Одри вздрогнула. Ее тело уже было на взводе от энергии, которую она не могла контролировать. А ощущение такой близости к теплой коже Лето добавляло новый слой ощущений. Хочу. Она попыталась избавиться от этого чувства. Она считала его попыткой предать мужа, по которому все еще горевала с каждым новым ударом сердца. Но потребность в физическом контакте была очевидна — этот контакт не предполагал страха и боли. Она глубоко вдохнула, втягивая в себя запах Лето, сплетенный из чистой силы.
Почти не чувствуя тела, она потянулась к металлическому черепу.
Лето ударил ее по запястью и зарычал:
— За дурака меня держишь?
— Ну и как я научусь ими пользоваться, если мне запрещено их трогать? Не скажешь?
— Это нигнор. Ты настолько не знаешь наших традиций?
— Я знаю, что разные условия жизни учат нас разным вещам. Ты умеешь читать?
— Да. — Он сжал губы в тонкую линию. — Мать научила меня читать. И многим другим вещам.
— Как давно ты был на поверхности? Когда в последний раз видел солнце?
Его пустой взгляд стал выразительнее, но напряжение выдавали плечи.
— С какой стати это вдруг стало важным?
— Просто интересно, чему вы, варвары, учитесь, кроме как ломать друг другу спины. И, кстати, нигнор — это церемониальное оружие Сат. — Ей было приятно застать его врасплох. Снова. — Ты забыл. Я росла среди Тигони. А это означает многие годы изучения наших традиций и ритуалов. Я не умею им пользоваться, но знаю, что это такое.
Он взвесил нигнор на руке.
— Твоя очередь рассказывать. Докажи.
— Все они очень древние, из тех времен, когда Сат правили людьми как фараоны. Они заявляли, что это головы людей, отказавшихся признать превосходство первых Королей Дракона. И многие из страха перед такой участью признавали Сат своими богами. — Ее живот скрутило, на этот раз не от голода. — Покрыт железом. Залакирован и отполирован с течением лет до блеска. Но под металлом здесь скрыта кость. Череп какого-то древнего крестьянина.
Лето пожал плечами.
— Это они так говорят.
— Позволь мне взять его. Сэр.
— Непохоже на просьбу.
— Мы решили забыть про игры, помнишь? Тебе нужно меня научить. — Их взгляды встретились. — Более того, мне кажется, что ты хочешь, чтобы я научилась.
От этих слов он стиснул зубы, став на миг похожим на череп в его руке. Металл над костью.
— Не строй предположений, неофит.
— А как мне их не строить? Мы оба знаем, что на кону. Так что давай мне эту проклятую штуку и научи ею пользоваться.
— И без обеда.
Одри шумно выдохнула.
— Ты действительно тормоз. Даже доктор Астер кормил меня. «Берегите силы, миссис МакЛарен, — повторял он. — Завтра нам предстоит работа». — Она стояла и смотрела сверху вниз на самого сильного мужчину из всех, кого ей доводилось видеть. — Тебе нельзя причинять мне вред, сэр. Как дозволено было ему. Так что давай возьмемся за дело, которое, как мы оба знаем, необходимо обоим.
Он начал медленно подниматься из своего положения. Размеренно. Контролируя каждое движение. И становился все выше и выше, пока снова не превратился в безжалостного воина.
— О нет, я могу причинить тебе вред. И победить. Я сделаю это любой ценой, даже если во время матча мне придется забить тебя до потери сознания.
— И к чему это приведет?
— Я смогу продолжать бой. Без помехи.
Кровь Одри замедлилась.
— Отлично же ты меня учишь.
— И не забывай о Хелликсе, — сказал он, и его гремящий голос был пропитан угрозой.
— А с ним что?
— Твои дни подчинены мне. Но я не несу ответственности за твои ночи.
— Но охранники..?
— Без надзора и охотно берут взятки. От них защиты тоже не жди.
Она сжала губы почти до боли. И заставила себя успокоиться, оценить информацию, не сорваться в ответ на его угрозы.
— Не скажете ли мне одну вещь. Сэр.
— Которую?
— Клеймо на руке Хелликса. Что оно значит?
Его лицо затвердело. Она и не думала, что такое возможно, особенно после грубости, с которой он говорил с ней. Но, видимо, отвращение к Хелликсу было на порядок выше всего остального.
— Иногда драться в Клетках приходят люди с огромными долгами.
— Что наверняка означает их смерть.
— У них есть выбор, драться здесь или отдать свои семьи на откуп картелю.
Одри помотала головой от ярости отрицания.
— Это не выбор.
— Ты хочешь узнать о Хелликсе или поспорить об устройстве мира? — Он не отпускал ее взгляд, пока она молча пыталась совладать с дыханием. — Людей в Клетках убивают обычными ножами. Короли Дракона, приговоренные к казни, делают это в качестве открытия ежегодного Конфликта.
— Хелликс выжил.
— Но все еще должен был понести наказание.
— Я не понимаю.
— Как убить Короля Дракона?
К горлу Одри подкатила тошнота, память о многовековом страхе ее народа. Они могли жить куда дольше людей. Некоторые жили веками. Но это не означало, что ее раса бессмертна. Рано или поздно старость добиралась и до самых сильных детей Дракона. И тогда...
— Обезглавить, — ответила она, как на экзамене. — Но только железом, закаленным в огне Чазма, где родился и умер Дракон.
— Это считается почетной смертью для воина Клеток. Хелликс был заклеймен обычным человеческим ножом — постыдным напоминанием о том, что он должен был умереть. Он худший из худших. Я думал, он сорвет себе кожу с лица, лишь бы избавиться от этой штуки. — Лето хрипло хихикнул. — Но он переносит свою ярость на женщин, которых получает. Ты понимаешь, о чем я?
Она вздрогнула. То, что ей удалось пережить деградацию в лабораториях, не означало, что она хотела еще. И почему-то было ясно, что выжить рядом с Хелликсом будет не проще полноценного боя в Клетке. В Клетке, по крайней мере, Лето был ее союзником.
С усилием сглотнув, она распрямила позвоночник.
— Я поняла, сэр.
— Тогда за работу.
Лето сыпал множеством угроз, чтобы заставить Нинн активно сотрудничать, — угроз, которые он не собирался воплощать в жизнь. Использование Хелликса в качестве живого ходячего пугала сработало. Но она оказалась смышленой. И могла вскоре сообразить, что, стань она жертвой общеизвестной сексуальной ярости Хелликса, это уничтожит ее. А Лето останется без воина, с которым можно биться рядом, он получит лишь сломанную оболочку женщины.
