– Разумеется тебе.
– Вот такая ирония судьбы, – усмехнулась Жанна. – Я нашла почти все, а сама осталась ни с чем.
– А забрать обратно какую-нибудь?
– Аббат сказал, что нельзя. Ведь если бы я не помогала им, то они бы и сами нашли. Пусть дольше бы искали, но нашли бы.
– И что? Так и не подсказал тебе, где искать последнюю?
Жанна тяжело вздохнула.
– Подсказал.
– Ну так что же ты тогда ревёшь? – удивилась Оксана.
Жанна засмеялась сквозь рыдания.
– Представляешь, она лежала в той книжке… ну, с вырванными страницами… в моей тумбочке…
– Что за книжка с вырванными страницами? – нахмурилась Оксана.
Жанна обиженно усмехнулась.
– Это тоже был подарочек к Рождеству, только предыдущему. Нам раздали книжки из монастырской библиотеки. У всех были разные. Мне досталась та, где рассказывалось, как Мария с Иосифом отправились в Вифлеем и в пути у них родился младенец Иисус. Начав читать, я обнаружила, что в книге страниц не хватает.
– Ты сказала об этом матушке?
– Зачем? – пожала плечами Жанна. – Я забросила книжку в тумбочку и забыла о ней. Там я и нашла потом свою звёздочку, которая считалась самой первой и самой лёгкой, и поэтому была совсем простой и некрасивой. Лучше бы он не подсказывал!
Я бы продолжала искать и думать, что когда-то обрету заколку необыкновенной красоты с настоящим бриллиантом.
В камере стало светлее.
– Думаешь, не стоит читать подсказку? – спросила Оксана. – Но ведь на этот раз речь идёт не о заколке для волос, а о твоей голове.
Жанна утёрла слёзы и снова поднесла письмо к глазам.
– Здесь написано, что я должна во всём доверять тебе. Что ты поможешь мне выйти из тюрьмы.
– Я?!
Жанна пожала плечами, и в глазах её засветилась надежда.
– Написано «подателю сего письма». Ты же мне его принесла, значит, речь о тебе.
Оксана посмотрела на окно. Даже если она поможет Жанне до него дотянуться, то маловероятно, что той удастся протиснуться сквозь узкое отверстие. Этот вариант отпадает. Остаётся дверь. «Нет ничего невозможного», – напомнила себе Оксана и навалилась на неё плечом. Дверь на удивление легко отворилась. Они вышли из камеры и побежали по длинному слабоосвещённому коридору. За поворотом оказался такой же мрачный путь, который привёл к новому повороту, который в свою очередь не открыл ничего нового. Наконец они увидели приоткрытую дверь, из-за которой пробивался слабый луч света. Обрадовавшись, Оксана распахнула её и… оказалась в той же камере, из которой они сбежали. В окно светило солнце, напоминая о неумолимом приближении вечера.
– Давно пора усвоить, что блуждание по серым лабиринтам бессмысленно, если не знаешь, куда хочешь попасть, – с досадой сказала Оксана. – Тебе есть куда идти? – обратилась она к Жанне.
– Нет, – помотала головой та. – Разве что в монастырь. Одна из моих подруг… ну, помнишь, та, которой я отдала свою заколку… она постриглась в монахини и сейчас, возможно, могла бы меня приютить.
– И ты согласна провести остаток жизни в монастыре?
– А у меня есть другой выход?
– Послушай! Сейчас я скажу тебе кое-что, но ты не пугайся.
– Хорошо.
– Эта камера – твоё «чистилище». Твоё, и моё. Отсюда нет выхода, «лишь бы выйти». Понимаешь?
– Я мертва? – Глаза Жанны расширились от ужаса.
– Успокойся! Смерть – это ещё не конец. Мы выберемся. Только ты должна понять, чего хочешь.
– Я хочу жить!
– Надо конкретно! Как жить? Где? Иначе окажешься просто за очередным поворотом тёмного пути в никуда. Ты должна вспомнить свои самые счастливые дни, когда всё-всё было хорошо.
– Всё-всё? – Жанна растерянно начала шарить взглядом по освещённой солнцем стене.
– Из «чистилища» ты можешь попасть только в Рай. А там не может быть плохо. Там только хорошо или очень хорошо. Как ты себе представляешь Рай?
– Представляю Рай? – Жанна задумалась. – Его все представляют в виде сада, где лев и ягнёнок лежат рядом на изумрудной траве…
– Не надо мне, как его «все» представляют! – оборвала её Оксана. – Ты согласна лежать в райском саду между львом и ягнёнком? Это, по-твоему, счастье?
– Лежать между львом и ягнёнком? – Жанна расхохоталась. – Да, ты права. И яблок я больше двух съесть не смогу, хоть они какие райские. Так что же такое Рай?
– Это жизнь. Жизнь полная счастья. И ты сейчас должна сесть и придумать её. И как только ты сможешь представить себе Рай, так мы сразу выйдем из этой камеры и окажемся там.
– Придумать Рай? – Жанна опустилась на свою подстилку и замерла, уткнувшись взглядом в яркий прямоугольник на кирпичной стене.
Между реальностями
– Дядя Саша!
Александр вздрогнул и открыл глаза. В дверь ванной заглядывал Вовка.
– Привет! А я тут уснул немного, – улыбнулся Александр.
– Мама спрашивает, не пора ли тебе вылезать.
– Да, наверное, уже пора.
Александр сел и выключил воду.
– Вовка! – заговорщицки позвал он.
– Чё? – шёпотом ответил тот.
– У меня к тебе важное поручение. У меня в домике под столом… – Александр рассказал мальчишке о тайнике и попросил его незаметно принести «медведицу» и инструменты.
– Б-без проблем, – кивнул Вовка и скрылся.
Александр выбрался из ванны, завернулся в махровый халат и, превозмогая боль в ступнях, держась за стены, пошёл в свою комнату.
Через несколько минут, для приличия постучав, в дверь заглянула Галина.
– Есть будешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вкатила сервировочный столик, на котором стояла тарелка с супом, хлеб и соленья.
– Зачем сюда-то? – растерялся Александр. —
Я бы спустился.
– Да ладно, – махнула рукой Галина. – Поговорить надо, а там не получится.
Она переставила тарелки на стол и села напротив.
– Ругаться будешь? – виновато спросил Александр.
– Да если бы от моей ругани был толк… Есть более важный разговор. Даже не знаю, с чего начать. Ты ешь пока, а я подумаю.
Александр взял ложку.
– Ветеринар птицу посмотрел?
Галина кивнула.
– Это молодой ворон. Крыло повреждено и срослось неправильно. Чтобы он смог нормально летать, надо делать операцию.
– Это дорого?
– Не знаю. Надо в город везти.
– Ладно. С ним потом разберёмся. Что у тебя случилось?
