Пробка стояла мертво.
Через полчаса ему позвонили по другому номеру и напомнили, что сегодня в двенадцать тридцать его, как и еще примерно с десяток человек, известных не столько по фамилиям, сколько по названиям самых больших в стране компаний, ждут в правительстве. Он начал объяснять, почему не сможет быть, но на той стороне отключились, не дослушав.
Тут только Росляков заметил, что сидит в машине один, если не считать, конечно, водителя, а помощника в салоне нет, как будто и не было. При этом даже если допустить, что помощник сбежал – чего допустить Росляков никак не мог, то надо было бы понять, как он мог сбежать из машины, левые двери которой были блокированы правыми дверями белого Mercedes , а правые – левыми вишневого Jaguar .
Но факт состоял в том, что помощника и след простыл, и Петру Романовичу приходилось самому отвечать на звонки.
Примерно часа через полтора после того, как пробка встала абсолютно неподвижно, состоялось заседание совета директоров, на которое срочно собрали и мажоритарных акционеров компании «Петро Рос». Черт их знает, откуда они ехали и как добрались, но присутствовали все. Было принято решение о продаже контрольного пакета акций государственному акционерному обществу «Рос Петро». Блокирующий пакет, принадлежавший лично г-ну Рослякову П.Р., совет директоров предложил у владельца выкупить по цене, назначенной советом директоров. В голосовании по цене г-н Росляков не участвовал в связи с отсутствием на заседании, впрочем, если бы он присутствовал, его голос был бы единственным «против». Обо всем этом сообщил Петру Романовичу незнакомый голос, при этом зафиксировался неизвестный номер, с которого никто и никогда ему не звонил.
Одновременно мажоритариями было принято решение о смещении г-на Рослякова с поста председателя совета директоров в связи с невозможностью исполнения им своих обязанностей по объективным причинам.
Об этом наш герой узнал из выпуска новостей – водитель без приказа включил радио. При этом он и закурил в салоне.
Объективные причины конкретизировал звонок по третьему, сугубо личному телефонному номеру Петра Романовича Рослякова. Звонивший, конечно, не представился и сразу перешел к делу, которое завела прокуратура на гражданина Рослякова Петра Романовича по многочисленным фактам нарушений экономического законодательства страны, принесших государству ущерб, объем которого будет точно оценен в дальнейшем. Предварительно речь идет о миллиардах, а рублей или евро, не сообщается в интересах следствия.
Звонок по телефону, стоящему в машине, кратко известил о возбуждении уголовного дела по факту убийства гражданина Рузаева А.М., по каковому делу гражданин Росляков П.Р. привлекается в качестве подозреваемого. Ему предлагается явиться в течение двадцати четырех часов для дачи показаний, в противном случае он будет объявлен в международный розыск. Петр Романович попытался узнать, кто такой Рузаев и зачем его кто-то убил, но в телефоне уже была пустота. Причем это была не такая пустота, какая возникает в трубке после окончания разговора, а такая, как если бы Росляков поднес к уху булыжник.
Петр Романович глянул в окно, не полностью затянутое шторкой, потом в другое – и очень удивился: там, за окнами, были уже совсем не те машины, что стояли бок о бок с Maybach десять минут назад. Следовательно, пробка поехала! Он извернулся и посмотрел в заднее стекло – охраны позади не было, отстали, вероятно. Однако ж они не могли отстать, потому что вся их работа состояла в том, чтобы не отставать.
За три с лишним часа неподвижного сидения в автомобиле у Петра Романовича возникли не только деловые, но и физиологические проблемы. Как с ними справлялся водитель, оставалось загадкой. Только помощник, сволочь, выкрутился…
А машина Рослякова по-прежнему стояла, это он чувствовал. Общее движение пробки на нее не распространилось.
Тут, как всегда кстати, позвонила на давно выключенный номер бывшая жена. Пятнадцать минут она плакала по роумингу из Майами, а потом сообщила, что заблокированы все ее счета, а как раз перед этим она обнаружила, что не пришел транш от Рослякова за текущий месяц. Ей буквально нечем расплатиться за мелочи, только что купленные у Tiffany , не говоря уж о том, что ей просто не на что жить, и прислуга уже разбежалась, и дом зарастает грязью от гардеробных до бассейна. Росляков вдруг вспомнил, как он ее называл в подобных случаях до того, как избавился – за немалые деньги – от необходимости называть ее как бы то ни было. И уже едва не произнес это короткое и эффективное, но почти забытое им слово, однако она опередила его аргумент в дискуссии – если ты, Росляков, сказала она, немедленно все не наладишь и я не смогу расплатиться и у Tiffany , и у Donna Karan , я подаю в суд. И ты мне отдашь половину акций как нечего делать, сука ты, Росляков.
Петр Росляков, в эту же минуту злорадно сказало радио, тридцать восьмой в русском списке Forbes , по некоторым сведениям, уже покинул страну. Источник в аэропорту «Шереметьево» сообщил, что арендованный Росляковым девятиместный самолет класса бизнес-джет взял курс на Франкфурт, откуда полет продолжится в Лондон. Таким образом, Петр Росляков, видимо, станет очередным российским лондонцем, скрывающимся в гостеприимной британской столице от закона.
…Он закрыл глаза. Пейзаж, который теперь лежал перед ним, уже никак не напоминал Рублевку.
По всей дышащей болотными парами равнине стояли игрушечные журавлики – из тех, что клюют и клюют в блюдце, дно которого чуть покрыто водой. Только эти журавли были гигантские и несколько условной формы, так что напоминали игрушки лишь общими очертаниями и характером движений.
Их были сотни.
И над ними плыли те же страшные облака.
Петр Романович Росляков беспрепятственно открыл дверь машины и ступил на пружинящую болотную почву. В эту же секунду на горизонте полыхнул и ровно загорелся гигантский факел.
– Ничего страшного, Петр Романович, – успокоил, как маленького, немедленно оказавшийся рядом помощник. – Нормальное явление. Углеводороды же…
Росляков шагал по болоту сшитыми на заказ у John Lobb ботинками, настроение у него было прекрасное.
– Пошлите в совет директоров мой протест и категорический отказ подчиниться их решениям, – на ходу диктовал он помощнику, и тот умудрялся на ходу же записывать все в ноутбук и распечатывать на принтере, парящем в воздухе рядом. – Собрание мажоритарных акционеров незаконно, поскольку не была заранее объявлена повестка дня, – продолжал Росляков. – И немедленно позвоните генеральному прокурору, я хочу переговорить с ним сейчас же. Жене переведите… ну, сами там подсчитайте, сколько она просит, и пошлите половину. Предупредите, что, если она подаст в суд, я вообще перестану платить и по крайней мере до решения суда она сама будет мыть полы у себя в Майами… А Tiffany пусть вернет, хватит у нее и так побрякушек. Теперь насчет Рузаева – подключите федеральную службу…
Тут впереди замаячила спина шофера. Не оборачиваясь и не выпуская сигарету изо рта, он пробормотал: «Что-то совсем борзеет хозяин», но тут же и смолк: Росляков, не вставая со своего сиденья, сильной рукой врезал наглому холую по шее, так что сигарета вылетела и скрылась далеко впереди, там, где туманно виднелась Триумфальная арка…
