Даже в их маленькой группе.
И все же он верил, что есть и другие, способные видеть мир — и нависшую над их расой угрозу уничтожения — с куда большим прагматизмом. Что давало Мэлу надежду не меньшую, чем письмо Нинн.
— У них нет имен, — продолжил он с предельной сосредоточенностью и спокойствием. — Нет закона. Нет способов связи.
— Так кто же доставил это письмо? Почтовые голуби? — Юность Пендрей презрительно оскалился, словно готовясь покинуть собрание.
Мэл сделал паузу, глядя в глаза мятежному сенатору.
— Письмо доставил Таллис из клана Пендрей.
Молчали все. Мэл буквально видел, как они мысленно пробуют эту новую информацию, пытаются оценить ее истинность. И решают, что ее недостаточно.
— Еретик, — прошептал Юность Тигони. — Он мертв уже много лет.
— Он не мог умереть, поскольку изначально был мифом клана Пендрей, — Мудрость Сат покачала головой. — Какой-то легендарный убийца? Я не верю в сказки.
Мэл холодно улыбнулся.
— Осторожней. Называть меня Трикстером это одно. Но сейчас ты, можно сказать, провозгласила меня лжецом. Я бы не был так категоричен.
Пара сенаторов Индранан обменялась взглядами, и заговорил их Юность.
— Мы согласны с Мудростью Сат. Его не существует. И никогда не существовало.
— Юность Пендрей! — Мэл поднялся, положил ладони на столешницу и переместил на них вес тела. Золотистая от природы кожа сенатора приобрела болезненную бледность, словно он увидел призрака. — Он из твоего клана, тебе слово. Миф ли Таллис из клана Пендрей? Мертв ли он?
— Еретик — это не миф, — ответил тот глухим монотонным голосом. — И, насколько известно правительству Пендрей, он далеко не мертв. Иначе мы увидели бы праздничные огни даже с этих гор. Наши люди десятилетиями за ним охотятся. — Сенатор, казалось, постарел во время своей речи еще на десяток лет, но явно очнулся от спячки. — И он доставил это письмо? Как добрый самаритянин?
— Не стоит считать меня добрым, — раздался мрачный голос из тени.
Мэл выпрямился, радуясь пунктуальности Таллиса.
Стражи возникли из ниоткуда. Юности Совета вскочили на ноги. И лишь треск электричества с пальцев Мэла остановил хаос.
— Сенаторы, вернитесь на места. Немедленно. А тебе я предлагаю представиться. Быстро.
— Совет упомянул Дьявола, и я явился. Я Таллис из клана Пендрей. Насколько я понял, вы не против со мной поболтать.
Все в нем, от позы до тона и слов, было буквально пропитано сарказмом. Он него исходило ощущение полного презрения. Этот мужчина плевал на все, даже на смерть. Он, как и любой другой Король Дракона, пытающийся слиться с большим миром, был одет в совершенно неприметную одежду — черные джинсы, футболку с длинными рукавами и черный свитер поверх нее. Обыденная, даже слегка неряшливая одежда явно предназначалась для того, чтобы сгладить, а не подчеркнуть классически прекрасные черты, свойственные его народу. Руки он держал в карманах, так, словно прерывать собрание Совета для него было так же обычно, как поход в кинотеатр.
Шок и любопытство окутывали зал Совета, словно клубы дыма, поднимающиеся к облакам. Мэл не испытывал ни малейшего уважения к Еретику, хоть и привел его в крепость. Список преступлений Еретика вызывал у него тошноту.
— Что ж, расскажи нам. Как у тебя появилось письмо Нинн?
— Да вы уже практически додумались, — сказал Таллис. — Что впечатляет, когда дело касается Совета. Молодцы.
Мэл стиснул зубы. В разгар борьбы с капризными сенаторами, под угрозой медленно надвигающегося вымирания, он вынужден был терпеть ублюдка, который играл на остатках его сдержанности.
— Да, существует кучка мятежников, которые отказываются от связи с кланами. Они нашли письмо. Рид из клана Тигони, не пройдя и километра от комплекса Астеров, замерз до смерти. Так выяснилось, где примерно это находится. — Он тихо хохотнул. — Когда твоя кузина снесла крышу лаборатории, после чего Рид и сбежал, ее местоположение стало известно наверняка.
— И ты смеешь смеяться над этим?
— Не дергайся, Гива. Тебе же нужно, чтобы они меня выслушали. Я хотел доставить письмо, что было не под силу другим мятежникам. Их главный козырь — анонимность. А мой — становиться анонимом, когда я сам того пожелаю.
— Есть и другие слухи. — Мэл вышел вперед. Он вскинул подбородок и приготовился убить союзника, такого же Короля Дракона, в зависимости от следующего ответа Таллиса — не здесь, не в твердыне Чазма, но там и тогда, когда это станет возможным. — Слухи о том, что это ты убил мужа Нинн, а затем передал Астерам ее саму и ее сына.
Таллис смерил его взглядом, подчеркивающим, что ситуация тупиковая. Под внешней легкомысленностью мелькнуло что-то более глубокое. Мелькнуло и пропало.
— Забавная вещь — слухи.
— Но ты убийца.
Таллис кивнул.
— Так скажи мне, почему бы нам не запереть тебя здесь и не устроить суд? Или, как следовало бы, не вернуть тебя клану Пендрей, который тебя ненавидит?
Юность Пендрей практически зарычал, соглашаясь с идеей.
— О да, мой любимый клан затаил злобу, — убийца пожал плечами. — Но тебе, Гива, лучше поверить мне, если ты хочешь спасти Нинн.
Мэл буквально ощутил тяжесть своего бремени. Само существование его расы зависело сейчас от решений, которые он должен принять. К счастью, главной его слабостью был излишек упрямства, а не недостаток решимости.
— Нинн и ее сын страдают, — ответил он. — Для меня сейчас этого достаточно. При всем уважении, сенаторы, я откладываю наше заседание. Никто не покинет крепости, пока мы не придем к соглашению. Выступить ли нам против картелей? Проигнорировать угрозу и надеяться, что судьба Нинн всего лишь единичный инцидент и не затронет других? Последовать за этим человеком? Мы должны быть готовы дать нашим кланам ответы, которых они наверняка потребуют.
Он не стал заглушать треска энергии в крови. Это была чистейшая часть его, дарующая силу изнутри, постоянно напоминающая, что он должен быть сильнее своего дара.
— Подумайте ночь, — сказал он, вкладывая в слова всю свою уверенность. — Подумайте несколько дней, если это понадобится. Найдите в себе силы отложить мелкие дрязги и действительно вести наш народ. Это, Дракон ее побери, ваша прямая обязанность, и я не жду меньшего, чем полное сотрудничество в этом вопросе.
Он повернулся к Еретику. И движением запястья велел стражам схватить его.
— Что касается тебя, то я выслушаю все, что ты сможешь сказать. Могу даже проводить тебя в крепость — к Астерам или кому-то другому. Но вначале ты ответишь на все вопросы о моей кузине.
