– Я не знаю. Но он действительно это помнит!
А что было после того, как ты увидел самовар?
– Я вылез из шалаша и начал слезать с дерева.
– С какого дерева? – застонала Оксана, но Зарина жестом приказала ей замолчать.
– Дальше! Не теряй образ! Ты слезаешь с дерева…
– …и вижу борть. Там соты. Их кто-то уже резал. Я срезаю ещё один и спрыгиваю вниз.
– Вспомнил! – обрадовалась Галина.
– Дальше! – не сводила с него глаз Зарина.
Александр почувствовал, что пространство снова начинает дрожать. Язык онемел и начал заплетаться.
– Я пошёл к старцу… Он рассказал легенду… о бабочке… а мы гусеницы…
– По-моему, он уже бредит! – прошептала Оксана.
Зарина кивнула.
– Саша, ты устал! Пойдём-ка наверх! – Оксана потянула его за локоть. – Тебе надо поспать.
– Какое «поспать»? – слабо возразил Александр. – Сейчас Рихард приедет.
– С Рихардом мы как-нибудь сами разберёмся. Давай, давай…
Сжечь лягушачью кожу
– Не уходи! – попросил Александр, проваливаясь в сон.
Оксана села на кровать и взъерошила его волосы.
– Что с нами происходит? – вздохнула она.
– Мутация, – прошептал он и чуть-чуть улыбнулся. – Ты ж сама говорила… приснился дед… и сказал… «обычная мутация». Окукливаемся… впадаем в спячку.
– Лично я, кажется, впадаю в отчаяние. Что делать? Уехать с Рихардом или сдаться?
– Сдаваться нельзя!
– Предлагаешь уехать?
– Должен быть третий путь… У Бога не бывает… безвыходных… ситуа…
Убедившись, что он уснул, Оксана осторожно высвободила руку из его ладоней и вышла из комнаты.
Галина перебирала содержимое бабушкиной шкатулки.
– Интересно, как всё это поможет мне выпутаться? – усмехнулась Оксана. – Может быть, это какие-то магические вещи? – Она села и взяла клубочек шерсти. – Хм… а где конец?
– Какой конец?
– Конец нитки… – Она повертела клубок в руках.
– Бабушка их прятала, чтобы шерсть не разматывалась.
– Надо же! Это было всего полтора года назад, а кажется, в прошлой жизни! Я даже представить не могла, что всё может так измениться.
– Ты о чём?
– Этот клубок напомнил мне наш разговор с Василием Сергеевичем. Я, кажется, тебе о нём рассказывала. Он втянул меня в увлечение всей этой мистикой. А ведь он меня предупреждал… Я спросила его: «С чего начинать? Где та ниточка, за которую надо потянуть, чтобы начать распутывать этот клубок всяких тайн и загадок?»
– А он?
– Он ответил, что, потянув за эту «ниточку», я уже не смогу смотать клубок обратно и буду вынуждена распутывать его до конца. И чем дальше, тем более запутанным он будет становиться.
– Надеюсь, ты не пожалела, что связалась с этим «клубком»?
– Ни разу! Только я опять в тупике. Ну нашла я шкатулку, и что? Зарина!
Цыганка очнулась от каких-то своих размышлений и взглянула на массивный, грубый ларец грязно-зелёного цвета.
– А почему ты решила, что это именно она?
– Других нет, – вздохнула Оксана и поскребла пальцем краску. – Но чует моё сердце, что есть в ней какой-то секрет!
– После того, что обнаружилось со шкафом, я уже ничему не удивлюсь, – сказала Галина.
– А где ключ? – спросила Зарина.
– Какой ключ? Она не запирается.
– Но вот же замочная скважина.
– Да? Никогда не обращала внимания. Не знаю. Не было ключа.
– Ключ… – Оксана потёрла переносицу и закрыла глаза. Перед мысленным взором возникла картина: девушка со свечой в руках тянется к вершине разрушенной башни и говорит: «Где-то здесь должен быть ключ».
– Свеча! – обрадовалась Оксана и обратила взор на подсвечник. – Нам же ещё нужно острие свечи! Галя, есть чем зажечь?
– Конечно! – Она встала и достала из шкафчика спички.
Огарок весело затрещал.
– Не возражаешь, если я немного подпорчу старинное имущество?
– Дотла не сожги только.
Язычок пламени лизнул крышку шкатулки. Струя чёрного дыма взлетела к потолку, и «лягушачья кожа» запузырилась. С места ожога краска легко соскоблилась ногтем, обнажив фрагмент мозаики.
– А вот и инкрустация!
– С ума сойти! – воскликнула Галина.
– Ты обещала не удивляться, – усмехнулась Оксана.
– Я не удивлена. Я просто в шоке!
– Но мне это пока ничего не даёт, – вздохнула Оксана. – Дальше-то что?
– Как это не даёт? – возмутилась Зарина. – Это говорит как минимум о том, что в снах и в своих якобы фантазиях ты видишь подсказки.
– Пока я вижу только одну подсказку: бабушка Галины была очень не простой бабушкой.
– Любила она красивые вещи, – кивнула Галина. – Искала их в разных комиссионках.
– Сразу встают два вопроса. Первый: откуда такая любовь у колхозницы? И второй: если такая любовь, то зачем закрашивать произведение искусства?
– И третий, – вздохнула Галина. – Откуда деньги на такое хобби?
– Это как раз не вопрос. А вот зачем закрасила, действительно интересно. Может быть, для того, чтобы не привлекать к ней внимания? По принципу: хочешь спрятать – положи на видное место. А может быть, здесь есть второе дно? – Оксана перевернула шкатулку и вытряхнула из неё содержимое. Стеклянные бусинки разбежались из пёстрой кучки тряпичного хлама и посыпались на пол.
– Ой! – спохватилась Галина. – Что я сижу-то? Мне же коз кормить!
– Ну конечно! Кормить коз – это важнее, чем разобраться с семейной тайной! – проворчала Оксана.
– Тайна ждала десять лет, ещё часик потерпит! – крикнула Галина, убегая.
– Ты уже, наверное, сто раз пожалела, что со мной связалась, – сказала Оксана, собирая бусинки с пола.
– Почему ты так решила? – удивилась Зарина.
– Сидишь хмурая.
– Я не хмурая. Я пытаюсь понять образы, которые успела увидеть в памяти Александра.
– И что ты там увидела? – Оксана вылезла из-под стола и ссыпала бусинки в чашку.
– Я верно поняла, что это тот самый нищий любовник, о котором ты говорила?
– Тсс! – Оксана сделала испуганные глаза и оглянулась. – Когда я говорила про «нищий»?! – прошептала она.
– Ой, извини! – Зарина прикрыла рот ладонью. – Ты сказала «красавчик-любовник». Но я-то слышу, что люди думают, а не то, что говорят.
