– Так ты следи за действиями своего тела, – спокойно ответил Граф, – и все будет хорошо.
– Я не понимаю! – застонала Оксана и упала на стул. – Она что, просочилась в мои гены, когда я остановилась возле памятника?!
– Что значит «просочилась»? – воскликнула девица. – Ты не возражала!
– А меня кто-то спрашивал?! Извините, не слышала! И если мое мнение учитывается, то я возражаю! Брысь из моей души!
– Куда же я пойду? – девушка с ужасом посмотрела на Графа, ища у него защиты.
– А что ты на него смотришь?! – закричала Оксана. – Он всего лишь моя фантазия! Я здесь хозяйка! Я!!! – и она со всей силы ударила ладонью по столу.
Туман сдвинулся плотным кольцом, а в темносиней туче возникла вихревая воронка.
– Но я... Но мне... Пожалуйста! – девушка разрыдалась. – Не выгоняйте меня-а-а-а... Я больше не бу-у-ду-у-у...
Оксана перевела взгляд на темный силуэт Графа.
– Объясните мне, что происходит!
– Ты приютила неприкаянную душу, – ответил он.
– Приютила?
– Ты испугалась и испытала те же эмоции, что и она перед смертью. Это позволило ей синхронизироваться с вибрациями твоих нервов, или, как ты их назвала, «генетических антенн».
– Выходит, любой «жмурик» может подселиться в тело человека, если тот напуган?
– Мало напугать. Надо вызвать жалость, восхищение или другую разрешающую эмоцию.
– Но я не разрешала!
– Но ты же хотела ей помочь. Твое желание проявилось в уборке мусора. К тому же ты задала вопрос.
– Какой вопрос? – нахмурилась Оксана.
– Ты спросила: «Зачем ты кинулась мне под колеса?»
– Вопрос был риторический.
– И тем не менее он был задан и дал ей право ответить на него. Это и открыло доступ в твою память.
– И что теперь?
– Можешь выгнать ее, – Граф показал на черную дыру над головой девушки. – Она вернется на свою поляну и будет продолжать устраивать аварии на дороге, пока не найдет того, кто ее подберет. Оставив ее, ты спасешь множество жизней.
– Ответственное задание.
– Поэтому мы и выбрали тебя. Пока еще мало людей, способных на эту работу.
– Но ведь это опасно. У меня может начаться какая-нибудь шизофрения.
– Вполне, – кивнул Граф, – если ты позволишь этой хулиганке захватить власть. Ты начнешь испытывать те же эмоции, которые привели ее к самоубийству.
– Я нечаянно! – прорыдала Мария.
– Кого ты обманываешь? – вздохнул Граф.
Мария задрожала и умоляюще посмотрела на Оксану.
– Я подумаю, – сказала Оксана. – Но для начала пусть она вытащит из губы это ужасное кольцо и приведет себя в порядок.
– Она не может его снять, – ответил Граф, и Мария быстро закивала головой, размазывая по лицу черные ручьи.
– Почему?
– Это... ну как бы ярлык, который на нее повесил хозяин, чтобы отметить, что она принадлежит ему. Освободи ее, и кольцо исчезнет.
– А кто хозяин?
– Это тебе предстоит узнать.
– Прямо квест какой-то! – возмутилась Оксана. – Не понимаю, зачем все эти загадки! Неужели нельзя просто взять и все объяснить?!
– Ты верно подметила, что это квест! А в чем смысл игры?
– А меня кто-то спросил, хочу ли я играть в нее?!
– Конечно! Помнишь, Василий Сергеевич задал вопрос, уверена ли ты, что желаешь начать распутывать этот клубок?
– Ах да, – кивнула Оксана. – Было. То есть теперь уже выбора нет?
– Выбор есть всегда.
– Ага, я помню: или вперед, или остановиться и застрять.
Оксана еще раз посмотрела на всхлипывающую Марию.
– Хорошо, я согласна, но с условием.
– Говори.
– Чтобы Саша выжил и не остался инвалидом. И чтобы врачи не смогли помешать его эволюции, или как там... мутации.
Граф задумчиво потер подбородок и кивнул.
– Согласен.
Оксана облегченно вздохнула и посмотрела на спидометр. «Шестьдесят – это слишком мало!» – подумала она и добавила газа.
– Лис! Хватайся!
Он открыл глаза и увидел прямо перед своим лицом серебристую листву ивы. Руки вцепились в тонкие ветви, и дерево потащило его вверх, вытаскивая из пасти жадно чавкающей трясины.
Оказавшись на безопасном островке, он отрешенным взглядом посмотрел на племянника, казалось, не узнавая его.
– Лис! – Вороненок потряс его за плечо. – Все нормально, Лис! Я успел! Извини, что так долго, но я тоже боялся провалиться.
Он кивнул, онемевшими пальцами пожал руку мальчишки, и глаза снова начали закрываться.
– Не смей засыпать! Вставай! Надо уходить! Здесь угарно! – услышал он, словно издалека, и ощутил удары по почти бесчувственным щекам. Но неумолимая сила тянула голову к земле, и больше жизни хотелось спать. Никакая боль не может разрушить это блаженство.
– Зачем я тебя спасал?!! – неистово вопил Вороненок. – Чтобы ты здесь подох?
Как он не может понять, что смерть не страшна? Особенно когда она осторожно подбирается во сне и обнимает нежно, безболезненно, так не хочется ей сопротивляться. Тем более когда ты уже смирился с ее неизбежностью. Какая разница, сегодня или через несколько десятков лет?
Сегодня, но не сейчас! Почему невозможно вздохнуть? Неужели Вороненок – это лишь галлюцинация, и я все-таки утонул? Нееееееет!!! Дайте воздуха!
Лис резко сел и открыл глаза. Сон как рукой сняло, но в глазах потемнело. Подчиняясь приказам племянника, превозмогая тошноту и головокружение, он начал вставать, цепляясь за тонкий ствол дерева. Маленькое светлое оконце наконец появилось перед глазами и начало расширяться. В него заглянул взмокший и взлохмаченный Вороненок.
– Это меня отец научил так будить. Зажимаешь нос и рот. Действует безотказно.
– Я понял! – прохрипел Лис.
– Ну и хорошо. Вставай, держись за меня!
– Я все понял! – простонал Лис.
Разоблачение
Звонок в дверь разбудил Оксану. Она посмотрела на часы и вскочила. Совсем забыла, что должны прийти за Кешичем. На ходу застегивая халат, она побрела к двери. Посмотрела в глазок и никого не увидела.
– Кто там? – прохрипела она еще не проснувшимся голосом.
– Я вчера вам звонил насчет попугая.
Она открыла и вздрогнула от неожиданности. Мужчина лет сорока сидел на полу. Через секунду до нее дошло, что у него нет ног, а сидит он на маленькой тележке, подобной той, на которых передвигались инвалиды после войны.
