ГЛАВА 1
Флоренция, 25 апреля 1464 года
Козимо дергали, толкали локтями, пинали ногами и давили со всех сторон. То толпа несла его за собой, то он утопал в ней. Сегодня был базарный день. Из всей Флоренции, с ее окрестностей на рыночную площадь тянулся нескончаемый поток людей. Вокруг рядов суетились торговцы и прочий ремесленный люд.
– Куда ты пропал? – крикнул своему другу Джакомо. Голова Козимо на мгновенье мелькнула из толпы, потом снова исчезла. – Иди же скорей! Поторопись!
– Иду! – крикнул Козимо, глубоко проклиная себя за то, что собрался на рынок именно в этот день. С ожесточением вырвав из скрюченных рук беззубой старухи край своей рубахи, он потерял равновесие и столкнулся со здоровенным верзилой. Тот не заставил себя ждать и двинул его локтем. От боли Козимо слегка вскрикнул, с трудом перевел дух и, схватившись за грудь, попытался протиснуться сквозь толпу. Это был ад, будто над Флоренцией разверзлась бездна. Вообще-то ничего удивительного в этом не было. В любой базарный день в город, как обычно, со всей округи стекались тысячи людей. И все-таки сегодняшний день был особенным. Сегодня Флоренция принимала гостей со всего света. Здесь можно было увидеть и приобрести диковинные товары, которые обычно были по карману лишь очень состоятельным гражданам. Чего здесь только не было! Смуглолицые торговцы в пестрых национальных костюмах предлагали экзотические пряности Востока, источающие дивные ароматы. Их смоляные глаза были черны, как темное ноябрьское небо. Взвешивая свой драгоценный товар на точных аптекарских весах, захватывая пальцами горстки перца и гвоздики или палочки благоуханной корицы, они позвякивали тяжелыми серебряными браслетами, а на их поясах поблескивали лезвия кинжалов.
Всего в нескольких шагах от восточной экзотики находились развалы разноцветного венецианского стекла, сверкавшего и переливающегося в лучах солнца, как драгоценные камни. И, не успев насладиться видом чудного бокала из венецианского стекла, ты уже оказывался во власти соблазнительных ароматов, источаемых цитрусами из Сицилии, искусно выставленными продавцами в виде затейливых пирамид. От одного их вида текли слюнки.
В другом ряду человек в длинном халате, с тюрбаном на голове, торговал гигантскими живыми птицами с великолепным сине-зеленым оперением. Козимо знал, что эти редкие птицы зовутся павлинами. Будучи вместе с отцом и дядей в длительном торговом путешествии, он увидел павлина во дворе одного восточного князя, который пригласил их погостить в своем роскошном доме. Многие флорентийцы лицезрели это чудо природы впервые. Неудивительно, что вокруг торговца павлинами всегда толпились зеваки. Преодолевая натиск толпы, словно плывя против течения, Козимо обнаружил товары изо льна, привезенные с далекого Севера, куда не доходили даже торговые связи самих Медичи. Торговцы льном – мужчина и женщина – были необычайно высокого роста, с ослепительно белой кожей, лучезарными голубыми глазами и волосами цвета льна.
Но Козимо было не до красот базара. Он не мог позволить себе поглазеть на все товары, не мог насладиться представлением канатоходцев и огнеглотателей, отведать хрустящих лепешек или горячих колбас, которые наперебой предлагали базарные булочники и мясники. Не развлечения ради пришли сюда они с Джакомо. У них была совсем иная цель.
– Ну, иди же скорее, – нетерпеливо твердил Джакомо, снова заметив над толпой голову друга. Схватив Козимо за рукав, он резко потянул его на себя. – Скоро будем на месте. Это вон там.
В дальнем конце рынка, за торговыми рядами, стоял неказистый шатер, сливавшийся по цвету с близлежащими каменными домами и булыжником базарной площади, словно стараясь укрыться от чужих глаз. Его вполне можно было не заметить, если бы не многочисленные молодые парни и девушки, тайком пробиравшиеся сюда из разных уголков города и терпеливо стоявшие у занавешенного простым брезентом входа.
Козимо и Джакомо, встав в очередь, терпеливо ждали. На обоих была одежда простых сапожников, благодаря которой они совершенно не выделялись в толпе. Но, несмотря на это, Козимо сделал вид, что его сюда якобы занес чистый случай – как бы за компанию с другом. Красноречивые взгляды прохожих заставляли краснеть его до кончиков волос. Он очень боялся, что вся Флоренция узнает, с какой целью он явился сюда. А дело было в том, что здесь жила колдунья, к которой, по древнему обычаю, приходили молодые девушки и юноши с просьбой, чтобы та предсказала им будущего жениха или невесту или совершила приворот. Ловя то радостные, то разочарованные взгляды собравшихся, Козимо погрузился в собственные мысли. Конечно, присутствие ведьмы на базаре не слишком приветствовалось церковью, но надо отдать должное епископу – он старался смотреть на это сквозь пальцы. Колдуны, как фокусники и шарлатаны, были испокон века неотъемлемой частью базарной жизни. Впрочем, Козимо не мог отделаться от мысли, что где-то здесь, в толпе, скрывается соглядатай епископа, наблюдающий за всем происходящим.
В очереди перед ним шушукались и хихикали две молодые девушки, которые, судя по залатанной одежде и чепчикам на голове, были, скорее всего, кухарками. Одна из них, с прыщавым лицом, была косоглазая. Другая, напротив, была довольно хороша собой. Первая девушка робко улыбнулась Козимо, и он смущенно отвел от нее взгляд. Знай она, кто скрывался под жалким тряпьем сапожника, вряд ли посмела бы ему улыбаться. В лучшем случае потупила бы взгляд в его присутствии.
– Старый конюх в доме моего дяди рассказывал, что сам отец обращался к Арианне за советом. Говорят, она обладает прямо-таки чудодейственной силой, – шепнул Джакомо своему другу. – Испробуем зелье сразу? Какую из этих девок выбираешь?
Ухмыляясь, он отвел Козимо в сторону. Вот для чего они пришли сюда: с помощью приворотного зелья они хотели соблазнять девушек. Но Козимо не собирался проверять силу зелья на этой прыщавой кухарке. Нет, не для того он здесь. Он мечтает о Чиаре де Питти, черноволосой красавице, о Джулии Бицци, дочери банкира, у которой такие дивные глаза! Или о Джованне де Пацци, сводной сестре Джакомо. Правда, его друг пока не знает о его тайной страсти.
Кухарки исчезли в шатре колдуньи. Козимо занервничал. Руки его дрожали и потели, и он все время вытирал их о штаны. Что ожидает его там, в недрах этого шатра? Хотя он не привык подслушивать, но тут невольно навострил уши: что же происходит внутри шатра? Однако ему не удалось уловить ни слова – ни голосов девушек, ни слов предсказательницы, никаких других звуков. Эта убогая палатка с толстым занавесом вместо двери, казалось, удалена от окружающего мира.
Козимо так погрузился в свои мрачные мысли, что невольно вздрогнул, когда занавес открылся и обе девицы вышли из шатра. Они болтали и смеялись и выглядели точно так же, как прежде, лишь немного раскраснелись. Косоглазенькая еще раз бросила на него насмешливый и кокетливый взгляд, и обе быстро скрылись в торговых рядах. Конечно, прав был его отец, считая всевозможные предсказания и колдовство шарлатанством и вымогательством. И все-таки Козимо волновался. К волнению примешивалось щекочущее чувство: казалось, что за этой простой занавеской его ожидает настоящее чудо. В глубине души он сомневался в правоте отца.
