Взвизгнув, Бет принялась извиваться всем телом, моля Бога, чтобы это оказался только сон, пусть даже и кошмарный. Увы…
После нескольких минут бесполезной борьбы сердце у Бет стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Огромным усилием воли она попыталась взять себя в руки и успокоиться: задержала дыхание, потом медленно выдохнула, и в этот момент вдруг поняла, что на голову ее надет капюшон.
А еще через минуту Бет вспомнила все, что с ней произошло. Они с Флорой зашли в горную долину, где люди Брюса схватили ее, а потом один из них ударил ее по лицу с такой силой, что она потеряла сознание.
«Господи, прошу тебя, помоги мне!» – взмолилась Бет.
Она открыла рот, намереваясь закричать, но в ту же секунду услышала чьи-то тяжелые шаги и поспешно закрыла рот. По шагам Бет поняла, что людей двое – они подходили к ней все ближе, и наконец шаги стихли. Бет чуть не подпрыгнула, когда над головой у нее раздался довольный смешок.
– Когда эта дрянь очнется, не давать ей ни есть, ни пить.
Бет сразу узнала голос – он принадлежал Джону Брюсу, который, по-видимому, презрительно рассматривал ее сверху. Другой голос, еще более мрачный, ответил:
– Слушаюсь, милорд.
Вновь зазвучали шаги: теперь они удалялись, становясь все тише и тише, пока наконец не затихли совсем.
Бет глубоко вздохнула и попыталась пошевелить руками, но ничего не получилось: руки ее были крепко связаны. Зато уже в следующую секунду сердце у нее радостно забилось – под капюшон проник свежий воздух. Значит, он не туго затянут вокруг шеи. Бет потрясла головой, потом опустила ее и увидела полоску света.
Внезапно к ее глазам подступили слезы, голова немилосердно раскалывалась. Бет снова принялась извиваться всем телом, и наконец – о счастье! – ей удалось освободиться от ненавистного капюшона.
С облегчением вздохнув, Бет огляделась по сторонам и увидела вокруг влажные каменные стены. Сверху проникал тусклый свет. Подняв голову, она заметила металлическую решетку. Значит, они ее бросили в темницу. Но почему?
Эта темница оказалась больше, чем в Блэкстоуне, в ней легко могли разместиться четверо крупных мужчин. Единственный замок, расположенный в двух днях пути от Блэкстоуна, – замок Брюса. Следовательно, она у него «в гостях», а может быть, и нет. Вполне вероятно, что, оглушив ударом по голове, похитители увезли ее куда-то еще дальше, на север или на юг. В темнице не было окон, так что Бет не могла даже сообразить, день сейчас или глубокая ночь.
Она прерывисто вздохнула.
«Черт бы побрал эту Флору!»
Потом она вернулась мыслями к Дункану. Должно быть, он сейчас вне себя от беспокойства. Хорошо бы он догадался, что ее исчезновение – дело рук Флоры. А что, если он этого не сообразит? Она-то дала себя обмануть – как наивная идиотка, доверчиво пошла за предательницей, считая, что та неплохо к ней относится и желает ей только добра.
Ярость охватила Бет. Ну надо же быть такой несообразительной!
Что же с ней собираются делать дальше? Замучить до смерти? Изнасиловать? Страх, на секунду охвативший Бет, тотчас же сменился ужасом. А вдруг Дункан ее не найдет?
Что, если Флора сказала ему, что его жена упала в море? Тогда он станет обыскивать берег, но никак не замок своего врага. А если Флора заявила, что она сбежала? Станет ли Дункан обследовать только дороги? О Господи! Что, если он подумает, будто она специально спряталась от Флоры, чтобы снять кольцо и вернуться в свое время?
При одной мысли об этом Бет похолодела. Нет, этого не может быть! Он ведь знает, что она любит его и никогда не сбежит от него.
Пальцы Бет нащупали кольцо. Она по привычке покрутила его, ища успокоения, и потрогала кончиком пальца маленькие неограненные рубины, которые носила впервые в жизни. Сердце Бет заколотилось в груди, когда кольцо соскользнуло с первого сустава.
Слава Богу! Если потребуется, она сможет сбежать.
Бет поспешно вернула кольцо на место.
Интересно, понимает ли Дункан, как сильна ее любовь – ведь она никогда не говорила ему об этом…
Бет легла на пол, чувствуя, что слезы вновь текут по ее щекам. Ну почему, черт подери, она сама не призналась ему в любви? Почему ждала, пока он первым сделает это? И почему он так и не сказал, что любит ее?
Час проходил за часом, и Бет наконец приняла решение: она ни за что – если ей, конечно, не будет грозить смерть – не станет снимать кольца с пальца и до последней минуты будет надеяться, что Дункан в конце концов ее отыщет. А еще она решила, что если выживет, то признается Дункану в любви, как только его увидит. Потом она стукнет его – и побольнее – за то, что заставил ее так мучиться.
Бет вновь залилась слезами, недоумевая про себя, откуда у нее берутся эти слезы – ведь она не пила уже, кажется, целую вечность.
* * *
Ангус внимательно осмотрел землю.
– Три лошади, милорд. На одной явно везли какой-то груз. – Он указал на четкий след в грязи. – Одна хромала.
Они ехали по земле Брюса. Дункан, чувствуя, как по спине и груди стекают капли пота, лишь кивнул и пришпорил Рэнсома, молясь о том, чтобы Бет осталась в живых.
Он очень соскучился по ее улыбке, по нежным рукам, даже по ее временами странному поведению. Только бы знать, что она всегда будет с ним рядом, что она родит ему ребенка, – и можно уверенно смотреть в будущее, которое она ему обрисовала. А что, если она действительно исчезла навсегда? Сможет ли он жить дальше без нее?
О Господи, ну почему это произошло? Почему он вовремя не почувствовал исходящую от Флоры угрозу?
– Милорд, смотрите. – Ангус указал на видневшийся неподалеку замок Брюса.
– Разбиться по четверо, приготовить оружие! Якоб, у тебя есть вопросы ко мне?
– Нет, милорд. – Мальчуган, сидевший позади Шона, решительно выпрямился.
– Ну и отлично. Ты храбрый малый, сынок. – Обведя взглядом свой отряд и с удовлетворением отметив, что все находятся в полной боевой готовности, Дункан приказал: – Трубите в трубы! Пусть этот подонок знает, что мы прибыли большим отрядом и нас голыми руками не возьмешь.
* * *
– Сколько их? – спросил Джон Брюс.
– Только двадцать, милорд, и все конные.
– Поставьте вокруг двора замка в два раза больше людей, а потом опустите мост и пригласите Макдугала и его людей въехать.
– Слушаюсь, милорд.
Наконец-то!
Ему потребовалось десять долгих лет, чтобы поставить Дункана Макдугала на колени, и вот теперь он это сделал. А еще через какое-то время он добьется того, что у его врага не будет ничего: ни жены, ни земель, ни клана. Все это перейдет к нему, Брюсу, хотя его страшненькая жена ему ни к чему. Он убьет эту дуру, и ее счастье, если она умрет быстро. Макдугал ему теперь не помеха.
