В тот миг, когда он понял, что шаги Тишины исчезли, он тут же заметил источник потрескиваний и опасности. Крошечное устройство на генераторе в дальнем углу приземистого здания мерцало красным, красным, красным. При всем своем опыте он понятия не имел, что это.
Ему хотелось сорвать доспех и швырнуть в ближайшую мраморную стену. Бесполезен. В этом мире он был беспомощнее младенца.
И все же он не позволил себе сорваться на крик. Будь то звук или запах, но что-то выдало Тишину. Он не удивился, заметив ее сидящей на корточках на одной из тонких строп, натянутых на высоте третьего этажа. Только глупец не воcхитился бы элегантностью ее равновесия. Она смотрела вниз на устройство, которое посылало искры холодной жути в сторону Лето, — и холод весьма отличался от недавно открытого снега и льда.
— Что это?
Тишина покачала головой, вскинула большой палец и одними губами ответила: «Бум!»
Таллис из клана Пендрей почти что лежал на руле своего снегохода. Темные очки оберегали его глаза. Вся его кожа была защищена от сил природы. По обе стороны от него мчались другие приземистые механизмы. Благородный Гива и пять членов неизвестных кланов подполья. Таллис не был частью их тайной сети. И не хотел быть. Все его миссии были личными. Возможно, поэтому он и преследовал их так упрямо.
Больше года он терзался чувством вины, настолько сильным и глубоким, что не мог заснуть. Сила, с которой он сдерживал свою ярость — ярость берсерка, которого вынудили к жизни среди людей, — начала слабеть.
Он убивал и совершал злодейства куда ужасней убийства. И ни о чем не жалел.
Кроме того, что случилось с Нинн.
Она была всего лишь ступенькой пророчества Солнца о единении всех Пяти кланов — на лестнице, по которой он шагал с тех пор, как убил жреца Пендреев. Но только когда он привел солдатню Астеров на ее порог, когда он узнал ее имя, он понял, что есть в этом мире вещи, которых сам Таллис не сможет вынести без последствий.
Ему хотелось очистить сознание от ее боли. И отомстить Солнцу, живой богине, чьи хитрости слишком долго владели его судьбой.
Снег начал смешиваться со снами. Предсказания и пророчества вставали перед глазами с каждой новой горстью снежинок, летящих в лицо. Он стряхнул соблазнительную сонливость и снова осознал, что мчится при свете вечернего солнца в окружении своих сородичей. Несмотря на его появление на Совете, слухи продолжали клеймить его мертвым или каким-то безумным мифом. Это было ему на руку.
Он стиснул зубы. Его решимость была несокрушима, его путь был словно проложен самим Драконом. У него еще оставались дела в этом мире.
Таллис едва различал массивный комплекс на горизонте. В их группе не было никого из клана Гарнис, но это не удивляло. Лето и его родственники остались последними из Пропавших, насколько Таллис смог выяснить, путешествуя по всему миру. А им бы сейчас пригодилось обостренное чутье и скорость воина Гарнис. Природа, при пособничестве близких сумерек, скрывала из виду даже четкие абрисы огромных стен арены, не говоря уж о потенциальной угрозе.
Гива помчался к началу их треугольного построения и указал на другую далекую точку. На аванпост.
Дым.
Им не нужно было обмениваться сигналами, чтобы понять, куда ехать вначале. Семь снегоходов развернулись по широкой дуге и промчались остаток пути в облаках рева и потревоженного снега. Повстанцам потребовались годы работы для уточнения этих координат, но они вычислили канадскую крепость врага. Тысячи миль тундры стали идеальным тайником для секрета зачатия их собратьев.
Темные тучи поднимались от снега в морозное небо, напоминая ему о том дне несколько месяцев назад, когда Нинн непреднамеренно показала им точное расположение аванпоста. Нинн уничтожила часть лаборатории доктора Астера. И этого доказательства мятежникам было достаточно, чтобы убедить Таллиса отправиться к Гиве.
Таллис дал газ и притормозил рядом со снегоходом Мал- нефоли. Тот явно сдерживал свою ненависть к Таллису лишь до момента, когда они спасут Нинн. И все же оба они попали в клубок событий куда более важных, чем мог осознать Гива.
Женщина из повстанцев подняла забрало шлема.
— Что это?
Они смотрели на дымящуюся, почерневшую землю. Снег таял, не долетая до черной поверхности, испускающей волны тепла.
— GPS говорит, что мы над комплексом, — сказал другой.
Этот был из Пендреев, хотя и отказывался от родства с Пятью кланами. Что ж, это было естественно для их странной сети: те, кто предпочитал остаться без имени, получали такое право.
— Я узнаю этот след, — голос Гивы звучал уверенно, хоть и терялся в порывах ветра. Он вытер рот уголком шарфа, вытащенным из-под парки. — Это работа моей кузины. Ничего подобного я не видел уже... благой Дракон, я не видел подобного со дня смерти Леоки.
— Стоит ли поискать вход? — Еще один мятежник. Еще одно безымянное лицо. — Мы знаем, что воины Клетки живут и тренируются в тайных комплексах. Мы не найдем их возле аванпоста.
— Но Нинн будет там, — ответил Гива. — Если она не погибла, сотворив это. Так или иначе, лаборатория для меня важнее.
— Но как же Короли Дракона внизу? — Пендрей кивнул на дымящийся грунт. Пару часов назад тот был укрыт таким же слоем бесконечного снега. — Они там в плену, в ошейниках, остались на милость людской охраны.
— Я не Гива этому месту. — При всех слоях укутывавшей его одежды, Малнефоли поражал своей внешностью. Он был красив классической красотой богов, воспетых древними греками. Симметричные сильные черты. Оптимизм и свет во тьме Таллиса. — Если хотите искать вход и спасать оставшихся воинов, решать вам. Я собираюсь найти кузину и выяснить, что известно Астерам.
С этими словами он поправил очки и выжал газ, направляясь к дальнему зданию. Трое повстанцев остались на месте, остальные последовали за снегоходом Малнефоли. Причина осталась загадкой: был ли то их осознанный выбор или даже здесь Малнефоли оставался для них Гивой, неоспоримым авторитетом?
Таллис разогнал снегоход и двинулся следом за ними.
Они приближались к аванпосту, больше похожему на Колизей, детище древних времен правления Тигони. Логично. Мужчины и женщины, сражавшиеся в Клетках, были современными гладиаторами — такими же сильными и беспомощными. Игрушками самых богатых людей планеты.
Игрушками их картелей.
Таллис предпочитал обходные пути и продуманные движения. Мчаться сломя голову в неизвестность было чертовски неправильно, но он ничего не мог с этим поделать. Его рассчитанный на любую погоду костюм казался скопищем вшей на крысиных хвостах. Ему хотелось исчезнуть, но он боролся со своим деструктивным характером и придерживался их курса.
