Помедлив, Али присел на краешек. Он никогда до этого не пользовался креслом, хотя, конечно, знал, что в странах заходящего солнца в ходу были именно такие сиденья. Он предпочитал им мягкие подушки. Кресла казались ему неудобными и слишком твердыми. Но сейчас он был вынужден изменить свое мнение.
– Удобные сиденья, правда? – спросил хозяин, будто снова прочитал его мысли. – С такого кресла значительно легче подниматься, особенно когда ты не молод.
Али вздрогнул: веселый огонек в глазах мудрого еврея вывел его из равновесия. Али невольно выпрямился, как свеча.
– Вы правы. – Голос Али прозвучал немного резче, чем ему хотелось. – Особенно приятно оказаться в нем после того, как долго простоишь перед закрытой дверью.
– Вы имеете в виду Исаака? – Лицо еврея озарилось доброй улыбкой. – Я понимаю ваше недовольство, Али аль-Хусейн, и прошу извинить юношу, если он неучтиво с вами обошелся. Но постарайтесь понять нас. То, что вам кажется неучтивостью, для нас – вопрос жизни и смерти. – Моше Бен Маймон нахмурился и щелкнул языком. – Кое-кто из правоверных только и ждет случая, чтобы изгнать нас из города или, того хуже, убить, что было бы им даже больше по душе. Поэтому мы очень недоверчивы к чужим людям, особенно если они стучат к нам в двери накануне нашего праздника – шаббата.
Али почувствовал, что краснеет. Он не особо разбирался в еврейских обычаях, но точно знал, что шаббат для евреев – все равно что пятница для правоверных мусульман. В этот день их лавки всегда закрыты.
– Прошу меня простить. – Али удивлялся, почему у него не хватает решимости вести себя с этим немощным старцем так же уверенно, как с другими людьми. Моше ведь не библейский Авраам. Простой купец, торговец, обычный старик. – Я никоим образом не хотел помешать вашему празднику.
– Знаю, Али аль-Хусейн, знаю. Это не ваша вина. Насмешки и издевательства, вечный страх за наши жизни – все это, по сути дела, отголоски древнейшей вражды между сыновьями Рахили и Сарры.
«Он имеет в виду обеих жен Авраама», – подумал Али. Странно, что старец упомянул именно их. Неужто он опять прочитал его мысли? Или он действительно?.. Али взглянул на старого раввина. Нет, это невозможно. Даже если он знает все о камнях Фатимы, не может быть, чтобы он…
Моше улыбнулся. На этот раз его улыбка была грустной.
– Мы оба, Али аль-Хусейн, в отпущенный нам жизненный срок не в состоянии сгладить древнейшую вражду между братьями, как бы мы ни старались. И через сотни лет ничего не изменится. А ведь вражда эта не имеет никакого смысла. – Ребе вздохнул. – Но ведь вы проделали дальний путь не для того, чтобы выслушивать старческую болтовню. Что привело вас ко мне, Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина?
Сколько раз Али тщательно обдумывал все, что он должен сказать раввину. Но в этот миг он все забыл.
Ему ничто не приходило на ум, словно все мысли сдуло холодным ветром.
– Меня послал Саддин, – выговорил он наконец, тут же разозлившись на себя, будто он был гонцом, и никем больше. – Я имею в виду, что он рекомендовал мне обратиться к вам, если возникнет такая надобность. Он говорил, что вы сможете мне помочь.
– Он так и сказал? – На лице старца вновь мелькнула улыбка. – Значит, действительно смогу. Итак?
Под выжидательным взглядом старого еврея Али бросило в жар.
Он вдруг почувствовал, в каком глупом положении оказался, и его так и подмывало немедленно встать и уйти.
Но внутренний голос твердил: «Останься! Не забывай, кто ты! Ты Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина, придворный врач эмира. Ты не должен бояться этого старого раввина. К тому же без него тебе никогда не разгадать твою загадку».
– Речь об одном созвездии, – наконец выговорил он.
Моше Бен Маймон привстал на стуле.
– Созвездии? – переспросил он. Ему показалось, что он ослышался. – Извините, Али аль-Хусейн, но я боюсь, что не смогу вам помочь. Я скромный купец и раввин. Я разбираюсь в торговле и священных книгах моего народа – тут бы я мог вам ответить, пожалуй, на любой вопрос. Но я не звездочет. Боюсь, вам придется обратиться к кому-то другому, кто…
– Я не имею в виду обычное созвездие, – раздраженно перебил его Али. Саддин сказал, что этот еврей все знает. Неужели кочевник сыграл с ним злую шутку? – Оно не обозначено ни на одной карте звездного неба. Созвездие, о котором я говорю, имеет форму глаза.
Старый раввин насторожился.
– Форму глаза? И в самом деле, любопытно. – Он сверлил его взглядом, словно хотел заглянуть в душу. – Пожалуйста, продолжайте.
Али поднялся и заходил по комнате взад-вперед. Так ему было легче сконцентрироваться и избежать испытующего взгляда старца.
– Я много лет наблюдаю за звездным небом. Но созвездие, о котором идет речь, я видел один-единственный раз. – Али остановился, поняв, какой неправдоподобной должна казаться эта история для непосвященного. Но отступать было поздно. – Несколько недель тому назад оно светилось в небе прямо над моим домом. Мне даже не потребовалась подзорная труба – я видел его невооруженным глазом. Но после той ночи оно исчезло. И я задаю себе вопрос…
– Я уже говорил вам, что я не звездочет, – прервал его Моше. – Но разве вы не слышали о существовании звезд и созвездий, которые можно видеть только в определенное время года? Например, христиане утверждают: над домом, где родился Иисус Христос, светила звезда, указывавшая путь волхвам, но с тех пор ее никто и никогда не видел. Возможно, что…
– Это совсем не то! – нетерпеливо перебил его Али. – Я с ранних лет занимаюсь астрономией. Естественно, мне известно, что небо день ото дня меняется. Звезды и целые созвездия появляются, исчезают, потом снова появляются, и каждое из этих превращений длится определенный промежуток времени – будь то часы или дни. Но сколько бы я ни искал созвездие в форме глаза с помощью подзорной трубы, я больше его не видел. Его словно стерли с неба. Но так не бывает! Звезды не могут просто исчезнуть. Это… – Он вдруг замолк, подыскивая подходящее слово. – Это спутало все мои мысли. Я даже иногда думаю, видел ли я…
– Видели ли вы вообще это созвездие? – закончил мысль Моше Бен Маймон. Он загадочно улыбнулся, и Али понял, что старик знает о «глазе». – Вы не ошибаетесь. Тот самый «глаз», как вы его называете, существует на самом деле. Но вопрос не в этом, Али аль-Хусейн, а совершенно в другом: зачем вам непременно нужно найти его снова?
Голос раввина был проникновенным и мягким, как у старого мудрого учителя Али, чьи уроки он помнил до сих пор. Наверное, поэтому он так подействовал на него.
Конечно, Али испытал облегчение, убедившись, что не ошибся в своем предположении. Созвездие существовало: Моше только что признал это, следовательно, он может доверять своим чувствам. Но, несмотря на это, Али ощущал свою беспомощность. В последний раз он испытал похожее чувство, когда его, девятилетнего мальчика, учитель экзаменовал по книге одного древнегреческого ученого, которую он не читал.
