Книга II
Dacia Victa
Часть I
По обе стороны реки
Глава I
Новичок Фламма
Весна 855 года
[132]
от основания Рима. Эск
Когорты Пятого Македонского все же вернулись в лагерь – потрепанные в битве, они нуждались в срочном доукомлектовании. Так что выступить ранней весной на ту сторону явно не получалось, и надо было признать, что в какой-то мере Децебал добился своего. Однако вербовщики Траяна не дремали. Как только прошел слух о зимнем рейде, в провинциях тут же принялись набирать пополнение, новобранцев оставляли служить на Рейне или в восточных провинциях, а тех, кому довелось уже отведать крови в первом бою, отправляли на данубийский лимес. Каждый день в ворота лагеря входили десятки легионеров и ауксиллариев – и их спешно расписывали по центуриям, затыкая дыры.
* * *
– А вот и пополнение. Дождались! – хмыкнул Валенс, оглядывая новобранца, стоявшего возле их барака. – Кука, Приск, займитесь парнем. – Нам нужны двое, – напомнил Приск. – Не все сразу достается, даже таким шустрым, как ты, – хмыкнул Валенс.
Юный Луций Корнелий уже пополнил их особый контуберний, так что для полного счета им в самом деле не хватало только двоих.
Приск внимательно оглядел вновь прибывшего. Впрочем, новичка рассматривал весь контуберний, и каждый из легионеров делал свои выводы.
Парень был среднего роста, не слабак, ладно скроен, узковат в плечах – но какие его годы! Приск-новобранец был чуть ли не в два раза уже и тоньше нынешнего легионера Приска. Другое изумило: у ног «пополнения» лежала огромная сумка, и из нее выглядывали футляры свитков.
– Что это? – спросил Кука. – Ты – библиотекарь?
– Это книги. Сочинения Полибия
[133]
и нового автора… Плутарх…
[134]
Может, слышали? У него патроном в Риме консул позапрошлого года Квинт Сосий Сенецион. Может, слышал? – Кажется, это у парня была такая присказка.
– Не знаком, – отрезал Приск, хотя про Сенециона в самом деле слышал – тот был в чести у Траяна.
– Все теперь читают Плутарха, – заверил новичок. – У меня дома в библиотеке были все новые книги Плутарха.
– У тебя дома есть библиотека? – спросил Малыш с неподдельным изумлением и восхищением.
– Есть… А разве… – Фламма замолчал. Он, видимо, был уверен, что каждый легионер оставил дома собрание любимых книг. – Вот у тебя разве нет библиотеки? – Новичок безошибочно выбрал Приска из всех как самую вероятную кандидатуру в любители литературы.
– Была. Но ее конфисковал Домициан вместе с домом, – отрезал Приск.
– Я могу с тобой поделиться. Какая книга твоя самая любимая?
Приск хотел сказать «Метаморфозы»,
[135]
но промолчал. Внезапная тоска острым клинком полоснула по сердцу.
Покойный отец, старый отчий дом, залитый солнцем перистиль, ящик с футлярами свитков, Рим, оставшийся в другой жизни, – все это, навсегда утраченное, промелькнуло перед глазами и заставило до боли стиснуть зубы.
– М-да, эти книжки тебе точно помогут… – Кука сделал паузу.
– Фламма, – подсказал грамотей. – Квинт Ведиций Фламма, – представился по всей форме. – Разве книги в легионе запрещены?
– Нет, Фламма, никто не запрещает тебе читать в свободное время. Вот только масло для светильника будешь покупать на свои денежки, общим не пользоваться. А светильник тебе точно понадобится – при свете читать будет некогда, – излишне резко отчитал новичка Приск.
– Все знаю, не первый год служу, – заверил Фламма.
– А какой год служишь? – спросил Кука.
– Второй. – Фламма произнес «второй» таким тоном, будто говорил – «десятый». – Когда завербовался, думал – попаду в Тридцатый Ульпиев легион. Но меня не взяли и отправили сюда.
– Угу, опять нам сливают осадок из кувшинов, – буркнул Кука.
– Ничего, из осадка можно нацедить потом хорошего вина, – примирительно заметил Малыш.
Но Кука не разделял его оптимизма.
* * *
Приск привел новобранца в их комнату, которая за эту зиму приобрела весьма колоритный вид – все стены сплошь были в рисунках и надписях, часть штукатурки потрескалась и закоптилась – жгли жаровни, светильники. Одеяла засалились, зато в крошечном алтаре прибавилось несколько фигурок.
– Раз тебя зовут Квинт, – сказал Приск Фламме, – то боги сами указали тебе место.
Приск кивнул на кровать Квинта Мария, которую во время зимней осады занимал Аристей. Но теперь бывший раб Приска уехал из лагеря вместе с Адрианом, о чем Кука весьма сожалел. Готовить опять приходилось самим.
– Глупый Квинт погиб первым, – не преминул сообщить Тиресий, разбиравший накопившийся в кладовой хлам и прикидывая, что может сгодиться в походе, а что лучше продать, учитывая, что сейчас в канабе можно продать практически все, а денежки пустить в оборот, как предлагал Кука. Он тоже (как Молчун и Малыш) выразил желание присоединиться к их предприятию, и теперь все легионеры срочно изыскивали свободные средства.
– Я не верю в приметы, – ответил Фламма.
– В первый раз вижу римлянина, который не верит в приметы, – хмыкнул Кука.
– Хочешь, я предскажу тебе твое будущее? – спросил Тиресий.
– Не надо! – спешно воскликнул Фламма и даже отступил на шаг. – Никому не стоит знать свое будущее.
– Да он у нас философ! – рассмеялся Кука. – Ну, Приск, будет теперь с кем тебе споры вести по вечерам.
– Я давно уже ни о чем не спорю, – отозвался Приск. – Ибо истина не рождается в споре, а погибает.
– Вообще-то я… – Фламма смутился, потом, покраснев, извлек из своего объемистого мешка солидную баклагу.
– Что это? – спросил Кука, взвешивая баклагу на руке.
– Фалерн.
– Из Италии привез?
– Купил в Виминации. Торговец утверждал, что точно фалерн.
– Клянусь Геркулесом, если это окажется разбавленное хиосское – и то хорошо, – сказал Кука, вытащив пробку, глотнул из горла. – Нет, даже на хиосское не потянет.
– Дай-ка сюда! – Приск забрал баклагу, сделал глоток. – В лучшем случае, разбавленное лесбосское.
– Понимал бы ты что-нибудь в греческих винах! – презрительно фыркнул Тиресий. Отобрал добычу у Приска. Глотнул. – Я так думаю, что это местное винцо с местной же водой.
