Книга Принцесса специй, страница 59. Автор книги Читра Дивакаруни

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Принцесса специй»

Cтраница 59

А тут, когда приятель предложил мне эти грибы, во мне что-то ёкнуло.

Конечно, я никак этого не показал. К тому времени я мастерски научился скрывать свои чувства. Я понял, что это одна из составляющих обладания силой. Я кинул пакет с грибами в ящик стола, равнодушно поблагодарил, всучил еще денег сверх цены, несмотря на его бурные протесты, и подождал, пока он уйдет. Но как только дверь за ним закрылась, я тут же снова вытащил их. Они лежали, черные и сморщенные, в моей руке, похожие на кусочки старой резины. Я ощутил странное волнение при взгляде на них: появилось чувство, как будто теперь я снова наконец стою перед дверью из одного мира в другой, как тогда, когда умер мой прадед.

…Его дыхание участилось при этом воспоминании. Мое — тоже, от страха перед тем, что могло произойти дальше. Я знала о таких веществах. Мудрейшая рассказывала нам о них тысячу раз. Дочери мои, они покажут вам запрещенное, и это видение разрушит ваш разум.

— Мой друг еще сказал, что вечер для них наиболее подходящее время, но я не мог ждать. Я положил один в рот и прожевал. Ничего более гадкого я не пробовал в своей жизни. Приятель, впрочем, предупредил, что будет не очень вкусно, — но такого я не ожидал: горький — не то слово, чтобы описать эту мерзость. Мне пришлось приложить волевое усилие, чтобы не выплюнуть его.

Затем подождал.

«Максимум 15 минут, — обещал мой приятель, — и тебя вштырит», — но ничего не случилось.

Через полчаса я прожевал еще один гриб — на этот раз его вкус показался менее отвратительным. Со второй попытки все кажется легче. Еще через полчаса я съел еще два.

Ничего.

Я был взбешен, что меня надули как мальчишку. Я пошел в ванную прополоскать рот. Потом собирался позвонить этому другу — теперь уже экс-другу — и убедительно с ним побеседовать. Если он выкажет хоть малейшее нежелание вернуть деньги, я был готов вызвать одного милого джентльмена, чьими услугами пользовался для подобных досадных случаев. Ты шокирована? Я же говорил, что расскажу все как есть. Такова темная сторона жизни сильных мира сего, которой я жил. Ты, должно быть, слишком плохо подумаешь обо мне, но и в этом есть своя привлекательность.

Я отрицательно помотала головой. Я, Тило, знаю более чем достаточно о привлекательности тьмы.

— Я умылся и кинул взгляд на себя в зеркало. И там — нет, не подумай, ничего такого кошмарного, как ты могла бы ожидать, — голова монстра или змеи, вылезающие изо рта. И все-таки это было ужасно.

— Что это было?

— Просто я. Но когда я заглянул себе в глаза, то увидел, что они были мертвы. На меня из отражения смотрели мертвые глаза. Тогда на меня снизошло откровение, что вся моя жизнь была прожита совершенно напрасно.

— Почему напрасно, Равен?

— Потому что с тех пор, как я себя помнил во взрослой жизни, я никого не сделал по-настоящему счастливым и сам не был по-настоящему счастлив.

…Американец, мне очень понятно, что ты имеешь в виду. В озаряющем свете твоих слов я должна переосмыслить и свою собственную жизнь. Я, гордая тем, что выполнила желания стольких людей, могу ли сказать, что сделала их счастливыми? А сама была ли я счастлива?

Равен продолжал:

— Мои глаза показали мне мое сердце, и оно тоже было мертво. Какой смысл тогда продолжать жить в этом теле, которое есть не более чем мешок с экскрементами? Я стал искать что-нибудь, с помощью чего можно с ним покончить. Ничего не нашлось в ванной, поэтому я отправился в кухню за ножом.

