С последними словами Магистр поднялся. Одновременно с ним встали все, низко склонив головы. Интересно, как мне, посвященной, проститься, если я встать-то со всеми встала, но остальных священнодействий не совершила, слушала Магистра, глядя на него, а не сидела, потупив взор, и склониться не склонилась? Тем не менее сэр Соммерсби подошел ко мне с теплой улыбкой и взял за руки.
– Спасибо, что пригласили меня в свой дом. Вы удивительное создание. Нашему другу Балантену чрезвычайно повезло встретить такую женщину, как вы. Большая редкость в нашем суетном мире. Будьте счастливы!
И исчез, будто его и не было. Мастера оживились немного и тоже начали расходиться. Я не удержалась, подошла наконец к Марике и крепко обняла ее. История этой двухсотвосьмидесятиоднолетней девушки тронула меня до глубины души. Весь вечер я порывалась подойти к ней, но подходящего случая до сих пор не представилось. Разумеется, она прочитала мои мысли и с ядовитой усмешечкой взглянула на Мориса, но мой муж остался невозмутим.
– Буду рада видеть тебя в своем доме с ответным визитом, Гленда. Спасибо за все.
Ее спутник поцеловал мне руку, и они удалились с медлительным спокойствием. Я проводила их взглядом и тут где-то за спиной услышала: «Магистр готовит Балантена себе в преемники». – «Кто бы в этом сомневался». Оглянулась, но никого уже не увидела. Вампиры расходились, растворялись, исчезали, и вот мы остались вдвоем. Я и мой Мастер. Он поцеловал меня в висок и мягко погладил пальцами по щеке.
– Морис, а что такое Суфи?
– Мудрость.
– А ты знаешь, что сэр Соммерсби готовит тебя в преемники?
– Догадываюсь, но я не прошел еще третью степень посвящения.
– Скажи, почему Магистр назвал тебя Сэмюэль?
– До посвящения меня звали Сэмюэль Мак-Каниган. Я родился с этим именем.
– Так значит, на самом деле я теперь называюсь миссис Мак-Каниган?
– Нет, дорогая, забудь. Ты – миссис Морис Балантен. Отныне, и присно, и во веки веков, – он засмеялся и, подойдя к окну, распахнул его настежь.
Зал наполнился звуками ночного сада. Шелестели листья на легком ветру, стрекотали цикады, вдалеке шумело море, чуть слышным эхом доносился крик чаек. Наверное, мой муж своим совершенным слухом улавливал миллионы других звуков, недоступных мне, а потом стоял и, вглядываясь в ночь, видел то, что мне было не дано.
Я подошла к нему и, обняв за талию, прильнула к его спине.
– Скоро наступит тяжелое для тебя время – рассвет. Поспи, я пока соберу чемоданы. Разбужу, когда придет такси. Я люблю тебя и буду самой хорошей женой на свете.
10
Мы отлично выспались в самолете. Я устроила мужа у иллюминатора, подложив подушку под голову и укрыв пледом до самого подбородка. А сама села рядом, вытянув ноги, чтобы до Мориса невозможно было добраться, не потревожив меня. И стюардесса, тронув меня за плечо, спросила, не нужна ли моему спутнику помощь. На ее взгляд он выглядел неважно. Пришлось сказать, что он всего-навсего боится летать самолетом, и поймала себя на мысли, что если бы лайнер рухнул, единственный, кто уж наверняка бы выжил, – это Морис.
Наконец я ступила на землю Европы, как когда-то Колумб – на новый материк. Нас ждал респектабельный курорт на берегу Женевского озера, но по моей просьбе мы остановились на пару дней в столице, в самом центре, в фешенебельном отеле, и из окна номера открывался вид на старый город и вершины гор вдалеке, покрытые снегом. Мой великолепный муж – в длинном белом пальто, с черным шарфом и перчатками. На мне короткое светло-серое с широкими рукавами и капюшоном, отделанное рыжим мехом. Нас приняли за американских миллионеров, но, когда Морис заговорил по-французски, подумали, что он парижанин. Уверена, что в Риме он итальянец, в Мадриде – испанец… Интересно, а в Японии? Он все время будет надо мной смеяться?
Наши чемоданы внесли в свадебный люкс. Быстро разобрать вещи. Они пробили изрядную брешь в моем банковском счете. Тебе хорошо, дорогой, ты можешь сэкономить на еде, а я не хочу рядом смотреться как простая девочка с фермы. В конце концов я известная писательница! Ну перестань же веселиться и пойдем скорее гулять!
– Что? Ты сам был здесь лет сорок назад?
Стюарт в коридоре внимательно посмотрел нам вслед.
Я с восторженным удивлением рассматриваю новый мир. Как здесь все не похоже на Америку! Забрели в старые кварталы. Да, по этим улочкам моя машина точно не пройдет. Морис шепчет мне на ухо:
– Погуляй, я скоро, – и пропал, я не успела даже кивнуть.
Дома вплотную друг к другу, маленькие окошки с неизменными цветочными горшками, старая черепица, мощеные камнями тротуары, где и два человека не разойдутся, крохотные магазинчики, кафе на три-четыре столика… Как будто декорация! Загляделась на готический собор Сан-Винцент. Я, кажется, читаю по-немецки! А там что? Все, я заблудилась… Растерянно озираюсь по сторонам. На мои расспросы здесь только пожимают плечами. Мне кто-то рассказывал, что, несмотря на то, что почти все европейцы говорят на английском, они все равно предпочитают общаться исключительно на своем родном, усиленно делая вид, что другого языка не понимают. Вот, мне представился случай убедиться.
И как быть? Морис вынырнул неизвестно откуда. Губы красные, глаза блестят, тщательно скрывает клыки. Ты успел перекусить, милый.
– Как ты меня нашел?
– Я найду мою любимую и в пустыне, и в толпе людей. Пойдем, я знаю один ресторанчик, если он еще существует, где тебя вкусно накормят самыми обычными блюдами.
За два дня мы осмотрели все самое интересное, облазили средневековые укрепления, купили кучу игрушек для Рея, отличные часы папе и подарки для мамы. И этим же вечером уже были в Лозанне. Живописные берега Женевского озера и волшебный мир окрестностей навсегда покорили меня!
Мы покидаем свой номер после полудня, чтобы я могла при свете дня увидеть все местные красоты, заходим в кафе и рестораны и до самого рассвета снова гуляем. Сегодня мы поехали в горы. Добираемся на машине на сколько возможно высоко, но мне непременно надо забраться еще выше. Я пыхчу, как старый паровоз, вскарабкиваясь на четвереньках на крутую скалу, а сзади спокойно идет Морис, да еще пощипывает меня за лодыжку, придавая скорости. Вот мы и наверху! У-ф-ф!.. Перчатки и колени в земле, волосы растрепались, зато Морис, улыбающийся и свежий, будто только что вышел из дома, и ни одного грязного пятнышка. Так и думала, отсюда вид еще лучше: озеро далеко внизу, кругом огромные сосны, в стороне водопад. Тянет посмотреть вниз с кручи. Только осторожно делаю шаг к краю, как сильная рука Мориса отдергивает меня назад и камень, на который я собиралась ступить, летит в пропасть. Обеими руками ухватилась за мужа, и голова закружилась от запоздалого чувства страха.
– Успокойся, дорогая, я слышал, что он еле держится. С тобой ничего не случится, когда я рядом.
Все, как в моих романах: путешествие, опасность и надежные руки любимого в нужный момент! Я выбираюсь из охватившей меня паники под ласковыми поцелуями и горячими словами, обжигающими ухо и висок:
