Высмотрев среди норок Мату, Мега прошел за ней до ее клетки.
— Зачем? — только и спросил он, пренебрегая своим остракизмом как не существующим более.
— Необходимо было продвинуться хотя бы еще на шаг вперед, Мега.
— Значит, это ты?..— поразился Мега.
— А ты как думаешь? — улыбнулась Мата. Мега чувствовал, чья была идея, но вместе с тем не сомневался, что, послушавшись его указаний, она ничего не сказала Психо.
— Макси?
Мата лукаво улыбнулась.
Значит, подумал Мега, у него появился еще один верный сторонник, и отнюдь не неожиданный. Он уже давно считал Макси своим сообщником, хотя еще ни разу не разговаривал с ним, называя вещи своими именами. Вместе с тем Мега от души радовался, что в этой головокружительной авантюре, задуманной и осуществленной изощренным женским умом, исполнителем оказался именно Макси: физически сильный, целеустремленный и — к счастью! — не привыкший рассуждать или задавать вопросы.
— Почему ты не посоветовалась со мной? — требовательно спросил он у Маты.
— В принципе консультация состоялась, — сказала Мата, глядя на него с искренним пониманием и приязнью. — Но вместе с тем я должна была сделать так, чтобы никто не подумал, что у тебя рыльце в пушку. И ты прекрасно это понимал. Я специально наблюдала за тем, как тщательно ты работаешь над своим алиби. Ты наш лидер, Мега, ты вожак, а не какой-нибудь
грязный интриган и убийца; именно таким тебя и должны представлять себе все норки.
Мега с подозрением уставился на нее:
— Значит, в случае чего все шишки достанутся Макси?
— Он не будет возражать, Мега. Макси гордится своей ролью,— уверенно сказала она.
Пересекши игровую площадку сердитыми прыжками, Мега приблизился к Макси.
— Давай присядем, — сказал он, награждая своего сторонника широкой дружеской улыбкой, в которой не было ни капли притворства.
— Как тебе моя работа, Вождь? — с беспокойством осведомился Макси.
— Ты отлично справился! — похвалил его Мега, постаравшись придать своему голосу как можно больше искренности и энтузиазма.— Просто превосходно! Я уже решил наградить тебя, когда… словом, когда будет возможность.
— Я очень тронут, мой Вождь! — торжественно заявил Макси. — Я готов служить тебе, как ты пожелаешь, и исполнить любое задание.
— Для начала держись ко мне поближе, — ответил Мега и увидел, как зрачки Макси угрожающе сузились: к ним вприпрыжку бежал Психо.
— Ты должен немедленно обратиться к массам! — пропищал он, потянув Мегу за переднюю лапу. — Старейшины скоро выйдут, и все ждут, кого назначат новым Вождем. Нельзя терять время!
Мега огляделся по сторонам и увидел множество направленных на себя взглядов. Он представил себе, как, должно быть, зловеще выглядит их маленькая группа, к которой тем временем присоединилась и Мата. Больше всего они были похожи на заговорщиков, затевающих что-то нехорошее или даже — в свете недавних событий — кровавое.
Так ли они с Шебой представляли обстановку перед его первой публичной речью?
— Что мне сказать им, Мата? — спросил он. Мата безразлично пожала плечами:
— Я свою часть работы сделала. Если ты — вожак, значит, ты должен выполнить свою.
Мега почувствовал себя в ловушке и мысленно выругался. Он вовсе не хотел спрашивать совета у Маты, это вырвалось само собой, как если бы он обращался к матери. И каким бы жестким ни показался ему в первые мгновения ответ Маты, он понимал, что она права. Это было его шоу, хотя в данном случае он просто реагировал на чрезвычайные обстоятельства, к которым не имел прямого отношения. Такая зависимость от подчиненных была ему не по душе, однако раз уж он спрашивает совета у Маты, то почему бы ему не спросить и Психо? Этот-то, по крайней мере, будет стараться вовсю.
Психо быстро нашел свое место в изменившейся обстановке. Теперь, когда на стороне Меги появился решительный и грозный убийца, он больше не колебался и поспешил внести свое предложение, чтобы хоть немного подстраховаться.
— Вот что нам нужно сделать, Мега, — без колебаний заявил он. — Во-первых, напомни им песню про хреновину. Потом мы смешаем Старейшин с грязью, а на третьем этапе оглоушим массы тезисом о свободе. Случай с Рамсесом напугал их до безумия, поэтому надо дать им понять, что это не твоих зубов дело. Иными словами, нужно показать народу, что ты парень решительный и смелый, но вместе с тем умеешь быть довольно приятным и бояться тебя не нужно. В этой связи я бы попросил тебя несколько раз пошутить, и вообще, веди себя не слишком круто там, где это возможно.
Психо тараторил, уходя при этом все дальше и дальше от темы, и Мега почувствовал нарастающее раздражение. Это должна была быть его речь, и ему не хотелось, чтобы этот циничный мерзавец вкладывал ему в пасть свои собственные мысли и слова. Больше всего его возмутило стремление Психо придать особенное значение полумифическому заговору между Старейшинами и Хранителем.
— Отличная получается импровизация, верно? — хихикал тем временем недоносок. — Два плюс два равняется пяти.
Все, что говорил этот ублюдок, выглядело до странности убедительно. Разумеется, они с Психо совершенно разные натуры, но Мега не мог не признать, что их интуиция работала в одном и том же направлении. Более того: оба безгранично доверяли своей интуиции.
— Собери норок, — коротко велел он Макси, обратив внимание, как выражение свирепой преданности во взгляде его сторонника исчезает, по мере того как улыбка Психо становится все шире, превращаясь в гримасу наглой самоуверенности.
Макси без особого труда удалось собрать обитателей колонии в углу игровой площадки.
— На твоем месте я бы наплевал на остракизм и послушал, что скажет Мега, — шепотом говорил он каждому,' подразумевая, что если его не послушаются, то может произойти что-то страшное. И никому не пришло в голову спросить, что же именно. Все обитатели вольера были уверены, что с Рамсесом, тем или иным способом, расправился не кто иной, как Мега. Макси и не собирался этого оспаривать. У него была совсем другая задача: сделать так, чтобы никто и ничто не помешало Старейшинам совещаться как можно дольше. Старейшины, в свою очередь, не спешили выйти к народу, ибо им нечего было сказать.
Порядок, в котором заговорщики предстали перед норками, предложил Психо. Он должен был встать справа от Меги, Мата слева, а Макси — позади. Связь Меги и Маты была общеизвестна; причастность к их делам маленького недоноска — тоже, поскольку Психо не утерпел и рассказал многим, что именно он выдумал песню про хреновину. Таким образом, новым элементом был только Макси, однако его публичное появление в обществе Меги должно было, по замыслу Психо, яснее всяких слов говорить, кто убил Рамсеса.
— Все должно быть точно так же, как было у Старейшин во время инаугурации, — убеждал Психо. — Если кому-нибудь придет в голову возразить, ему при-
