Книга Обезьяны, страница 21. Автор книги Уилл Селф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обезьяны»

Cтраница 21

— Да будет мне позволено, сэр, — торжественным, низким тоном пропел Джулиус, — утолить вашу благородную жажду.

Головорез был не из тех, с кем можно так разговаривать, — вдобавок, он не понимал по-английски. Возможно, в противном случае дело обернулось бы иначе — немного выпивки, пара разговоров, серия статей о югославском конфликте в нескольких газетах сразу. Но он не понимал и потому схватил Джулиуса за бабочку и со всей силы треснул его головой о металлическую стойку бара. Раздался громкий хруст — коктейльмейстер остался без челюсти. Стало ясно, что добром все это не кончится.

Случившееся, наконец, заставило посетителей замолчать, однако не сразу. Те, кто был ближе к бару, видели, что произошло, и сидели с отвисшими, хотя и не сломанными пока челюстями. Другие, подальше, услышали, что у бара воцарилось молчание, и тоже заткнулись. Но те, кто сидел дальше всех, в нишах у стены — включая и компашку с прихлебателями, — продолжали мило болтать, пока через пару секунд кто-то, произнося слова «да что этот кинокритик вообще понимает в боевиках…», не повернул голову в сторону бара и невольно не осекся.


— Саймон? — Маленькая, изящная лапка Сары легла ему на колено. Художник оторвал взгляд от стакана, в котором разглядывал это альтернативное будущее. — С тобой все в порядке?

— Да-да, порядок. Просто достало тут торчать.

— Меня тоже, — ответила она и добавила: — Отличная штука эта экстази.

— Гммм… наверное… гмм…

— Может… может, пойдем отсюда куда-нибудь?

— Куда?…

— Куда-нибудь.

Глава 5

Чтобы окончательно покинуть «Силинк», компашке потребовалась целая серия неудачных попыток. Каждый раз, когда они, давясь от смеха, вроде бы собирали кворум, выяснялось, что кто-то из участников голосования снова отсутствует. Каждый раз назначали эмиссара, который отправлялся искать блудного компаньона в ресторан, в зал с телевизорами, в сортир. Но к тому времени, когда очередной нунций успешно завершал свою миссию и приводил заблудшего, выяснялось, что пропал кто-то еще. Фиджис, например, постоянно исчезал в попытках снять себе парня, равно как и Джордж Левинсон, а Табита только и делала, что ходила взад-вперед вдоль стойки, приманивая своей соблазнительной гривой одного урода за другим.

К компашке вознамерился присоединиться Джулиус. Он знал какой-то сносный кабак неподалеку. Кажется, на Кембридж-Сёркус. Кажется, там торгуют сраным лондонским кокаином и уж точно можно неплохо выпить. Но на этом проблемы не заканчивались — надо было не просто собрать вместе нужных людей, но и отсеять нежелательных. Употребленные наркотики отнюдь не упрощали решение данной задачи, наоборот. Белая голубка вызывала у «прихвостней» непреодолимое желание общаться не хуже, чем жара в клубе — потоотделение. Все присутствующие были достойны их внимания — и включения в их жизнь.

Пока веселые ребята орудовали ножницами, монтируя эпизод под названием «Компашка уходит из клуба», Саймон почти успел соблазнить одну полузнакомую девицу — он помнил ее по какой-то тусовке, на которой, кажется, не присутствовал, они тогда болтали про дадаизм. На сей раз он сказал ей:

— Вообрази, что я — твое Дада. Я буду заботиться о тебе, защищать…

— А потом растлишь меня? — захихикала собеседница, озарив его виннозубой улыбкой и отбросив волосы за спину — он терпеть не мог, когда женщины так делают, но решил не обращать внимания.

— Именно так.

Художник пошел на нее как посадочный модуль лунной экспедиции, намереваясь убрать ступоходы в тот момент, когда коснется пористой поверхности спутника Земли… как вдруг кто-то дернул его за пиджак. Саймон повернул голову и заглянул в глаза Кена Брейтуэйта.

— Так-так, — укоризненно произнес самокритичный перформансист, — а мы давно ждем тебя у входа. И Сара, и все-все-все.

