– Я думаю, что его загипнотизировали. Слышала про нейролингвистическое программирование?
– Конечно! И кому, по-твоему, он мешал?
– О-о-о! Это длинный список, – засмеялся Рихард. – И я в нем на первом месте.
– А кто на втором?
– Слушай! Тебе больше думать не о чем? Ну, допустим, узнаешь, и что? Доказательств нет, дело закрыто.
– Да при чем тут дело? Неужели ты не видишь, что эта история тесно связана с нашими? Слава с Ритой, Глеб, я, отец твой – и везде присутствует Йосиф Якич. Тебе самому-то не хочется разобраться?
– А ты как с этим типом связана?
– Если коротко, то Алексей, мой помощник, тоже стал жертвой гипноза. Сначала мы думали, что это заказ конкурентов, но теперь я подозреваю, что за всем этим стоит Йосиф Якич.
– Алексей? Это который мой однофамилец?
– В смысле? – не поняла Оксана.
– Он Лисицын, а я Ребан. На эстонском ребан – лиса.
– Надо же! Забавное совпадение. Но вернемся к нашим баранам.
Рихард расхохотался.
– Не-е-е... Бараны в данной истории, похоже, мы. А этот Йосиф больше похож на пастуха.
– Вот я и пытаюсь понять, куда он хочет загнать наше стадо. То ли на сочную лужайку, то ли на бойню.
– Признаться, не ожидал встретить в этой компании Глеба. Его, что ли, тоже сюда этот Якич притащил?
– Причем весьма изощренно. А какие у Глеба были дела с твоим отцом, если не секрет?
– А тебе зачем?
– Стараюсь больше узнать о людях, с которыми собираюсь сотрудничать.
– Они на бирже играли. Отец имел деньги, а Глеб знал, куда вкладывать. Сначала выигрывали, а потом Глеб где-то ошибся и много потерял. Выигрыши они пополам делили, а проигрыш отец с него полностью удержал. Тому показалось, что это несправедливо.
– А тебе так не кажется?
– А я об этом не задумывался. Это их дела.
– И все-таки, кому и зачем надо было убивать твоего отца?
– У меня встречный вопрос – зачем этому гоблину надо было его лечить? Врачи ему и так больше года не обещали. Ответ очевиден: нужно было что-то сделать его руками, а потом убрать. Напрашивается вывод, что это как-то связано с покупкой земли возле Трешки.
– Но ты же сам сказал, что это была взятка.
– Просто это единственная правдоподобная версия. Но она небезупречна. А как говаривал Холмс: «Если какая-то мелкая деталь не вписывается в стройную версию, значит, ошибочна вся версия».
– Холмс такого не говорил!
– А кто? Ну да не важно! Главное, что я с этим согласен.
– И что это за «мелкая деталь»?
– Такую взятку было проще дать наличкой, чем придумывать хитрую схему: ставить имущество на баланс, платить налоги... Выходит, что нужна была именно эта земля! Но зачем? Золотой жилы там точно нет...
– А кому она принадлежала до этого?
– Какому-то спившемуся фермеру.
– Так надо поехать к нему и спросить!
– Следователь ездил.
– И что?
– Мужик мычал, ревел, в общем, был невменяем абсолютно. Оказалось, что фермерством он никогда не занимался. Соседи сколько его помнят, всегда был пьянью непросыхающей.
– Понятно, – кивнула Оксана. – Подставной директор. И деньги не нашли?
– Нет, конечно! Их сразу же обналичили. Но не об этом речь. Если бы хотели просто вытянуть деньги или убрать конкурента, я бы понял. Но все это было бы проще сделать с живым. Выходит, что как раз наоборот: убили, чтобы не успел все разрушить.
– А что? Сильно рушил?
– Собирался продавать фирму. Еще бы пару дней, и она пошла бы с молотка.
– Вы из-за этого поругались?
Рихард кивнул.
– Хреново, извини за выражение, видеть, как губят дело, в которое ты вкладывал душу.
– Выходит, что смерть отца тебя спасла от разорения?
– Да ну! Какое разорение? Это же не единственный мой бизнес. К тому же у меня есть опыт, знание рынка, связи в банках. Я мог бы начать другое дело.
– И ты, значит, захотел стать фермером.
– Не-е-е... Это идея пришла намного позже. А тогда я вообще ничего не хотел. Зачем упираться, если можно безбедно жить на банковские проценты? И даже когда после смерти отца я стал владельцем его фирмы, уже было скучно этим заниматься. Меня засасывало – вино, казино, девочки...
– Итак, что мы имеем, – Оксана начала загибать пальцы, – сначала они спасают предприятие тем, что увозят маразматического директора в деревню на лечение. Там его исцеляют, программируют и возвращают в город, где заставляют купить участок земли, выгнать тебя из дела и после этого самоликвидироваться. Ты становишься владельцем фирмы и обладателем земли возле Трешки, но при этом спиваешься. Так?
– Ну не то чтобы спиваюсь... Но в общих чертах верно.
– И что за чудо вытащило тебя из этой трясины?
Рихард усмехнулся:
– Однажды в казино ко мне подсела Инна, помнишь ее?
Оксана криво ухмыльнулась.
– Трудно не запомнить такую гламурную девушку, – дипломатично съязвила она.
– Девушка вообще не в моем вкусе, – поморщился Рихард, – но то ли я был сильно пьян, то ли она вцепилась в меня как клещ, но у нас завязались отношения. Она потихоньку раскручивала меня то на новую шубку, то на новый бриллиантик, но это были мелочи. Она считала, что стоит дороже. И вот однажды она озвучила свою мечту: «Не хочу быть простою гражданкой, хочу быть столбовою дворянкой».
– В смысле? – удивилась Оксана. – Купить ей титул?
– Да ладно бы титул. Ей захотелось дворянское поместье и пару деревень крепостных крестьян.
– Скромно! – засмеялась Оксана.
– Я тоже сначала решил, что это шутка, но она не мытьем, так катаньем: «Хочу поместье, коттедж, ландшафтный дизайн. А рядом построим деревню для обслуги, ну садовников там разных, горничных, пастухов и чтобы еду нам выращивали экологически чистую». Я ей говорю: «Ты что? Я тебе Рокфеллер, что ли?», а она глазками хлопхлоп: «А что? Оно же может быть самоокупаемым. Вон у Ленки...»
Оказывается, муж какой-то ее подружки скупил земли убыточного колхоза и начал заново организовывать сельское хозяйство. Нанял нормальных мужиков, помог им поставить дома, купил технику. Разумеется, все в кредит, в ипотеку, но и дело получилось прибыльное, всем выгодное. Местное население постепенно подтянулось, пить бросили, работать начали. Клуб в деревне отремонтировали, школу снова открыли, Интернет провели. Народ из города в эту деревню возвращаться начал. Короче, когда я это все увидел, так меня и осенило: «Вот оно! Тоже так хочу!» Но в отличие от Инны, я понимал, какая это огромная работа, сколько придется самому грязь сапогами месить. А она своими фотомодельными мозгами видела только конечный результат: лужайка для игры в гольф, вертолетная площадка и она такая фотогеничная на фоне всего этого.
