– Ну да. Вся. Обычно этот материал использовали в конце столетия. Я имею в виду двадцатого. Ее следует заменить, а не то всякое может случиться, понимаете?
Она прекрасно понимала. Ей еще здорово повезло, что у нее не сгорели брови.
Бет уже успела обнаружить, что водопроводная и отопительная системы в замке никуда не годятся. Когда она попыталась очистить от ржавчины батареи, которыми, похоже, редко пользовались, они чуть не оторвались от стены. А по количеству ржавчины и толстому слою грязи, покрывавшим ванну, установленную в восточном крыле и стоявшую на лапах с когтями, девушка догадалась, что ее предшественник мылся не чаще, чем раз в год.
Тяжело вздохнув, она спросила:
– И сколько будет стоить замена электропроводки в замке?
Ей не хотелось знать и даже думать о том, во что ей может обойтись замена всей проводки. Нужно будет заменять ее частями, снимая для этого понемногу деньги со своей кредитной карты. На данном этапе она хотела лишь без опаски пользоваться феном, оставлять включенным свет в холле и готовить тосты, не опасаясь спалить весь замок.
Для нее являлось слабым утешением то, что электрик не собирается сверлить каких-то дыр в стенах только что приобретенного жилища. В замке была не внутренняя, а внешняя электропроводка, она шла по краям каменного пола, по стенам и поверх оштукатуренных потолков.
– Не беспокойтесь о том, сколько это будет стоить, миледи. Я подсчитаю, во что обойдется работа, и через пару дней отдам смету мистеру Силверстейну. Уверен, мы, мужчины, сами обо всем договоримся.
Проведя почти всю ночь без сна, а утро посвятив уборке, Бет меньше всего была расположена выслушивать слова утешения. Она уже обнаружила одну поврежденную стенную панель, на которую, похоже, пролилось изрядное количество воды, шесть разбитых оконных рам и бессчетное число тех, что вообще не открывались. А ведь она осмотрела лишь половину замка. Страшно подумать, что ждет ее впереди. Если так пойдет и дальше, через месяц у нее не останется ни цента, и никакие средства на техническое оснащение замка, о которых намекнул мистер Силверстейн, ей не помогут.
– Мистер Макбрайд, я должна буду одобрить вашу смету либо забраковать, так что прошу вас прислать ее мне. А пока скажите, могу я что-то сделать, чтобы не спалить замок?
Электрик хмыкнул, выпятил грудь колесом и изрек:
– Можете. Ничего больше не включайте. И не оставляйте зажженными лампы, когда будете ложиться спать. Вы же не хотите проснуться и обнаружить, что ваш замок полыхает, верно?
– Верно, – ответила Бет, подавив желание вцепиться ему в волосы.
Когда вернется мистер Силверстейн, чтобы начать учить ее управляться с моторной лодкой, она попросит его нанять другого электрика. Работа по замене электропроводки в замке займет несколько недель – или, быть может, месяцев, – а с этим человеком она никогда не найдет общего языка.
Бет спустилась по лестнице во двор замка и, помахав электрику рукой на прощание, безмятежно улыбнулась:
– Не задерживайтесь, когда будете проходить под опускной решеткой, мистер Макбрайд… Вы же не хотите, чтобы я, проснувшись, обнаружила вас придавленным ею к земле, верно?
* * *
Никогда в своей жизни – или, может, правильнее сказать, в смерти – Дункан не слышал, чтобы женщина столько ругалась.
Большую часть утра он не отставал от Бет ни на шаг, пока она носилась по замку как ракета, срывая с окон шторы, заглядывая во все углы и рыская по буфетам и шкафам, словно обезумевшая ищейка. Он внимательно следил за тем, что ей нравится и что раздражает. Следовало признать, что эта девушка знала толк в красивых вещах и умела отличать подлинные произведения искусства от подделки. Но чем больше пыльной, поломанной или рассохшейся мебели она обнаруживала, тем более красочной становилась ее речь.
Все еще чувствуя себя не в своей тарелке, Дункан ушел в свою спальню и плюхнулся на огромную кровать – как обычно, на ее левую сторону.
Когда он сегодня ранним утром пришел в свою комнату, то с облегчением обнаружил, что Бет легла справа.
Усевшись с ней рядом, Дункан коснулся рукой шелковистой пряди волос, разметавшихся во сне, и подумал о проклятии – или пророчестве? – которое вынудило его так долго находиться между жизнью и смертью. Перед глазами вновь, уже в который раз, встали слова, произнесенные этой ведьмой, матерью его третьей жены, выгравированные впоследствии на мемориальной плите его могилы. Прочитав их и поняв, что они оставляют ему надежду на спасение, он испытал такое облегчение, что выучил их наизусть.
«Лишь с помощью символа, трижды благословенного… – должно быть, имеется в виду его обручальное кольцо, -…придет к тебе кто-то, кто изменит твою судьбу».
Неужели эта серая мышка, эта новоиспеченная наследница именно та, кто сможет изменить его судьбу? Хватит ли у нее на это сил? А может быть, он совершает ужасную ошибку, доверяясь первой встречной? По крайней мере та красавица с роскошными рыжими волосами преподала ему ценный урок: он никогда больше не позволит себе потерять голову от любви только потому, что питает слабость к огненным волосам. Дункан до сих пор никак не мог поверить в то, что его угораздило влюбиться в такую ведьму.
Что ж, он не боялся повторить подобную ошибку: мисс Паддинг – особа невзрачная, без слез не взглянешь. Но зато у нее хорошая кожа и очаровательные губы.
Она спала так тихо, не шевелясь, что он был вынужден даже дотронуться до нее дважды в течение ночи, чтобы убедиться, что девушка дышит. Она что-то проворчала спросонья, но, так и не открыв глаз, вновь погрузилась в такой глубокий сон, какого он никогда не видел. Странно…
Но это еще ничего по сравнению с тем, что ждало его утром.
Дункан внимательно оглядел батарею бутылочек и блестящих черных коробочек, теснившихся на столе, – приобретение последнего наследника. Никогда даже в самых своих безудержных мечтах ему не могло привидеться то, чем Бет станет заниматься сегодня утром.
Он понимал, что должен был испытывать угрызение совести, наблюдая за ней, если не этим утром, то по крайней мере сейчас, но когда она начала свои манипуляции, так и не смог отвести от нее потрясенного взгляда. Да и какой мужчина смог бы!
Начать с того, что она вскочила с кровати с улыбкой на губах и мигом разделась догола. Кожа у нее оказалась восхитительная – гладкая, молочно-белая и такая бледная, что розовые соски маленькой высокой груди и треугольник каштановых волос между ногами представляли с ней резкий, захватывающий дух контраст.
Потом она взяла с туалетного столика две бутылочки, чтобы вымыть волосы, еще одну – лицо и еще одну – стройное, гибкое тело. И все это холодной водой, потому что ей не сказали, что можно разжечь внизу камин. А после этого она проделала совершенно потрясающую вещь: провела острой бритвой с голубой ручкой подмышками, по гладким мускулистым ногам и осторожно-осторожно по краям темного треугольника. У Дункана перехватило дыхание.
