В христианской религии вплоть до недавних времен дьяволы играли очень важную роль, причем с самых первых лет существования христианства. Как пишет отец А. Лефевр, «в Ветхом Завете дьяволу уделяется очень мало места, его империя еще не раскрыта; но в Новом Завете он уже оказывается предводителем соединенных сил зла». В современных переводах «Отче наш» мы просим Всевышнего избавить нас от зла: «и не введи нас во искушение, но избави нас от Лукавого».
По теории и теологическому определению христианство относится к манихейским верованиям. Для христианина зло нематериально, оно не относится к числу реальных элементарных принципов. Зло — это отсутствие добра, вырождение ведущих свое происхождение от Бога. Сатана — это не Ариман, принявший новое имя, не принцип вечной Тьмы, сражающихся с принципом вечного Света. Сатана — всего лишь самый приметный из огромного количества ангелов, в разное время отделившихся от Господа. Только из почтения мы называем его Царем Тьмы. У тьмы много царьков, и Сатана — всего лишь самый главный из них. Дьяволы, бесы — это личности, каждая из которых обладает своим характером, темпераментом, чувством юмора, симпатиями и антипатиями. Есть властолюбивые дьяволы, похотливые дьяволы, алчные дьяволы, гордые дьяволы, самодовольные дьяволы. Более того, одни из них занимают более видное положение, чем другие, ибо, даже низвергнувшись в ад, они сохранили иерархию, существовавшую на небесах. Те, кто в Царствии Божием были простыми ангелами или архангелами, становятся бесами низшего порядка. Те же, что были Властителями или Князьями Силы, превращаются в аристократию Преисподней. Таковы, например, падшие херувимы и серафимы, обладающие огромной силой и способные физически воздействовать на окружающую среду (во всяком случае, так говорит об Асмодее отец Сурен) на расстояние в тридцать лиг. По меньшей мере один из теологов семнадцатого столетия, отец Лудовико Синистрари, утверждал, что в людей могут вселяться не только бесы, но также (и довольно часто) безобидные духи: фавны, нимфы, древние сатиры, гоблины, а также существа, которых мы сегодня называем полтергейстами. Согласно Синистрари, большинство инкубов и суккубов — самые обычные существа, мало чем отличающиеся от каких-нибудь стрекоз или кузнечиков. К сожалению, в Лудене у этой добродушной теории сторонников не нашлось. Все похотливые фантазии монахинь были устремлены исключительно к Сатане и его посланцам.
Повторяю, теологи очень бдительно охраняли христианство от манихейского дуализма. Однако многие из христиан часто вели себя так, словно дьявол был равноправным соперником Господа. Эти люди гораздо больше интересовались злом и избавлением от него, чем добром и сотворением добра. Опасная штука — слишком углубляться в изучение зла. Те, кто отправляется в крестовый поход не ради Бога, а против дьявола (причем, как правило, обретающегося не в них самих, а в других людях), не способны улучшить наш мир. Они или оставляют его таким же, каков он есть, или же умудряются сделать его еще хуже. Устремляя свои помыслы к злу, человек, даже руководствующийся самыми похвальными намерениями, нередко способствует тому, чтобы зла в мире стало больше.
Христианская религия, очень часто впадая в манихейство на практике, всячески открещивалась от него в догмах. В этом смысле христианство отличается от современных религий вроде коммунизма или национализма, являющихся манихейскими не только по способу действий, но и по теории. Сегодня все уверены, что наши воюют за дело Света, а те — за дело Тьмы. Поскольку они — слуги тьмы, их нужно покарать и уничтожить (ведь наша божественная природа оправдывает любые жестокости), причем не ограничивая себя в средствах. Людям двадцатого века свойственно идолопоклонствовать перед собственной правдой, а противников считать слугами Аримана, владыки Зла. Собственно говоря, тем же самым, только в гораздо меньших масштабах, занимались и луденские экзорцисты. Они идолопоклонствовали перед политическими интересами своего клана и сражались со Злом по мере своего разумения. В результате тот самый Сатана, с которым они воевали, одержал несомненную победу — к счастью, временную и ограниченную пределами одного городка.
Для нашей книги неважно, существуют или не существуют во вселенной интеллекты нечеловеческого происхождения и могут ли они вселяться в тела людей. Единственный вопрос, который для нас существенен, звучит так: если бы подобные явления существовали в действительности, можно ли предположить, что именно они имели место в Лудене? Современные историки-католики в один голос утверждают, что Грандье был неповинен в преступлении, за которое его судили и казнили. Но некоторые из них (в частности, их цитирует аббат Бремон в своей «Литературной истории религиозного чувства во Франции») до сих пор уверены в том, что урсулинки стали жертвами бесов. Невозможно понять, как могут исследователи, знакомые с документацией судебного процесса и хоть немного разбирающиеся в абнормальной психологии, утверждать подобное. В поведении монахинь не было ничего такого, что выходило бы за рамки обычной истерии, которую с успехом лечит современная психиатрия. Нет никаких доказательств того, что кто-то из урсулинок обладал сверхъестественными способностями, которые, по учению римской католической церкви, являются признаком действия дьявольских сил.
Как отличить истинную одержимость от мошенничества или симптомов болезни? Церковь предусматривает четыре испытания: языковое испытание, испытание на сверхъестественную физическую силу, испытание на левитацию, а также испытание на ясновидение и предвидение. Если человек, находясь во власти демонов, может говорить на языках, которыми в обычной жизни не владеет, — это доказательство одержимости. Если человек способен подниматься в воздух или по временам обладает сказочной мощью — это доказательство одержимости. Наконец, если человек правильно предсказывает будущее и описывает события, происходящие на значительном отдалении от него — вердикт тот же. (С другой стороны, столь же резонно было бы предположить, что этими сверхъестественными способностями человека наделяет не злая, а Божественная сила. К сожалению, чудеса, как Божественного, так и дьявольского происхождения, в своих проявлениях выглядят одинаково. Святые угодники, поднимающиеся в воздух, ничем не отличаются от одержимых, способных отрываться от земли, — а если и отличаются, то не этим действием, а нравственной составляющей своего поведения. Бывает не так-то просто определить, какими мотивами руководствуется человек — благими или дьявольскими. Не раз случалось, что святых чудотворцев, обладающих даром телекинеза и иными экстрасенсорными способностями, современники обвиняли в сатанизме).
Таковы официальные, освященные временем критерии «бесовской одержимости». Для нас, людей современных, явления, связанные с экстрасенсорными способностями и телекинезом, доказывают лишь то, что прежние представления об автономности души несостоятельны. За пределами нашего сознания находится обширная сфера подсознательного, причем иногда подсознание бывает лучше и умнее, а иногда хуже и глупее нас. Где-то на самых краях подсознания начинается зона слияния души с внешней психической средой, через которую все человеческие души могут общаться друг с другом и с вселенским Разумом. Там же, на одном из уровней подсознания, разум контактирует с энергией, направляя ее поток не только внутрь собственного тела, но и за его пределы (что подтверждается многочисленными свидетельствами и статистическими данными). Психологическая наука прежних времен, как мы видели, в силу своей догматичности, игнорировала работу подсознания и, сталкиваясь с необъяснимыми феноменами, списывала все на происки Нечистого.
