– Шофер. Он подъезжал пару раз к магазину на мебельном фургоне, набирал в дорогу минералки. Здесь-то он красавец, в бабочке, смокинге, будто сам жених.
– Может, так оно и есть. Спасибо, Раечка.
Максимыч вышел из магазина, сел в свою машину и проехал к административному корпусу. В кабинете директора Ярыгина он встретил Вербицкого, который упаковывал коробку с кассетами.
– Мир тесен, Илья Алексеич.
– Идете по тому же следу? Но все кассеты с видеонаблюдениями уже у меня. Опоздали.
– Они меня не интересуют. Я знаю, что вы на них увидите.
– И что же?
– То, что для вас снималось. К делу они не имеют отношения, вам подарили «куклу».
– На пленке указано число и время съемки. Их складывают, не просматривая.
– Не удивляет? Если Денис Астахов потребовал установить камеры слежки в коттедже, почему же не поинтересовался, кого эти камеры захватили в ночь убийства?
– Любопытная мысль.
– А теперь, если позволите, у меня вопрос к Юрию Карловичу. На въезде – шлагбаум. Вы фиксируете приезжающие машины?
– Да. Существует регистрационный журнал.
– Меня интересует белый мебельный фургон марки «Мерседес». Афанасьев достал бумажку с номером и подал директору. – Не в службу, а в дружбу. Проверьте.
Ярыгин вышел из кабинета.
– Загадочная вы личность, Иван Максимыч, – улыбнулся Вербицкий.
– Я, так же как и вы, не верю в вину Олега. Вот почему не иду по проторенной дорожке, которую нам навязывают.
– Каковы результаты?
Афанасьев разложил фотографии на столе.
– Может, кто-то уже проскальзывал через ваше сито?
Вербицкий внимательно просмотрел фотографии.
– Длинного зовут Егор Каморный. Когда-то он был лечащим врачом матери Олеси. Потом его купили с потрохами и он бросил медицинскую практику. Пользуясь потерей памяти Ксении Чебрец, матери Олеси, он выдал себя за ее бывшего мужа. Она доверила ему картины. Второй, что пониже, майор милиции, а сейчас уже подполковник Никита Кулешов. Я лично отдавал ему приказ задержать машину с картинами, но в итоге, он ее каким-то чудом упустил, а Олеся той же ночью села на самолет и улетела. С тех пор следы ее затерялись.
– В случайности я не верю. Фото лишь подтверждение этому. Голубки вновь слетелись в одно гнездышко.
– Мне не понятна роль Дениса, он новое звено в цепи. К большим деньгам чужаков не допускают.
– Статист. Получил роль и добросовестно исполняет ее, – сделал вывод Максимыч. – Но в таком случае вся картина меняется. Денис не ведущий, а ведомый опытной рукой.
– Денис был у меня. Сам приехал. У меня на него ничего нет и нет повода его беспокоить, но хорошо бы провести разведку. Он оставил свой адрес и телефон. Меня удивило не его появление, а то, что в прокуратуру Дениса привезла Светлана, жена Громова.
От неожиданности Афанасьев сел.
– Это уже слишком. Она тоже?
– Хуже, если ее держат в заложниках. Олег импульсивный мужик, может натворить глупостей. Чего от него и ждут.
– Я проведу разведку, – вздохнул Максимыч. – Очень важно узнать, на чьей стороне Светлана.
– Оскорбленная жена утешает обманутого вдовца. Света очень гордая женщина. Олега она не простит с той легкостью, как это делают многие.
– Олег уверен, что жена уехала к матери, перебесится пару недель и вернется.
– Пусть и дальше так думает.
– Когда шея в петле, есть чем заняться.
– Удавка затягивается, и я не знаю чем помочь. Но добытая вами фотография говорит о многом, – задумчиво протянул Вербицкий.
– Ее нашел Олег в ЗАГСе. Я бы не додумался.
В кабинет вернулся Ярыгин.
– Вот выписка из журнала. Фургон приезжал трижды.
Афанасьев пояснил.
– За рулем сидит Егор Каморный. Тот самый бывший врач. Он возит картины Олеси на выставки, которые полуподпольно проходят в крупных городах. Вот, гляньте. Последний раз он забрал картины в день убийства. Днем Олеся была жива. Не самовольно же он их вывез.
– Как правило, – сказал Ярыгин, – под утро на следующий день фургон возвращался.
– А в этот раз не вернулся.
– Да. Наутро мы вывозили из коттеджа уже нашу мебель. А Денис уехал с Горенбергом очень рано.
– С кем, извините? – переспросил Афанасьев.
Ярыгин усмехнулся:
– Здесь его больше знают как доктора Матвея Ильича Остапенко. Он не первый год у нас отдыхает. Светило медицины. Профессор, подобно популярным писателям, взял себе псевдоним, чтобы к нему не липли. А настоящее его имя Герман Горенберг. Немец. Не знаю, почему такой человек согласился быть семейным врачом обычной молодой парочки.
– Я поинтересуюсь его личностью, – тихо сказал Вербицкий.
– И не забудьте о Никите Кулешове с милицейскими погонами. Он – тот самый парень, который привел Раю из супермаркета к коттеджу в ночь убийства.
– Цель?
– Прижать меня к стенке. Я гулял с фотоаппаратом ночью под окнами. Значит, что-то видел. Им нужен авторитетный свидетель. – Максимыч обратился к Ярыгину: – Скажите, а как с вами расплачиваются отдыхающие?
– Мы выписываем счет, а они платят деньги в банк. Можно оплатить пластиковой карточкой.
– Каким образом Громовы оплачивали счет?
– Почтовым переводом. Но кто платил, мы не знаем, отправитель не оставлял обратного адреса.
– Мелочь, но очень красноречивая. Громову отвели роль убийцы задолго до его приезда сюда.
* * *
В прокуратуре были свои сложности, и вскоре Вербицкий убедился в этом.
– Скажи мне, Семенов, – обратился он к одному из сотрудников, – ты давно видел Кулешова? Мне он попадается на глаза слишком часто. Он же теперь работает в главке, что он зачастил к нам?
– Он курирует два дела об убийстве и снабжает нас всеми материалами и проработками угрозыска. Мы же не виноваты, что наше управление находится в другом городе. Мне кажется, что Кулешов больше у нас работает, чем у себя.
– Странно. Подполковник, а занимается курьерской службой.
– У них своя кухня, у нас своя.
Зазвонил телефон. Вербицкого вызвали к начальнику следственного управления.
Генерал встретил его в штыки.
– Опять своего дружка покрываешь? На сей раз не выйдет. – Он бросил на стол пачку фотографий с изображением Олега под фонарями коттеджей.
– Я проверяю не одну версию, товарищ генерал.
– С тобой мне все ясно, Вербицкий. Кассеты привез?
