– О, это вы, миледи! Позвольте вам помочь! – Электрик поспешно бросил провод, конец которого держал в руках, своему отцу.
Раздался истошный вопль, от которого, казалось, закачались канделябры.
Все круто обернулись. Барт Фрейзер, опутанный искрящимися проводами, дергался в их паутине, словно обезумевшая марионетка. Лицо его исказилось от боли.
Едкий дым наполнил комнату.
– Отец! – заорал Уилл.
Бет пронзительно вскрикнула и разжала руки, отчего ее пакеты посыпались на пол. Не промедлив ни секунды, она со всего размаху стукнула Барта ногой, обутой в резиновый сапог.
Барт отлетел в сторону и как подкошенный рухнул на пол.
Увернувшись от все еще искрящихся смертоносных проводов, Бет бросилась к несчастному и опустилась рядом с ним на корточки.
– О Господи! Прошу тебя, Господи! – взмолилась она, проводя трясущимися пальцами по шее старика; потом прижалась щекой к его груди и, резко вскинув голову, бросила сыну Фрейзера свой мобильный телефон:
– Вызывай подмогу!
Затем, к искреннему изумлению Дункана, она запрокинула электрику голову, вытерла с его посиневших губ выступившую на них пену, прильнула к ним губами и принялась яростно дуть.
Постепенно кожа Фрейзера начала розоветь, и Бет, прекратив дуть, вновь провела рукой по его шее.
Подбежав к ней, Уилл рухнул рядом с ней на колени.
– Полиция уже едет!
Бет кивнула и вновь принялась вдувать в старика жизнь.
– Он жив? – дрожащим голосом спросил Уилл. – С ним все в порядке? Черт подери, это я во всем виноват!
Бет, имевшая такой же испуганный вид, как и Уилл, вместо ответа прижалась ухом к груди старшего Фрейзера. Когда она наконец подняла голову, на губах ее играла слабая улыбка.
– Он дышит!
– Черт подери, да это просто чудо! – ахнул Дункан.
Молодой Фрейзер принялся гладить отца по голове; по лицу его потекли слезы, которые он уже и не пытался скрыть.
– Прости меня, отец. – Он повернулся к Бет. – И спасибо вам.
Через несколько минут подошел полицейский катер. Полицейские погрузили в него Фрейзера, который был все еще без сознания, и увезли.
Бет помахала рукой вслед катеру, а потом, понурив плечи, медленно направилась к замку и, войдя в него, поднялась на парапет. Дункан не отставал от нее ни на шаг.
Глядя вслед разрезающему волны залива катеру, Бет прошептала:
– Помоги ему, Господи!
Дункан с ужасом заметил, что из глаз ее текут слезы, оставляя на щеках некрасивые черные дорожки.
В следующую секунду его странная, но такая храбрая наследница задрожала всем телом и разразилась бурными рыданиями.
На частоте, на которой она могла его услышать, Дункан прошептал:
– Не нужно плакать, детка, вы просто молодец, потому что сумели спасти жизнь человеку.
Бет вздрогнула. Она не верила своим ушам. Неужели Дункан Ангус Макдугал, живущий рядом с ней пассивный наблюдатель, не вступавший с ней доселе ни в какие разговоры, только что заговорил с ней? Она стояла затаив дыхание, боясь, что если пошевелится, то больше ничего не услышит.
Наконец она повернулась, словно надеясь увидеть его. Взгляд ее скользнул с одного угла высокого парапета до другого. Никого.
– Странно, – раздался тихий голос призрака. – Почему это вы, детка, сейчас меня не замечаете, а бывает, что отлично видите?
Сердце Бет исступленно забилось в груди. Голос прозвучал совсем рядом. Она робко протянула руку.
– Вы не сможете до меня дотронуться, – добродушно усмехнулся Дункан, – пока я нахожусь в таком состоянии. Мне бы очень этого хотелось, но пока не время.
– Но почему? – Она не знала, о чем его спрашивать. За последний час произошло столько всего, что ее нервы были на пределе.
– Потому что я мертвый, детка.
– Я не это хотела спросить. – Бет улыбнулась и вытерла со щек слезы. – Почему вы наконец решили заговорить со мной?
– Потому что вы сейчас нуждаетесь в поддержке.
– Понятно. – Ее прекрасный призрак решил проявить сострадание. – Меня зовут Бет.
– Я знаю. А меня Дункан Ангус Макдугал. Еще меня называют Черный Макдугал или лэрд.
– И какое имя вам больше нравится?
– Гм… ну…
Она ждала, глядя на плотное холодное облако.
– Хотя я практически с вами не знаком, я был бы рад, если бы вы обращались ко мне просто Дункан.
О Боже! Он желает, чтобы она называла его по имени! Сердце Бет радостно забилось. Ей хотелось задать ему множество вопросов: чувствует ли он холод, ест ли он, спит ли, почему решил заговорить с ней, в то время как никогда не разговаривал с Томом. Но по какой-то непонятной причине она спросила:
– Вам бывает когда-нибудь одиноко?
– Да, иногда…
– Мне тоже. – В горле у Бет вдруг запершило, на глаза навернулись слезы. Этот призрак намерен скрасить ее существование, и она просто счастлива; но тогда почему же ей так хочется плакать?
– Дункан, вам не слишком неприятно, что я здесь живу?
– Напротив, детка, я даже рад, что вы приехали. Замок слишком большой для одного маленького человека.
Бет вздохнула и вытерла глаза рукой.
– Насколько мне известно, в вас нет ничего маленького.
Он внезапно расхохотался, и Бет показалось, будто по полу просторного холла прогромыхали бочки.
– Будьте уверены, детка, это так и есть.
Чувствуя, как краска смущения заливает ее лицо, Бет отвернулась от массы холодного воздуха и сделала вид, будто внимательно изучает гавань. Интересно, скучают ли привидения по…
Боже правый! Да она совсем с ума сошла!
Некоторое время Бет наблюдала за тем, как полицейский катер пристает к берегу в Драсмуре. Из поджидавшей на пристани машины «скорой помощи» поспешно выскочили люди. Как только Фрейзера погрузили в нее, машина сорвалась с места и помчалась, сопровождаемая воем сирены и мерцанием мигалки. Отчего-то Бет показалось, что сирена шотландской «скорой помощи» звучит не так зловеще, как ее нью-йоркская тезка, от которой уши закладывает.
– Кажется, я уже сказал, детка, что вы просто молодец…
– Молю Бога, чтобы он поскорее пришел в сознание.
– Бог будет к вам благосклонен. Фрейзер скоро поправится.
Когда машина «скорой помощи» исчезла из виду, Бет бросила взгляд на заходящее солнце. Какая красота! В городе, почти сплошь состоявшем из небоскребов, ей не часто удавалось любоваться закатом.
Похожее на гигантский апельсин солнце медленно исчезало вдали, за линией из расплавленного серебра, расцвечивая гладь залива широкими бледно-лиловыми, огненно-красными и бледно-желтыми полосами. Изумительное зрелище вполне соответствовало настроению первой недели, которую она провела в роли хозяйки замка Блэкстоун.
