– Вы хотите сказать, что кто-то вторгся в библиотеку?
Трое слуг растерянно переглянулись. Наконец вперед выступил Махмуд.
– Нет, молодой господин. – Его низкий голос дрожал так, словно он только что лично повстречался с самим сатаной. – То есть мы этого не знаем. Но оно... кто-то лежит посреди библиотеки на ковре.
Ансельмо заскрипел зубами.
– Хорошо, – свирепо буркнул он, – пойду взгляну на этого кого-то...
Он вернулся в свою спальню, чтобы прихватить кинжал. Хотя это был всего лишь тонкий нож с рукояткой длиной не более локтя, но настолько острый, что мог разрубить волос. Ансельмо вынул кинжал из кожаных ножен и полюбовался мягко изогнутым, холодно мерцающим клинком в своих руках. Эти арабы хотя и были не способны изготовить вкусную колбасу, но в этом они знали толк, надо было отдать им должное. Они умели ковать оружие из дамасской стали, красивое и опасное.
Кинув ножны на кровать, Ансельмо огромными прыжками понесся в библиотеку. Ну почему такие вещи всегда случались только с ним? Почему никто не валяется в библиотеке, когда Козимо дома? С ума можно сойти. Он как раз открывал дверь в библиотеку, когда его настигла повариха.
– Молодой господин, вам нельзя туда! – задыхаясь, выкрикнула она и положила ему на руку свою мясистую ладонь. Ее рука была теплой, мягкой и немного влажной, и Ансельмо только сейчас спохватился, что на нем не было ничего, кроме штанов, в которых он спал. – Молодой господин, там лежит женщина!
Он опешил и решил, что ослышался.
– Женщина?
– Да, молодой господин, и...
– Кто-нибудь из вас знает эту женщину?
Двое других слуг, прибежавших вслед за поварихой, отрицательно затрясли головами.
– А как она попала в нашу библиотеку?
– Именно этого мы и не знаем, – прошептала повариха. На ее полыхающих от негодования и отвращения щеках проступили белые пятна.
Ансельмо пожал плечами. Женщина в его спальне – одетая или раздетая – не вызвала бы у слуг и доли того возбуждения, к которому их привела незнакомка, по какой-то причине лежавшая на полу в библиотеке. Разумеется, этот случай был странным, загадочным, необъяснимым, но наверняка не предосудительным. Он вздохнул. Во Флоренции слуги были другими. Там они осторожно бы разбудили его и сказали, что какая-то незнакомка в библиотеке нуждается в его помощи. Возмутились бы они лишь в том случае, если бы застали его в постели с девушкой. Здесь же, в Иерусалиме, это, похоже, было в порядке вещей.
Ансельмо каждый день задавал себе вопрос: что он здесь потерял? И все же оставался верен Козимо. А тот взял да и решил, что какое-то неопределенное время им следует жить здесь. Иерусалим... Из всех городов мира Ансельмо уж точно выбрал бы этот город в последнюю очередь.
– Она что, раздета? – спросил он.
– О нет, одета! – испуганно воскликнул Махмуд. Элизабет вскрикнула, а Эстер в ужасе зажала ладонью рот, словно Ансельмо решился призвать нечистый дух.
Он снова пожал плечами. Так из-за чего такой переполох? Он заткнул кинжал за пояс штанов. Металл клинка неприятно холодил тело, и он содрогнулся. Потом открыл дверь и переступил порог библиотеки.
Ансельмо сразу увидел женщину. Она действительно лежала на ковре посреди комнаты. На ней было бирюзовое платье с золотой вышивкой на обшлагах – такие одежды в Иерусалиме носили богатые и знатные женщины. Было такое впечатление, что она только что зашла нанести им визит, но потеряла сознание и упала. Или крепкий сон свалил ее с ног. Ансельмо осторожно приблизился к незнакомке, опустился на корточки рядом с ней и бережно сдвинул красивую шаль с ее лица.
– Анна, – ошеломленно прошептал он, сразу узнав ее, и заморгал, усомнившись: во сне это или наяву? Однако у его ног действительно лежала синьорина Анна, которую он не видел с момента ее таинственного исчезновения из Флоренции. Он прекрасно помнил все подробности той истории. Это было в том году, когда братья Пацци убили кузена Козимо Медичи Джулиано. Это было в том самом году, когда он решился сопровождать Козимо на всем его жизненном пути и тоже выпил эликсир вечности. С тех пор прошло... Он прищурился и быстро прикинул в уме. Да, действительно, с тех пор минуло пятьдесят два года. Пятьдесят два года...
С той же бережностью, с какой раньше его руки незаметно ощупывали карманы богатых людей, он вновь прикрыл лицо Анны прозрачной шалью. Она все не просыпалась. Как она сюда попала, было нетрудно догадаться. В конце концов за эти пятьдесят два года он довольно часто говорил с Козимо об эликсире вечности. Но вот почему она очутилась здесь? Зачем вернулась? И почему именно в Иерусалиме?
– Молодой господин...
С отвращением Ансельмо вспомнил, что он был не один, хотя от всей души желал обратного. Махмуд, Элизабет и Эстер стояли и ждали так близко за его спиной, что своей кожей он почти осязаемо ощущал тепло их тел. Они ждали ответа, объяснения, решения загадки. Поднявшись, Ансельмо посмотрел на слуг. На лицах всех троих читалось нескрываемое любопытство. Надо срочно что-то придумать, чтобы объяснить им появление Анны в библиотеке – и пресечь нежелательные сплетни и пересуды на базаре и у водосборников.
– Молодой господин, так вы знаете эту женщину? – Повариха готова была вот-вот лопнуть от любопытства.
– Разумеется. Это синьорина Анна. Родственница из Флоренции, троюродная сестра моего отца. А вот как она попала в дом... – Он задумчиво покачал головой. – Могу лишь предположить, что вы забыли как следует запереть ворота на ночь. Быть может, она прибыла еще ночью, а может, на рассвете. Вероятно, вы не услышали ее стук. И когда никто ей не отворил, она просто вошла, как это принято у нас среди близких родственников. А поскольку она, несомненно, проделала долгий и утомительный путь, то и заснула в изнеможении, поджидая меня и моего отца. Надо благодарить Всевышнего, что этой ночью в наш дом проникла именно она, а не воры. – Слегка подтолкнув, он выставил слуг из библиотеки. – Я еще не знаю, доложу ли я отцу о вашей нерадивости и недостаточной бдительности. Я подумаю. А теперь самое главное, чтобы вы позаботились о моей... – он запнулся на мгновение, – о моей тете. Махмуд, принеси несколько подушек и покрывало. Ты, Эстер, подготовь комнату для гостей. А ты, Элизабет, приготовь сытный завтрак. Пусть тетушка поспит подольше. Тем временем я напишу письмо отцу. Ему придется сократить свое пребывание у торговца маслом Элиаса Бен Йошуа. – Ансельмо задумчиво взглянул на закрытую дверь библиотеки, за которой спала Анна Нимайер, причем таким крепким сном, что казалось, она теперь не проснется и до Страшного суда. – Меня лишь удивляет, – добавил он, – что мы не получили от нее никаких вестей. Но что бы ни заставило ее отправиться в долгий путь, причина должна быть очень серьезной.
Медленно, крайне медленно выходила Анна из своего глубокого, крепкого сна.
«И почему это постель стала вдруг такой жесткой?» – пронеслось у нее в голове. Она хотела перевернуться и поняла, что ее правый бок совершенно затек и что-то твердое уперлось в бок – может, решетка под матрасом, хотя на ощупь это больше походило на доску.