По пути живот у меня внезапно свело судорогой. Меня согнуло вдвое от боли и вырвало. Меня рвало, пока ничего не осталось, пока все внутренности, по ощущениям, почти не вывернулись наизнанку. Между приступами тошноты у меня, я помню, мелькали мысли вроде: «Ну и отлично. Не придется убивать себя. Я и так сейчас умру». В какой-то миг я успел подумать: интересно, знал ли мой «друг», что будет такой эффект, и не сделал ли все это преднамеренно? А затем я вырубился.

Очнулся я в госпитале. Моя уборщица нашла меня на следующее утро и вызвала «скорую». Они прочистили мне желудок, хотя на данном этапе это уже вряд ли могло спасти положение. Какая-то часть яда вышла с рвотой, но какая-то часть уже распространилась через кровь по всему организму. Удивительно, как я остался жив, заметили они. Оставалось только усмехнуться на такую иронию судьбы. Они держали меня под пристальным наблюдением.

Меня поочередно кидало то в жар, то в дикий озноб. Мои ладони были липкими от пота, а в горле сухость, как от песка. Это было самое худшее. Я не мог ничего пить, потому что врачи боялись, что это снова вызовет рвоту. Они вкалывали мне инвертирующие препараты, но от жажды это не спасало. Я не прекращал думать о воде: мне мерещилась вода в высоких прохладных стаканах, вода в кувшинах и ведрах, цистерны, наполненные водой, из которых можно было бы зачерпывать руками и пить, и пить.

В одну из таких мучительных ночей мне приснился сон.

Я стоял на горе из пепла посреди озера огня, и меня касался иссушающий ветер. Песчинки золы забились мне в глотку и в нос и душили меня. Повсюду стоял запах паленой плоти. Жажда была сильнее, чем когда-либо прежде. Я буквально сгорал от нее: когда же посмотрел на свое тело, то увидел, что оно покрыто лопающимися волдырями, как, должно быть, кожа моего отца под бинтами. Боль стала смертельно невыносимой. «Спасите», — закричал я запекшимися губами. — Кто-нибудь, помогите». Но кому я был нужен: отрезавший себя от всего мира, от всех людей и упивавшийся этим в своем сердце? Я понял, что для меня осталось только одно избавление. Смерть. И тогда я прыгнул с горы в пылающее озеро и, даже падая, продолжал размышлять: а что, если я не умру, что, если так и буду гореть живьем? И тогда появился ворон.

Не знаю, откуда он возник, но он внезапно прянул вниз, чтобы подхватить меня на свои крылья. Он был еще прекраснее, чем когда-либо в моих снах, его перья отливали иссиня-черной глубиной с каждым взмахом крыла. Когда он взмыл вверх, порыв воздуха стер с лица зловоние горелого мяса. О, это было ни с чем не сравнимое облегчение. Уши наполнились звуками песни, пронзительными, но не неприятными, голос птицы был исполнен необычайной силы. Я понял, что она дает мне свое имя. Я закрыл глаза, испил его — и жажда уменьшилась.

Когда я открыл глаза снова — ворона уже не было, и я находился в месте, о котором тебе рассказывал: эвкалипты и сосны, калифорнийские перепела и олени. Скалы и ущелья, полные сладчайшей водой, и я пил ее и не испытывал больше жажды. Место дикое и влажное, в котором должно трудиться, чтобы стать снова сильным и чистым. Место, не испорченное людьми. И затем я проснулся.

Я не совсем понимаю, что значил мой сон. Может, моя мама могла бы что-нибудь прояснить. Может быть, ты бы смогла? Но я не могу.

— Это место существует, — сказал Равен, — я в этом уверен. Это место, где я буду счастлив. Думаю, это как раз то, что хотела донести до меня птица. Что пора прекратить попусту растрачивать свою жизнь на всякую ерунду и найти его. Пойти старыми тропами, путями первобытной земли. К раю на земле.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация