– Сумасшествие! – прошептал он и направился в столовую.
* * *
На звонок дверь открыла Светлана. Перед ней стоял Максимыч с ведром.
– Приветствую вас, Иван Максимыч.
Тут появился Олег.
– Хороший сюрприз. Заходи, Максимыч.
Мужчина зашел и сразу направился на кухню.
– Сегодня нарвался на хороший косяк. Дюжина озерной форели. Свежайшая. Зачем она мне, я люблю ловить, но не умею готовить.
– Потрясающее совпадение. Сегодня мы ждем ответного визита соседей. Голову себе сломали, чем их удивить. Эта форель станет коронным блюдом, но с условием, что ты к нам присоединишься.
– Я стар и скучен.
– Глупости, Максимыч.
– Уговорил. Среди молодежи всегда чувствуешь себя молодым. Это льстит. Пойду куплю лимонов, форель любит лимоны.
– Скажу тебе по секрету, Светлана – повариха никудышная. Тушки она разделывать умеет, но, как правило, человеческие. Кошмарная профессия! О ее работе мы в доме не говорим.
– Изнеженный мальчик.
– Насмотрелся. Воротит. Живые мне больше нравятся.
– Живые, молодые, красивые, женского пола.
– Не дави на мозоли, Максимыч. Странно, если бы все было наоборот. До вечера.
Соседи пришли вовремя.
– Неужто это форель? – восхитилась Олеся.
– Выловленная утром Максимычем. А кто из вас готов на такие подвиги?
– Поймать я никого не могу, – махнул рукой Денис. – Даже кошку за хвост.
– Для этого надо нагнуться, дорогой, – усмехнулась Олеся, – у тебя не получится.
Светлана заступилась.
– Каждый человек имеет право занимать во вселенной столько места, сколько хочет.
– Моя жена тебя не поймет, Светочка. Я обычное стареющее дерево. С каждым годом у меня образуются дополнительные кольца.
– Жаль, что это касается только живота, – снова усмехнулась Олеся. Сегодня она выглядела агрессивно, и эту ее агрессию гасили кто как мог.
Олег и Светлана пошли на кухню за десертом.
– Ты влюбился?
Олег вздрогнул.
– Извини, не понял.
– Отлично понял. Ты даже не в силах сдерживать свои чувства. Все прет наружу. Я стерплю, понимая, что ты не так глуп, как кажешься, но Денис может не стерпеть.
– Я не хочу говорить на подобные темы.
– Как знаешь. Я не болтлива. Привыкла делать, а не говорить. Вчера вечером случайно глянула в твое окно и увидела любопытную картину. Вот почему ты стал работать по ночам?
– У меня опущены жалюзи.
Они вернулись в комнату. Денис сидел красный как рак, а Олеся продолжала его подкалывать:
– Ты старый грязный извращенец, Денис.
– Да, но я твой старый грязный извращенец.
– Как мне повезло!
Похоже, они поругались.
Максимыч чувствовал себя не в своей тарелке. Олеся встала. Повернувшись к остальным, громко сказала:
– Простите меня за испорченный вечер. Просто я очень устала и у меня раскалывается голова. Мне лучше уйти.
Она направилась к двери.
– Когда люди любят, иногда они заставляют страдать друг друга до невыносимой боли, – сказал Денис и тоже встал.
* * *
На другой день казалось, что ничего не произошло. Решили устроить очередную конную прогулку и пикник в сосновом бору. Денис как главный повар купил мясо, по-особому его замариновал. Готовил он, и впрямь, как шеф-повар престижного ресторана.
Ушли подальше от коттеджей, забрались в лес поглубже. Воздухом в таких местах не дышат, его нюхают, как аромат изысканных цветов.
– Светлана режет салат, я занимаюсь мясом, самые бесполезные идут собирать хворост, – распорядился Денис.
Бесполезными оказались Олеся и Олег.
– Только не берите гнилье и мокрые ветки, нужен качественный сушняк.
Олег попался этой ночью. Глупо получилось. Олеся, принимая душ, неожиданно повернула голову в его сторону. Он не успел выключить свет, и они встретились взглядами. Девушка никак не среагировала, водные процедуры прошли как обычно, а он так и не выключил свет. Чего уж прятаться, когда тебя застукали.
– Жена тебя не ревнует ко мне? – спросила Олеся, ломая сухие ветви.
– Я бы на ее месте ревновал.
– Не хочет замечать.
– Денис тоже? – спросил Олег.
– Денис импотент. Но мы заключили соглашение. Я буду с ним, пока нуждаюсь в помощи. Денис умеет зарабатывать деньги, а я нет. Меня многие художники считают талантливой. Денис хочет помочь мне встать на ноги. Я витаю в облаках, а он крепко стоит на земле. Это все, что нас объединяет.
Олег разломал высохший орешник.
– Ты любила когда-нибудь?
– Моя мать говорила, что любовь – это секс, все остальное привязанность.
Олеся бросила ветки на землю, подошла к Олегу, взяла его руку и посмотрела на ладонь.
– Тебе тоже похвастаться нечем. Линия любви едва просматривается.
– Согласен. Любовь не для меня. Я всегда знал где, кого и для чего. Чувства тут ни при чем.
– В древнем Риме связь мужчины и женщины называли развлечением. После Христа появилось понятие грех. Но ничего не изменилось.
С какой легкостью они понимали друг друга. Олегу показалось, что он может обнять ее.
– Я знаю, что такое любовь, – неожиданно сказал он. – В развлечении каждый отдает столько, сколько хочет. Любовь требует или всего, или ничего. Остановиться невозможно. Слишком много не бывает. Может не хватать.
Олеся засмеялась.
– Ты врешь, Олег. Такие чувства тебе не по силам. Лгать легко, надо только начать. По себе знаю.
– В основе каждого вымысла лежит правда. Это я как писатель заявляю. И ты меня прекрасно понимаешь. Мы оба разговариваем на языке чувств. Многие люди нас не поймут.
Очередной раз Олеся бросила дрова на землю, подошла к нему и обняла за шею. Ее руки жгли его, но он старался держаться. Здесь ничего не могло произойти. Она сбежит от него, а потом посмеется. Такой исход его не устраивал. Чем больше от него повеет прохладой, тем сильнее разгорится огонь, полыхающий в юной груди. Надо дать ей возможность сделать решающий шаг.
– Мне всегда нравилось пробовать все новое на вкус, это пьянит, – шептала она ему на ухо, но он еще сомневался.
– Похоже, нам не хватает адреналина, – тихо сказал он. – У наркоманов такое состояние называется ломкой.
– Ты меня сломал. Больше я не сопротивляюсь. И хватит подсматривать, если можно взять в руки.
