— Надеюсь, приятное? — отчаянно вспоминая старые фильмы о придворных балах, виденные мною в детстве.
— Большей частью. И особенно приятно, что вы решили стать одной из нас. Было бы довольно странно… наблюдать в стенах этого дома человеческое дитя.
Мне почему-то тут же захотелось сказать, что с этим я как раз не спешу. Да и вообще ее обаяние меня слегка напрягало.
— А если бы я повременила с исполнением этого решения? — осторожно.
Тихий хрустальный смех и ободряющее похлопывание по руке.
— А вы забавная.
— Да? — Смотрю на руку, не понимая, в чем именно.
— Оставаться человеком в окружении сотни голодных вампиров и их принца — в собственной спальне… нужно обладать особенным сортом мужества, чтобы суметь такое.
Насмешка в алых глазах подсказала мне, что этим типом мужества я обладаю вряд ли.
Чуть склоняю голову и стараюсь как можно более мягко улыбнуться в ответ.
— Вы правы, ваше высочество. Действительно… забавно.
А потом меня вернули Вирху и дали снова заякориться на его руке. Мы еще немного поговорили о всяких пустяках. Я кое-как научилась стоять на каблуках и не качаться при этом. А придворные успокоились и уже не прожигали нас взглядами десятков глаз, ловя каждое сказанное принцессой слово.
Банкет прошел… ужасно. Я сидела, разглядывая кровь в бокалах и стесняясь попросить воды. Потом подали что-то шевелящееся на тарелках. По виду — осьминожки в желе. Они там плавали, кувыркались и хватались щупальцами за ложку. Одного, подняв над тарелкой, я разглядывала настолько долго, что смолкли все разговоры и мне уделили максимум внимания. А эта гадость еще и шмякнулась обратно, разбрызгав желеобразный суп по скатерти. Я долго извинялась. Вирх подзывал слуг, чтобы отчистить меня и стол.
Потом было что-то вроде торта. Огромного такого и довольно ароматного. Подергала за рукав Вирха, громким шепотом выясняя ингредиенты. Все почему-то опять на нас уставились. Вирх, вздохнув, сказал, что есть это можно — для меня пекли, и в рецепте нет ни грамма крови или еще чего такого.
Отважилась попробовать… в гробовой тишине и под прицелом легкой полуулыбки принцессы. Гм… недурно. Съела два куска, ободряюще всем улыбаясь и периодически давясь. Запить… запить было нечем, а кровь я не употребляю.
Кстати, в конце ужина попросила у мелькавших у стола слуг водички. И мне ее принесли! Целый кувшин. И чего страдала? Два стакана привели меня в чувство и заставили хоть немного успокоиться.
А потом Вирх извинился и, взяв меня за руку, повел в спальню, сказав вампирам, что гостья устала.
Я ничего не имела против, прекрасно понимая, что народу надо обсудить меня без меня. Ну или как-то так. Да и после торта глаза слипались страшно. Снотворного они туда, что ли, подмешали? Проходя мимо края стола, сцапала кусочек мяса для Мурза. Кажется… зря. Но вежливые вампиры промолчали и здесь, не давя на и без того взъерошенную психику.
— Как считаешь, я им понравилась? — уже заходя в спальню и сонно зевая.
— Это важно? — осторожно коснувшись моих волос и отводя их за спину. Смотрю в черные с искрами глаза и пожимаю плечами, задумчиво улыбаясь. — Ты нравишься мне. А значит, понравишься и им.
И в голосе его было что-то такое, что буквально заставляло верить. Киваю и разворачиваюсь, с удовольствием обозревая кровать.
— Можно… тебя поцеловать?
Это он мне? Замираю, сжав пальцы в кулак и не зная, что ответить.
— Раньше ты не спрашивал разрешения.
— Это означает — «нет»?
— Гм.
Меня осторожно развернули за плечи и едва ощутимо поцеловали в губы, согрев кожу дыханием и сверкнув глазами. Вздрагиваю и замираю. Почему-то, сомкнув веки, снова вижу Хорта…
— Спасибо, — шепот.
После чего он отпустил меня и вышел, аккуратно закрыв дверь. Медленно открываю глаза.
— Кхм, кхм.
Перевожу взгляд вниз, все еще находясь в прострации.
— Это мне? — ткнув лапкой в сторону мяса.
А я и забыла, что все это время держала его в руке.
— Да. На.
— Спасибо. А ты… тебе явно стоит поспать.
Киваю и иду в постель, буквально падая в ворох одеял и закрывая сонные, слипающиеся глаза. Не хочу ни о чем думать. Все потом. А сейчас — спа-ать.
Мурз, получив желаемое, сел на полу и довольно вгрызся в мясо. В его личном мире все было просто замечательно.
Смотрю на балдахин, щуря сонные глаза и все еще находясь в полудреме. Мурз сидит рядом, пытаясь вылизать хвост и недовольно его оглядывая.
— Как считаешь… он скучает?
Котенок не ответил. Он был занят.
— Да, — тихо, с тумбочки.
Фея?
Сажусь и смотрю на лежащую на спине птицу. Надо же… и когда только прилетела? И как только нашла нас? А впрочем, она же фея, и волшебство все еще ей доступно, так что удивляться нечему.
— Откуда ты знаешь?
— А чего тут знать, — сонно, — он в тебя по уши влюблен, просто боится признать это, вот и бегает теперь, как ненормальный, мечтая ввязаться в достойную драку или еще куда.
— Эмм…
— Я же фея. Причем крестная. Уж любовь-то узнаю на раз.
Молчу. Ошарашено переваривая услышанное. Это она сейчас о Хорте говорит? Такое ощущение, что мне описывают кого-то другого.
— Гм. А что он делает сейчас? Можешь узнать? О чем он думает?
Звук тихого похрапывания.
— Фея! — рычание.
Птица открыла правый глаз и недовольно на меня уставилась. Мое лицо явно ее не обрадовало.
— Ладно, ладно. Сейчас.
Ко мне подлетели и осторожно прикоснулись крылом к руке, закрыв вторым глаза.
— Хм… а ведь вы оба влюблены друг в друга — связь крепкая. Ну-с… посмотрим. Гм. Кхм. Н-да-а.
— Что там? — ерзая и стараясь успокоиться.
— Напился твой охотник. Сидит сейчас в одной из придорожных таверн и пытается выкинуть из головы образ девушки с золотыми волосами, жутко злясь из-за этого. Хм, да он еще и собирается ввязаться в драку с тремя гномами разом. Дурак.
— А?
— Короче. Если он не признается самому себе, что влюблен и был полным идиотом, раз отпустил, — с ума так скоро сойдет точно. Ну или угробит себя в драках. Все! — убирая крыло и направляясь обратно к тумбочке. — Сеанс окончен. Дай поспать.
Сижу. Перевариваю услышанное. Меня почему-то трясет.
— Марина, — осторожно, с кровати, Мурз.
— Я не могу без него, — глядя в одну точку и сжимая кулаки так, что ногти впиваются в кожу.
