— Ну, ладно я, — согласился Александр. — А в чем виновата Рая, Владимир с Галиной, дед Матвей и другие дачники?
— Так, в том же самом! — пожал плечами дед Ефим. — Вовку уже от работы развозчиком тошнит. А он все ездит, ездит… Галка от скуки с ума сходит. Ты, наверное, удивишься, если узнаешь, что для них эта ситуация с захватом земли, даже радостна.
— Ты что, дед? Как она может быть радостна?
— Ну, я ж говорил, что удивишься! — ухмыльнулся дед. — А вот так. Сами-то они не могут взять на себя ответственность за изменения в собственной жизни. Пробовали несколько раз, да к тому же и возвращались. Вовка вон нашел себе помощника. Ему бы отдать развоз, ан нет. Придумал причину, почему нельзя отдавать.
— Как придумал? Ты хочешь сказать, что тот его друг молоко не разбавлял? А почему тогда у детей аллергия появилась?
— Э-эх! — вздохнул дед. — Ну, может, и разбавлял. Так ведь на то и голова, чтобы решать такие ситуации. Надо было искать причины такого поведения товарища, попытаться ему объяснить, наконец, придумать способ, чтобы разбавлять было невозможно. А он что? Опять взвалил все на себя. Да только, если год назад это для него была дорога вперед, то сейчас уже — назад. Растворяет Вовку с Галкой хаос. Вот души их и просят о катаклизме, чтобы встряхнуть свои уснувшие тела, погрязшие в обыденности и скуке.
— А Рая?
— А что Рая? Зимой ходит на ненавистную работу, лета дождаться не может, а летом денечки считает, боится приближения осени. И ничего менять не пытается. А вот отними у нее дачу, да ягоды, она ж детей с той работой не прокормит. И придется ей мозгами-то пошевелить, чтобы жизнь свою заново настроить. Глядишь, удачнее получится.
— Значит, если я придумаю, как мне быт устроить комфортный, Рая — как найти работу по душе, а Галка с Вовкой — как им усовершенствовать свою деятельность, то нашу деревню не разрушат?
Дед хихикнул.
— Давайте, придумывайте, а там поглядим.
— Да пока мы придумаем, Рихард всю остальную землю скупит! Сейчас-то что делать?!
Дед развел руками и исчез.
«Надо же, — подумал Александр, — стоило только выйти из равновесия и подвергнуть сомнению слова деда, как все погасло». Он привел эмоции в порядок, еще раз напомнил себе, что нет в этом мире ничего невозможного, и начал придумывать.
Идею фермерства он даже рассматривать не стал, потому что при каждой мысли об этом его душа сразу восставала и боролась за свою свободу. Он пытался понять, чем же он хочет заниматься, но у него ничего не получалось, потому что любую мысль «трезвый рассудок» тут же подвергал рациональной критике. Не получится… нереально… фантастика… как бы бил он сам себя по рукам. И ведь отлично помнил, что нельзя говорить себе «невозможно», но ничего поделать не мог: различные синонимы этого слова бесцеремонно врывались к нему в голову, разрушая зыбкие образы возникающих идей.
Александр засмеялся, вспомнив, как Оксана «не могла» лечь в ледяную реку, как тело «само» выбрасывало ее на берег. Аналогия была полная, только здесь из «бурной реки идей» на «берег реальности» выбрасывал его собственный разум. «Да неужели я не хозяин своим мыслям?! — возмутился Александр. — Вот сейчас соберусь и придумаю! Только пойду, перекушу сначала, отдохну и снова за дело».
* * *
После обеда Александр снова улегся под яблоню думать. Покусывая травинку и разглядывая плывущие по небу облака, он пытался вернуться к теме, но в голову лезли какие-то бессмысленные сказочные сюжеты. Словно увлекательное кино они привлекали к себе внимание, мешая сосредоточиться на насущном вопросе. Александр устал сопротивляться, закрыл глаза и отдался во власть фантазиям.
Он стоял и смотрел на поле, то самое, на котором в реальности сейчас работали землемеры. В мечтах по нему пролегала дорога, которая разветвляясь на несколько путей, вела к участкам. На некоторых уже шло строительство.
Рядом с рекой работал экскаватор, копая огромный котлован. Здесь будет озеро. Неподалеку несколько женщин в купальниках ногами месили глину, вытащенную из ямы. Они смеялись и дурачились, пачкая друг друга. Размешанную жижу, вычерпывали ведрами мужчины, и в какой-то специальной машинке, типа бетономешалки перемешивали с соломой, а потом, получившуюся тестообразную массу закладывали в формы и оставляли сохнуть на солнце. Под навесом ровной кладкой уже была сложена приличная гора кирпичей, и подобных навесов вокруг котлована уже было несколько. «Понятно, — подумал Александр, — всенародная стройка».
«А что у нас там?» — перевел он взгляд в более тихий край села. «Рая?! Что это она там делает?» Александр мгновенно переместился туда и услышал, как соседка рассказывала все тонкости и трудности выращивания «виктории».
— А как со сбытом? — спросила одна из женщин. — Ну ладно, ты одна снабжала город. А если мы все привезем ягоды? Цену ж собьем.
— Ну и пускай, — обрадовалась Рая. — В кои веки что-то подешевеет, вот народ обрадуется. Да ты не бойся, рынок-то не один. И можно будет, во-первых, договориться еще и с супермаркетами, а во-вторых, наварить варенья и продавать его зимой на тех же точках. А в-третьих, как показывает практика, увеличение предложения всегда порождает увеличение спроса.
— Это почему? — удивилась женщина. — Наоборот же должно быть.
— А потому, — объяснила Рая, — что если людям что-то понравилось, и они видят, что этого много, то они начинают советовать своим друзьям и знакомым. А вот если видят, что этого мало, то никому не говорят, чтобы самим хватило. А если много, то почему бы не поделиться? И начинается сарафанная реклама, а она, скажу я тебе, лучше телевизионной работает.
Женщины обрадованно зашумели.
— А сертификаты? — засомневалась одна из них. — Магазины без сертификатов не возьмут.
— Да? — удивилась Рая.
— Да! — уверенно сказала женщина. — Я в торговле работала, знаю!
— Так может, ты знаешь, как их делают?
— Ну я не знаю, но знаю людей, которые знают.
— Вот, значит, тебе мы и поручим эту задачу, когда у нас будет, что сертифицировать, — засмеялась Рая. — Согласна? Так! Еще вопросы есть? — Рая оглядела женщин. — Нет? Ну, тогда приступим непосредственно к практике. — И она начала раздавать женщинам усы клубники, которые раньше безжалостно выбрасывала целыми мешками в компостную яму.
Александр почувствовал, как кто-то тронул его за локоть. Он обернулся. Сзади стоял худенький белобрысый подросток с брекетами на зубах.
— Александр, сегодня во сколько тренировка?
— Как обычно, — ответил Александр, пока еще не понимая, о какой тренировке идет речь.
— Ты ж вчера сказал, что придется перенести на вечер, потому что к тебе приедут Интернет подключать.
— Точно! Чуть не забыл. Тогда, давай, собирай всех рядом с паутиной часам к семи. Если я опоздаю, то начинайте разминку без меня.