— Все, кроме тебя, — ответил Саймон и, не возвращая голову в исходное положение, пошел спиной вперед — непростой трюк — к лестнице, прочь от девицы.

В конце концов они покинули «Силинк» — самыми последними. Саманта как раз выставляла за дверь осевших на дне клуба клиентов. Компашка преодолела крутящуюся дверь и продолжила крутиться уже на улице — Д'Арблей-стрит. По труднопроходимым горным тропам города Лондона двигались: солнечные мальчики, веселые девочки, плюс Джордж, плюс неуклюжая девица, плюс ее молодой человек, плюс плагиатор Гарет. Эскорт составляли еще три персонажа — даже не второго, а третьего-четвертого плана, безымянные, но незаменимые: какая-то высокая, хищного вида особа в сером платье с черным корсетом поверх него — ей приглянулся Джордж, наверное, до нее не дошло, что он голубой, а может, это была вовсе и не женщина, так она себя вела; какой-то адвокат из шоу-бизнеса, который недобрал кокаина и только и делал, что говорил про жульничающих жуликов и легализацию нелегальных доходов; и какая-то милая особа, которую Саймон регулярно видел в клубе, очень-очень симпатичная, шелковые волосы, стройная фигурка, девчачье платьице, расклешенное от бедер. Слишком юно выглядит для завсегдатая «Силинка», трудно вообразить ее где бы то ни было, кроме как в детской под одеялом, засыпающей при свете ночника с диснеевскими картинками на абажуре.

Нестройными рядами отряд двигался по Уордор-стрит, обмениваясь репликами. У Саймона началась отрыжка, и странный металлический привкус во рту заставил его со страстным, всеохватным отвращением возненавидеть прошедший вечер. Они с Сарой могли бы уже лежать в постели, трезвые, могли бы спокойно заниматься любовью, и ему не пришлось бы опять жаловаться на свой инструмент, как плохому ремесленнику из поговорки. А сейчас — как и обычно — у него не осталось ни малейшего желания сопротивляться, ни малейшего желания больше не пить, больше не нюхать, больше не и т. д. Жуткое, чудовищное дежа вю. Саймон испытал настоящий шок, когда понял: в эту минуту он готов употребить что угодно и даже кого угодно.

Табита с Сарой шли под ручку и ссорились. Вдоль тротуаров уже ползли утренние уборочные машины, перемешивая щетками и струями воды из брандспойтов разбросанный по земле мусор. Тут и там стояли жирные черные шлюхи.

— Не желаете? — спрашивали они с бесконечной усталостью в голосе, какая свойственна всем выходцам из третьего мира, — усталостью от всего, в частности от проходящих мимо веселых, в смысле навеселе, ребят. Можно подумать, мы функционеры Международного валютного фонда, а они — главы центральноафриканских правительств, хотят выбить из нас деньжат на новый лимузин. А ведь мы просто образцово-показательный батальон просвещенных искателей развлечений, сказал себе Саймон. И тотчас поправился: не-ет, мы умственно отсталый сброд похотливых придурков. Впереди маячила козлиная бородка Джулиуса. Ведет нас как пастух, вернее, как вожак. О, вот оно: мы — стадо баранов под предводительством козла!

Отличительной чертой Джулиусова кабака являлись две четверки крутых лестничных маршей, первая отделяла вход в заведение от улицы, а вторая — кабинеты для гостей от танцпола. Охрана и бровью не повела — потому что с солнечными мальчиками был Джулиус и потому что они расстались с некоторым количеством банкнотов. Внутри оказалось куда больше народу, чем в «Силинке», и народу куда более разношерстного. В одном углу огромные черные верзилы, худощавые, отливающие серым, вели между собой сверхскоростные беседы на повышенных тонах, в другом они же танцевали с юными белыми девицами в коротких юбках, белых босоножках и без чулок. Внимательный к игре цветов художник не без удовольствия отметил, что даже при таком освещении, в мерцании фиолетовых, розовых и синих огней, различает шероховатые коричневые мурашки у них на икрах. Задумался, как бы он это нарисовал. Гремело регги, гудело эхо, музыка сверлила Саймону мозги:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация