— Какой я стала бабой? Комплимент сказать решил, что ли?
— Могу же я сказать что-то, пока жены рядом нет. Варя, от тебя мертвый поднимется!
— Спасибо на добром слове, Александр!
* * *
Сашка тогда не сдал сессию потому, что влюбился в второкурсницу Веру из их общежития. Признаться и по-человечески поухаживать за симпатичной глазастой девчушкой Сашке мешал какой-то дурацкий молодеческий гонор. Он задирал Веру, доводил ее глупыми шутками и толчками до слез. Это такая колхозная манера у него была ухаживать. Но каждый парный танец на вечерах в общежитии он сычом смотрел — стоит Вера у стенки, или не стоит. Если она, набравшись храбрости, шла с кем-нибудь танцевать, драка на танцах была обеспечена. Сашка тут же выводил соперника на разговор. И еще он все время приходил к ней пьяным. Смотрел мутными глазами, молча уходил. Над Верой уже стали смеяться в общаге. Никто к ней не подходил, все знали, что она — Сашкина.
Самое дурацкое в этой истории было то, что Вера полюбила Сашку с первого взгляда. Поэтому под Новый год, когда он вдруг подошел к ней, так и стоявшей одиноко у стенки, на танцах и сказал: "Пойдем!", она пошла. Они «жили», когда соседи уходили в кино, уезжали домой. Репутация Веры таяла на глазах, Сашка ей ничего не предлагал, но она ждала его каждый вечер. Когда Сашку весной забрали в армию, Вера была беременна. Ему даже тогда не пришло в голову с ней расписаться. Она скрывала свой живот, как могла. Сколько девиц устроило у них животом вперед свое семейное счастье на факультете, пожаловавшись в деканат! Но, во-первых, Вера не была таковой, во-вторых, Сашка был уже отчислен из института, так что взятки были с него гладки.
За аморальное поведение ей не дали общежития. Домой она теперь совсем не ездила, мать ей сказала без мужа не приезжать. Подружки пускали ее жить, заведя раскладушку, но надо было как-то проходить перед вахтой. По вечерам дежурили студенты, которые пропускали Веру, но до вечера после занятий надо было еще дожить, и Вера сидела до вечера у городских подружек или просто гуляла среди деревянных частных домиков, что окружали институт, утопая в зарослях черемухи.
Она любила часами стоять здесь у водопроводной колонки, и это было единственное место в городе, которое напоминало ей деревню. Здесь же она познакомилась с одинокой старушкой, по привычке здороваясь со всеми, кто приходил за водой. Старушка пустила ее жить в свой дом. Это была вросшая в землю, покосившаяся хибара с маленькой горницей и совсем крошечной спаленкой, но старуха дала Вере кое-какое бельишко на обзаведение, и две женщины хлопотливо стали ждать нового человека.
Вера родила мальчика. Девочки с потока помогали ей, чем могли. Здорово выручала эта чужая, безродная бабка. Ходила водиться к ней как-то и Варька, отдававшая Вере все свои курсовые, из которых она уже выросла. А к весне Сашке дали отпуск, он не поехал домой, а сразу рванул к Вере. В Афганистане, где ему довелось служить, он, наконец, понял, что такое жизнь. Они расписались в первый же день его приезда, потому, что он представил в ЗАГСе какой-то военный документ.
Парнишка рос, Вера стала замужней дамой, и они с сыном и тающей на глазах старухой стали ждать из армии законного теперь папу. Из армии Сашка пришел контуженным. Вера доучивалась сама, училась за Сашку, растила сына, копала бабкин огород. Старуху они уже давно считали своей, бабуля была уже очень плоха, поэтому подросший Андрейка начинал теперь сам приглядывать за ней. Перед самой смертью бабушка всех их прописала у себя и завещала им свой домишко. Уже после ее смерти, когда дом снесли, им дали квартиру. Сашка мог бы получить квартиру гораздо раньше через афганский комитет. Но Верка наотрез отказывалась съезжать от старухи.
* * *
Вера встретила Варвару со всегдашней своей боязливой улыбкой. Двухкомнатная их квартира была обставлена с деревенским шиком. В доме чувствовались неплохие деньги, но вид у Веры при этом был невеселый. Накрывая на стол, она с покорной лаской глядела на своего мучителя.
— Вот, Варвара, ты все работу ищешь, как лошадь ломовая, а у меня Верка не работает, дома сидит! Чем у тебя муж-то занимается? Что он не кормит тебя, такую гладкую?
— Саш, твое-то дело какое? — вступилась за Варьку Вера.
— Да как это какое? Ты бы видела ее на улице! Идет, глаза зеленые, злые, все мужики от нее в стороны летят!
— Ты просто забыл, что у Вари всегда такие глаза были, и мужики всегда от нее в стороны летели!
— Ну, не скажи! Ладно, девочки, давайте выпьем!
Они замахнули по рюмке водки и стали закусывать. Варя удовольствием угощалась Веркиной стряпней, дома та руки не складывала, и тесто ставила сама, по всем правилам. Кругом все сияло чистотой. Глядя, как Сашка ходил в ботинках по паласу, Варя подумала, что Вере и дома, без работы, до соплей забот хватает с таким кабанчиком. Сашка с набитым ртом под водку рассказывал об истоках своего благополучия.
Когда только начались кооперативы, его позвал к себе работать его бывший сослуживец Хомченко — Хома. Из 28 человек, взятых в армию вместе с Сашкой весной и посланных в Афганистан, вернулось 12. Они держались сплоченной боевой группой. Хомченко вытащил Сашку из-под пуль с тяжелой контузией, и Сашка готов был за него тоже отдать жизнь. У Хомы было несколько палаток, часть денег он вкладывал в строительство, взяв через афганский комитет землю недалеко от города под застройку коттеджами. Сашка трудился на строительном участке фирмы Хомченко. Бухгалтером у него работал старичок Барановский. Варя что-то глухо слышала о нем. Не смотря на то, что Хома завалил налоговую инспекцию мешками с мукой и сахаром, вот-вот должна была прийти к нему проверка. Барановский давно ныл, что ему нужна баба на бухгалтерию, а то, ежели его инспектор увидит, то сразу дела в ОБЭП сдаст. Варя, конечно, сразу поняла, что Сашка работает прачкой.
— Я вот что думаю, Варь, ты у нас вид имеешь достойный, кандидат даже всяких наук! Ты вот хоть на проверке у меня посиди, а там — видно будет. Тем более что проверять мужик будет, а ты — юбочку покороче, глазками постреляй…
— Слушай, я ведь не последний кусок хлеба доедаю, чтобы вот так вот на проверки выходить!
— Варь, да мне этот Барановский вот уже где! — и Сашка показал ребром ладони на горло. — Я ничего в его оборотках и накладных не понимаю, что он там делает — тоже не знаю, он меня каждый день перед Хомой дураком выставляет. Я тебя знаю, ты, хоть и со странностями, но верная баба. Ты мне там нужна, Варя! Веришь, ехал, про тебя думал, а тут ты сама идешь!
— Варя, если бы ты к Саше пошла, то я бы хоть чуть-чуть за него успокоилась! — со слезами шептала Верка. Идти ей все равно было некуда, и Варя под водку с огурчиками согласилась.
* * *
Неделю перед проверкой она не отрывалась от документов, уходя домой в девять-десять часов вечера. В офис Варя приволокла свой компьютер, и они пахали с ним, не разгибаясь. Домой за ней приезжал теперь старенький серебристый «Форд», за рулем тоже сидел бывший афганец — Михаил. Он и отвозил ее до дому. Варя в машине сидела сосредоточенная, бухгалтерия была Барановским запущена, концы торчали из каждой дыры в счетах. А Михаил осторожно выяснял, не хочет ли Варя развлечься под выходные в узком кругу. Да, нет, не с ним, он ей такого мужика подыскал!
