В общем, улыбнулась мне удача. Дмитрий Всеволодович оказался князем незаносчивым, особого почтения к своей персоне не требовал. За дело строго спрашивал, а если обращение в разговоре упустил или в неурочное время с вопросом влез, на то внимания не обращал.
Игру я теперь по-другому воспринимать стал, не изнутри, от мяча и из лагеря, а как бы сверху. Вся картина действий передо мной, как на большом тренерском совете предстала.
Мы с мячом идем по левому краю, к нам на соединение еще один отряд спешит, вместе у нас две с лишним тысячи игроков получится. Командование таким большим отрядом Дмитрию Всеволодовичу досталось впервые, до этого он только своими нападающими руководил. Надо отдать князю должное: освоился быстро, прежнее пренебрежение к нашей деревенской замене забыл. Мы для него теперь не случайные попутчики-неумехи, а его собственный отряд, прославившийся и в лобовой схватке, и в быстрой контратаке. Ядро всего атакующего соединения. Теперь Дмитрий Всеволодович о нас заботится, выписал из Москвы инструкторов, разным игровым приемам на ходу обучает. Два раза ездил в лазарет навестить больных, покалеченных и изнемогших на марше защитников.
При всей успешности действий досталось все-таки князю по шапке за большие потери, особенно при начале наступления. Дорогую цену пришлось нам за успешную контратаку заплатить. Теперь князь загладить эту вину старается.
Задача отряда — идти с мячом как можно дальше, при быстром продвижении только у Бреста нас немцы встретят, не раньше. А там тренеры решат, сами прорываться будем или пас в середину поля отдадим.
По центру еще два наших отряда в тысячу и полторы тысячи игроков чуть сзади нас движутся. Князья Баратынов и Шугаев центровыми отрядами командуют. На правом фланге тоже движение началось. Там отряд пока только формируется, соединение его за Клайпедой намечено. Петр Леонидович мобильную игру ведет, скоростную. Говорят, что просил у государя разрешения на следующий год полторы или две сотни английских нападающих нанять. Все знатные роды так и ахнули. Открыто противиться главному тренеру не смеют, но государю вовсю наушничают, клевещут, плетут поклепы. Дума тоже в неопределенности, молодые думцы при Петьке сильно осмелели, но число их невелико, не переломить им пока старое сословие. Высочайшего разрешения на чужеземных нападающих пока нет, но Петька на полпути останавливаться не любит. Государь Петькой доволен, но среди князей и тренеров завистников у него теперь еще больше прибавилось. Наш Дмитрий Всеволодович тоже ревниво к главному тренеру относится. Сам ведь знает, что нападающие у нас — слабое место, а все равно за своих воспитанников стоит. Гордость княжеская учиться у иноземцев не позволяет. А Петька не о гордости, а об игре думает. Ему и добровольцев позвать не зазорно, и у иностранцев опыт перенять. Простой народ за Петьку горой стоит, зрители толпами посмотреть на него ходят, когда заранее известно, по какой дороге он проедет. Игроки его тоже любят, и новые, и ветераны, кто уже с другими тренерами поиграть успел. Встряхнул Петька наше сонное царство. А Дмитрию Всеволодовичу завидно, втайне он себя спасителем игры считает. Дескать, без его прозорливости и смелого плана никакой победы бы и не было. Тоже верно.
Послал я домой письмо, две недели с беспокойством ждал ответа.
Не будет ли от моего выдвижения какого-нибудь вреда для таинственного отцова дела? Вроде бы не должно. А может, даже и наоборот, кто знает. Дмитрий Всеволодович — человек образованный, десятка два книг всегда с собой возит, может быть, и он что-нибудь нужное узнать поможет? Заглянул я однажды мельком в книги — игровые учебники, истории знаменитых игроков, тактики, построения, тренерские пособия. Два или три романа, но тоже на игровые темы. Интересно. Попросить бы почитать, но пока не решаюсь.
В тренерском штабе Дмитрия Всеволодовича состоят младший тренер Игорь Шашкин, тренер полузащитников Яков Голубкин и мой рекомендатель Ярыжкин, тренер по особым поручениям. Вот уж никогда не подумал бы, что такая бестолочь для каких-нибудь особых поручений может сгодиться. А скорее всего, наоборот, сама эта необязательная должность для того и придумана, чтобы какому-нибудь именитому недотепе место можно было дать. Ничего особенного этот Ярыжкин не делает, иногда что-то пишет, куда-то отъезжает, а в основном дурака валяет, среди игроков околачивается. И при этом на бездельника знатного совсем не похож, ни осанкой, ни разговором, ни щедрой расточительностью. Скорее уж на денщика или кучера смахивает. Увидишь такого и через минуту лица не вспомнишь.
Дмитрию Всеволодовичу как командиру большого соединения теперь еще два опытных тренера понадобились: для нашего калужского воинства и на его собственный отряд нападающих. Свое прежнее тренерское место он предложил было Медведю, но тот наотрез отказался: пока, говорит, сил хватает, буду в поле играть. А чужому тренеру Дмитрий Всеволодович ни за что отряд отдавать не захотел, так и оставил пока в своем прямом подчинении и под присмотром Медведя, вроде как играющего тренера. Моим землякам тоже не какой попало тренер нужен. Люди, с одной стороны, неопытные, в игре без году неделя. А с другой — немалой славой себя уже покрыли, имеют огромное воодушевление и то, что в книгах называют чувством победителя. Шашкин пока стажер, младший тренер, ему более чем тремя сотнями командовать не положено. Князь сделал запрос в Москву. Петр Леонидович, который нашему лапотному отряду особое благоволение оказывает, обещал в ближайшее время прислать хорошего тренера: либо князя Старицына, либо старшего тренера Федора Гаврилова. Старицын в опале, Дума его утверждать не спешит, а Гаврилов серьезно занедужил. Другого тренера нашей тысяче Петька не хочет. Так мы пока и идем, под общим началом Дмитрия Всеволодовича.
При отряде еще есть лазарет, там пять врачей, двенадцать фельдшеров и девять массажистов. Где все эти массажисты были, когда мы три дня мяч катили и из сил выбивались, — непонятно. Зато теперь полное удовольствие: если руку-ногу свело, ушибся, захромал — сразу зови массажиста, мигом на ноги поставит. Утром и вечером раздают игрокам витамины, нетяжелым больным — микстуры и таблетки. Почта исправно работает, каждый день приносят письма и от близких, и от людей незнакомых, которые в наш отряд поздравления и благодарности пишут. Девушки свои карточки шлют, знакомство с героями игры хотят завязать. Игроком почетно быть, особенно когда по всем мировым экранам тебя показали. Наступление наше наладилось, полевая жизнь обустроилась. Игроков подгонять не надо, сами вперед рвутся.
Я тоже несколько писем от друзей и родственников получил, пришло из дома общее письмо, всеми моими домочадцами по очереди написанное; и наконец, отдельное послание — от отца.
Папаша о разном пишет: про весенний сев, про то, что всех телок удалось выходить, что приехал в отпуск Васька и его всей деревней чуть ли не на руках носят, и обозреватели каждый день к нему приходят, а сам он уже оправился и только и ждет возвращения в игру; про разные другие дела. Поздравляет меня, конечно, с выдвижением, напутствует служить князю верно, не лениться и все делать для нашей общей победы. И в конце маленькая приписочка о том, что при возможности с радостью будет видеть меня от князевой службы в отпуске.
