Я пыталась сопротивляться, но он отодвинул панель и подошел к моей кровати.
Ночь была темная, но мы видели друг друга в каком-то странном тусклом холодном свете, лишь отдаленно напоминавшем лунный. Я знала, что выгляжу ужасно: лицо пылает, волосы спутались. Я попыталась спрятать лицо, но он остановил меня. Он взял меня за руки, и на секунду мне показалось, что я почувствовала когти на своей коже, но, когда я пригляделась, его руки выглядели нормально.
— Я наблюдал за тобой и думал о тебе все время. Я не могу без тебя жить. Молю тебя, сжалься надо мной!
Я не смотрела ему в лицо до этого момента — как я могла это сделать? Я недавно вышла замуж, к тому же была стеснительна. Но когда подняла глаза и посмотрела на него, я увидела лисицу.
Конечно, это был всего лишь сон. Это ничего не значило и было просто каким-то безумием. Он был одет как джентльмен пятого ранга при дворе императора (а мы были в провинции). Его лицо — морда лисы: черные блестящие глаза, узкая морда и широкие торчащие уши — все цвета беж и ржавчины. Но в то же время я видела лицо мужчины: привлекательное, круглое и бледное в тусклом свете луны. На нем была благородная маленькая лакированная шапка.
Это был всего лишь сон. В нем нет никакого смысла. Я помню все слова, которые он мне говорил, но не могу вспомнить ни строчки из его стихотворения. Если это было стихотворением: образы были слишком сильными для поэзии. Это было больше похоже на прозу.
Он распахнул свое шелковое платье… Бросил свои хакама-штаны и желто-коричневого цвета пояс на мой покрытый позолотой экран… Удар бумажным веером нежно-персикового цвета о его голову… Прикосновение кожи к шерсти (Или шерсти к коже? Кто кого ласкал?)… Как будто гладишь животное или ласкаешь мужчину… Теплота, влага, дрожь и трепет внутри. Я помню отрывки, но никак не могу понять смысл его стихотворения!..
А потом сон кончился. Мой муж вернулся через несколько дней, когда мне было уже лучше. Но я никак не могла забыть тот сон.
Когда я полностью выздоровела, поехала к толкователю снов, маленькому морщинистому человеку, который носил одежду из кожи диких зверей и жил в хижине из сосновых веток в одном дне езды от нашего поместья. Мои служанки внесли экран, чтобы сохранить мое уединение, но я все время выглядывала из-за него. Зубы у мужчины были черными. Когда он засмеялся — а он сделал это, когда я предложила ему несколько некрашеных шелковых платьев — его рот был похож на маленькую темную пещеру. Думаю, это действительно было смешно — предлагать шелковые платья человеку, который носил шкуры животных.
— Ну? — просто спросил он.
Я рассказала ему то, что помнила из своего сна.
— Вы можете объяснить это? — спросила я его.
— Могу сказать только то, что ты слишком красива, чтобы сидеть одной в такой глуши.
— Что это значит?
— Желание — вот причина таких снов.
— Я сама вызвала этот сон? — удивленно спросила я. — Но нам с мужем так хорошо вместе, мы подходим друг другу. На самом деле мы… — Я остановилась в замешательстве.
Он снова засмеялся:
— Неужели ты думаешь, что если ты довольна своей жизнью, это помешает тебе мечтать о другой жизни, хотеть другого?
— Но я не хочу! — воскликнула я. — Я не могла вызвать этот сон! Я очень довольна своей жизнью, я счастлива!
— Забудь о том, что я сказал. Я поддразнивал тебя.
Я нетерпеливо пожала плечами. Этот человек говорил ерунду.
— Что мне сделать, чтобы эти сны прекратились?
— Переезжай в город.
Конечно, я сначала не хотела никуда уезжать. Но потом мне стало как-то не по себе в этом доме, и осенью, еще до того, как на землю упали первые кленовые листья, мы с Йошифуджи вернулись в столицу.
Мой муж должен быть осторожным. Он не понимает, как опасны могут быть лисы.
24. Дневник Кицунэ
Лежа под отдаленной постройкой, мы были в безопасности и могли спокойно наблюдать за людьми: как они окружают дом, под которым находилась наша нора. Мы слышали, как они гавкают. От них пахло возбуждением и потом. Когда их хозяин исчез под полом, остальные остались наверху, бессмысленно передвигаясь взад и вперед по комнате, как муравьи по муравейнику.
Энергия била из меня ключом. Я хотела убежать, я хотела рычать и кусаться, я хотела сделать им больно. Но все, что я могла, — это прижаться к холодной земле, парализованная противоречивыми желаниями: я знала, что мои желания очень опасны. Мать тихонько поскуливала. Прижавшись к Дедушке, Брат беспокойно подергивался.
Когда их хозяин появился, гавканье и суета только усилились. Но сквозь все остальные запахи я почувствовала другой, его запах, не похожий на все остальные. И никак не могла понять, что это за запах. Я слишком устала от страха, от постоянного напряженного ожидания. Поэтому, несмотря на шум в доме, я впала в состояние тревожной дремоты.
— Проснись, Внучка! Они ушли.
— Они бы нашли нас, — с беспокойством сказал Брат, потягиваясь. — Ты заставил нас убежать до того, как они пришли. Ты знал, что так будет.
— Я подозревал об этом, — сказал Дедушка.
— Зачем они заползали под дом? — спросила я. — Один, а потом другой?
— Наверное, хозяин что-то потерял, — ответил Дедушка. — Уронил какую-то маленькую вещицу в щель в полу. Или он искал нас.
— Тогда он просто сумасшедший, — сказал Брат. — Это все равно как лезть в нору к тануки-барсукам, не зная, там они или нет.
— Но тем не менее он сделал это, — сказал Дедушка.
— От него странно пахло, — подала голос Мать. — Грустью. Как будто он упустил мышь. Он что-то потерял и хотел найти это в нашей норе.
То, что она говорила, не имело смысла. Я ничего не понимала. Наверное, страх проник в мою кровь и сделал меня глупой.
— Мы больше никогда не сможем вернуться в нашу нору, — сказала вдруг Мать. — Люди сожрут нас.
— Мы всего лишь лисы, — сказал Брат. — Мы несъедобные, если только они не голодают. А они не голодают — я чувствую запах их еды.
Дедушка раздраженно тявкнул:
— Мы для них больше, чем просто еда. Может, хозяин поместья и не хочет причинить нам вред, но он все равно будет охотиться на нас.
Мы выкопали новую нору под сторожкой у ворот. Отсюда можно смотреть за садом и главным домом, можно незамеченным выскользнуть из норы и охотиться в лесу. Новая нора сырая, грубая и пахнет грязью. Я скучаю по нашей старой теплой норе.
25. Дневник Шикуджо
В первую ночь на новом месте я лежу без сна и слушаю, как стрекочут сверчки. Кажется, они повсюду. Неожиданно они умолкают. Что они услышали? Что там снаружи?
Изгнание демона. Страшно, когда его удается изгнать, но еще страшнее, когда не удается.
