоняя остатки сна. – Все равно часть из них придется отпустить – как рабы они мало чего стоят, и Траян уже планирует поселить остатки племен на этом берегу – чтобы было кому платить дань в разоренных землях. Мы вполне можем найти около сотни и отправить на ту сторону – чтобы потом нас не встречали из-за каждого куста стрелами.
– Император отпустит столько пленных? – Проб с сомнением покачал головой. – Да и зачем вам Алута и Боуты? Я проведу вас всех через Марис и Апа-Грэдиштя прямиком к Сармизегетузе. Я покажу дорогу Траяну…
– Ну уж нет! – оборвал его Адриан, хотя в том, что Траян отдаст ему сотню пленных, сомневался. – Ты – мой. И будешь делать, что я велю…
Путь через Алуту Адриан отстаивал с самого начала. Если Проб встретится с императором и покажет на карте самый простой и легкий путь к столице Дакии с запада, Адриану так и не доведется проявить себя. Нет, нет и нет! Он поручит своим телохранителям охранять Проба, прикажет не подпускать лазутчика к императору ни в коем случае.
Пусть лучше вообще сидит в палатке. Нечего ему шляться по лагерю.
– Я сам выберу пленных, – заявил Адриан. – Правда, это займет время… Но ничего, мне пока торопиться некуда.
– Может быть, ты и на ту сторону отправишься сам? – спросил Декстр. – Пойдем вместе, выдадим себя за греческих торговцев, все разведаем, разнюхаем и объясним местному населению позицию римского принцепса.
