«Ну погоди, мальчишка! – хмуро подумал Козимо. – Я тебя выведу на чистую воду. И если выяснится, что ты использовал чары своих голубых глаз, чтобы разбить Анне сердце, я разобью тебе башку, причем собственноручно».
– Добро пожаловать в мой дом! – С самой сияющей улыбкой, на которую был только способен, и с распростертыми объятиями он подошел к янычару. Обнял его и расцеловал в обе щеки как самого закадычного друга. Недоверчивый взгляд, которым молодой человек пронзил Козимо, недвусмысленно говорил о том, что тот усомнился в здравости его рассудка. Гость невольно отступил на шаг назад.
«Первое очко в твою пользу, – отметил про себя Козимо. – Посмотрим, как ты поведешь себя дальше. Представление еще не окончено».
– К сожалению, вы еще не назвали мне своего имени, – произнес он с такой преувеличенной радостью, что сам удивился, почему Ансельмо так спокойно и невозмутимо реагирует на это. Впрочем, Ансельмо достаточно хорошо знал его, чтобы не понять, что он затевает какую-то игру. – А ведь вы уже стали частым и желанным гостем в моем доме.
Янычар никак не отреагировал на его колкости. Да он едва ли вообще слышал слова хозяина дома. Его взгляд был прикован к какой-то точке за левым плечом Козимо. Черты лица гостя расправились, а в глазах вдруг сверкнула теплая искорка. Словно солнечный свет преломился в отшлифованных гранях драгоценных сапфиров. Козимо знал, что за его спиной стояла Анна, и было несложно догадаться, что взгляд был обращен на нее. Но с какой стати он тогда таращился на Элизабет? Возникшая пауза уже грозила чересчур затянуться, но тут янычар словно вспомнил о словах Козимо.
– Меня зовут Рашид, – ответил он наконец и перевел взгляд на хозяина. Это явно стоило ему некоторых усилий.
– Очень приятно, Рашид. А я Козимо из дома ди Медичи, что во Флоренции. Моего сына Ансельмо и мою кузину синьорину Анну я, вероятно, могу уже не представлять. – Лоб янычара чуть заметно омрачился. Он словно на миг задумался, как ему истолковывать слова Козимо. – Пойдемте, мой молодой друг, – пригласил Козимо, с неожиданной доверительностью положив гостю руку на спину, чтобы проводить к одной из подушек. Он почувствовал, как мышцы Рашида напряглись от его прикосновения. Так-так, молодой человек почувствовал недоверие и дискомфорт. Может, у него нечиста совесть или он опасается, что попал в дом к сумасшедшему? – Присаживайтесь, мой молодой друг. Разрешите налить вам чаю?
– Спасибо, с удовольствием, – ответил Рашид и сел на удобную подушку. Он как будто испытал облегчение, что его и Козимо теперь разделяло расстояние, пусть даже не более трех шагов.
Козимо разлил по чашкам горячий темно-коричневый напиток, благоухающий свежей мятой.
«Собственно говоря, это обязанность Элизабет», – подумал он, протянув чашку сначала гостю, потом Анне и под конец Ансельмо. Ехидный взгляд, который бросил ему Ансельмо, насторожил его. Тот явно сгорал от нетерпения подключиться к разыгрываемой здесь комедии. Козимо едва заметно покачал головой и уселся прямо напротив Рашида.
– Простите, что заставили ждать вас у ворот, Рашид, – произнес он все в том же преувеличенно радостном тоне. Он любил лицедействовать еще тогда, во времена своей молодости во Флоренции. Вместе с Джакомо они часто стояли на сцене. Хотя Козимо не мог не признать, что Джакомо был намного талантливее его, намного. К несчастью, как выяснилось позже. Своим актерским даром ему удавалось ввести в заблуждение всех, даже собственных родственников. Все это очень походило на правду. Но с тех пор минуло целое столетие. Ход собственных мыслей был не слишком веселым. – Мой привратник чересчур буквально понимает свои обязанности, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Махмуд не был уверен, может ли он доверять вам. Вы сегодня не в форме. Вероятно, это его и смутило. Я полагаю, ваш визит не носит официального характера, и поэтому вы предпочли свою обычную одежду. Может быть, вы пришли поговорить со мной о ваших взаимоотношениях с моей кузиной Анной?
Слова, с такой легкостью и непринужденностью сорвавшиеся с его губ, словно свежевыпавший снежок, попали в цель. Рашид побледнел. Он поперхнулся, закашлялся, и Козимо был готов держать пари, что чашка выпала бы из рук парня, не будь он так хорошо натренирован.
– Однако... – голос янычара сел от волнения, – вы не церемонитесь.
– Жизнь коротка, мой юный друг, – спокойно возразил Козимо, продолжая пристально разглядывать гостя и пытаясь понять, какова причина его нервозности. Может быть, он просто волнуется, как любой молодой человек, пришедший просить руки любимой? А может, испытывает страх или угрызения совести? – Не стоит эту жизнь тратить на пустую болтовню.
Рашид крутил в руках чашку, уткнувшись глазами в свое левое запястье, шрамы на котором были не иначе как следствием упражнений в фехтовании. В голове Козимо всплыли законы мусульман. Ворам отрубали кисть руки. Может, та же участь постигала нежелательных любовников? И Рашид сейчас раздумывает, на какое место опустится топор палача? Или он всего лишь размышляет, как половчее выбраться из неприятной истории?
Рашид поставил чашку на стол и открыто посмотрел в глаза Козимо.
– Я люблю вашу кузину, – твердо произнес он, взглянув на Анну. Козимо проследил за его взглядом. Анна была бледна и смущена. Она почти не говорила на иврите и едва ли поняла содержание разговора, но была достаточно умна, чтобы догадаться, о чем шла речь. Сейчас она бесспорно испытывала адские муки. – Я люблю ее всей душой. Анна – смысл моей жизни. Я знаю, что не имею права на подобные чувства. И если этим я оскорбляю ваши чувства или, быть может, даже ваши собственные притязания на нее, то весьма сожалею, но это ничего не меняет. По крайней мере для меня. – Он осекся, лицо его было бледно, а в глазах горела решимость, неожиданно тронувшая Козимо. – Разумеется, вы вольны потребовать от меня удовлетворения. И я готов нести ответственность за последствия, какими бы они ни были.
Козимо задумчиво посмотрел на Рашида. Сколько ему могло быть лет? Двадцать? Самое большее двадцать пять. Он был молод, по сравнению с ним самим почти ребенок. И при этом умел любить так самозабвенно, что готов был даже умереть за свою любовь. Далеко не каждый мог утверждать такое о себе. Этот парень был счастливчиком.
Козимо улыбнулся, почувствовав облегчение. Когда он ошибался в человеке, неважно – в положительную или отрицательную сторону, он каждый раз тяжело переживал это, хотя с течением времени такое происходило все реже и реже. Это был один из плюсов его возраста. Но, пожалуй, никогда еще он так не радовался тому, что первое впечатление, которое пару дней назад произвел на него Рашид, не обмануло его. Ему нравился этот янычар. Молодой человек был честен и откровенен. Похоже, был явно не дурак и несомненно обладал тем темпераментом, который делает интересным любого человека. К тому же он любил Анну.
– Не волнуйтесь, Рашид, – произнес Козимо уже нормальным тоном. Необходимость разыгрывать театр отпала. – Я не собираюсь ни драться с вами на дуэли, ни доносить на вас вашим командирам и тем более тащить вас в суд.
– Что... – Янычар непонимающе смотрел на хозяина дома.
