Сжать зубы. Успокоиться!!!
— Ты — Вирх?!
Да что же это за магия такая?
— Нет.
Выдох. Нахмурился и снова:
— Тогда почему Мурз называет тебя хозяином?
— Он тоже обознался. Я изначально — девушка.
Просто превращена в парня, очень похожего на его хозяина. — Мурз громко хмыкнул, но на него никто не обратил внимания. Котенок надулся, — Понимаешь, я как-то встретила фею, и она…
— Ладно.
Марина замолчала, удивленно глядя на охотника. Он же внешне уже вновь был спокоен, собран и смотрел холодно и отчужденно.
— Мне, в сущности, все равно: кто ты и кем была. Просто сейчас ты должна уйти, поняла? Или я сам выставлю тебя за дверь.
— Но…
— Вон отсюда. — И ни грамма тепла в голосе.
Девушка вздрогнула, беспомощно оглянулась на котенка. Но тот все еще дулся, а потому сидел ко всем спиной на подушке.
— Но я… люблю тебя, Хорт.
Охотник вздрогнул. Холодный панцирь безразличия дал трещину. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Да что же это сегодня с ним?
— Вирх, — стон с подушки, — ты меня убиваешь.
Поднять голову, твердо взглянуть ей в глаза, чувствуя, как ее руки обвивают шею, теплые губы снова прижимаются к губам, а нежное мягкое тело словно тает в объятиях, его объятиях. Голова кружилась, мысли стали рваными и неважными. Хотелось одновременно и оттолкнуть, и… прижать крепче, намного крепче.
Чтобы больше никогда не отпускать.
— Хорт, — тихо, сквозь вкус поцелуев, прерывисто дыша и сводя с ума ароматом кожи, почти неощутимым для обычного человека, но остро обоняемым охотником-вампиром.
Что же это?
Впиться в ее губы. Сжимая в руках так, что сердце зашлось в агонии в груди, слыша собственный полурык-полустон, и целовать, целовать… пока хватает дыхания. Не думая ни о чем, наслаждаясь близостью…
Тихий хлопок. Приоткрыть глаза и увидеть тающего в его объятиях… Вирха.
Как же так?
И только тихий ржач котенка на заднем плане наполненной смертельной тишиной комнаты.
Глава 12
Ну, Мурз, ну ско-ти-ина! Вот есть же скотина такая.
Сижу у колодца во дворе, лечу сломанную в двух местах челюсть, слушая вопли кота, доносящиеся из глубины. Я его таким заклинанием от злости спеленал, что колдовать эта гадость не сможет часа два как минимум. Нет, ну это ж надо было снять заклинание в такой момент!
У Хорта чуть инфаркт не случился. Парень до сих пор в шоке. На меня не смотрит, пьет вино — отходит.
Бли-ин. А я была так близко. Еще бы чуть-чуть. Но эта зараза сняла чары. Убью.
— Вирх! — гулко, из колодца.
— Что? — Ой, блин. Больно-то как.
— Я околел! Вирх, ну я больше, честно, так не буду! Ну пожа-алуйста. — Тихий всхлип и чихание утопающего в бадье.
Сжимаю зубы, хватаясь за отозвавшуюся резкой болью челюсть. Угрюмо тяну бадью обратно на поверхность. Из глубины, вцепившись коготками в веревку, к свету поднимается мокрый и крайне несчастный Мурз. Смотрит жалобно, трясется.
Беру за шкирку, отогреваю заклинанием и прижимаю к груди, заворачивая в куртку.
— Спп-пас-си-бб-бо, — дрожит он.
Хм, пробыл всего пять минут, а уже околел. Слабый какой.
— Еще раз такое выкинешь — продам магу вместе с заклинанием магопеленания. Понял? — Голос пустой и безжизненный. В глаза мне сейчас лучше не смотреть. Кот кивает, испуганно на меня глядя.
— Ну прости. Я и вправду не знал, что это так важно. Думал… заскок.
Смотрю на кота мертвыми глазами. Улыбаюсь так, что самому жутко.
Котенок икает, дергая правым глазом.
— Я, честно… Больше никогда и ни за что! Честное магическое.
— Ну-ну. Короче, ты понял. Кивает.
Медленно встаю и иду в таверну. Надо бы поесть. И начать общаться с Хортом. А то так от шока и не отойдет.
— Да, кстати. А сколько бы продлилось действие заклинания без твоего вмешательства? — удерживая мокрого Мурза на руках.
— Ну… часов пять. Слабенькое было. А что? Киваю, мысленно подсчитывая, сколько еще часов смогу быть девушкой. Ну фея, ну зараза. Бли-ин, и какой конец тут ожидать?!
Не женюсь — и все тут.
Хорт сидел в комнате на подоконнике и задумчиво смотрел наружу. Подхожу, опуская Мурза на кровать, мнусь, пытаясь сообразить, что сказать.
— Мм… крови не хочешь? — растерянно.
— Даже не оборачивается.
— Дам отпить…
Обернулся, смотрит тяжело и испытующе.
— Три глотка. — Улыбка почти жалобная.
— Хорошо, — Встает, обнажая клыки, подходит.
— Торопливо подставляю шею, протягивая к нему руки. Замирает. Каменеет.
— Не могу.
— Что так? — Котенок. С кровати, хмуро.
— Как представлю, что парня целовал… — тихо.
Меня оттолкнули. Охотник пошел к двери.
Прикусываю губу. Надо что-то делать. Магичу, зажмуриваясь и изо всех сил желая, чтобы он просто все забыл.
Вспышка, шипение и тихий ржач котенка были мне ответом.
— Вирх, — валяясь на кровати и ухохатываясь, — ты — нечто. Я всего от тебя ожидал, но еще одной Марины! Ой, я ща помру.
Открываю правый глаз, осторожно глядя им на разглядывающую себя в зеркале широкоплечую мощную брюнетку, еще недавно бывшую Хортом. Зубы девушки сжаты, грудь рвет рубашку, а бровь подергивается.
— Э-э-э… — прямо не знаю, что и сказать. Как бы на себе такое повторить?
Ко мне медленно оборачиваются. В глазах… та-а-ко-ое! Вспоминаю сломанную челюсть. Понимаю, что слишком легко отделался. Красиво выпрыгиваю в окно, удирая от невменяемого охотника.
— Я все исправлю-у-у! — на пределе связок.
И прыгающая вслед с обнаженным кинжалом девушка, мрачно улыбающаяся в ответ.
Мама, роди меня обратно.
Оно меня догнало. Попыталось страшно избить, но! Я, не иначе как с перепуга, превратила Хорта обратно в парня! И меня оставили в полуживых. В луже, у колодца. Мужчина моей мечты. Мра-ак.
Всегда считала, что парень, поднявший руку на девушку, — ее как минимум недостоин. С другой стороны, я сейчас и не девушка вовсе. Отыскать бы ту фею, что придумала эту сказочку, и врезать бы по морде лица так… а еще лучше — ее саму сделать мужиком и торжественно вставить в сказку про Златовласку. Пущай взбирается по волосам в башню и женится на девушке сколько влезет. Я тебе покажу хеппи-энд, скотина. Я тебе… ой, больно.
