Ура!
14:10
Вернулся. На костре — ежиное мясо. В глазах товарищей — суровая строгость.
Робко спросил, можно ли пожрать. Гном кивнул. Я — сел. Мясо дали.
И на том спасибо.
Кладу на землю суму. Из нее в сторону озера течет тоненький ручеек воды. Сеня и гном удивленно на него смотрят.
В глазах мелькают первые искры понимания. Кормлю сидящего на коленях кота и зависшего перед носом Кошу. Дракон быстро учится колдовать.
…
И все-таки меня побили. И попросили больше так не делать.
Хромаю к избушке, понимая, что надавали за дело, но упорно замышляя страшную месть.
Немного греет мысль о том, что Коша, не выдержав избиения папы, спалил гному полбороды.
Блин, какой он все-таки у меня лапа.
22:13
Укладываемся спать. Избушка снова размашисто шагает по лесу, немного покачиваясь при движении. Заворачиваюсь в одеяло довольный, сонный, распаренный.
Слева от двери теперь отгорожена небольшая деревянная ванная (вделанная в пол), совмещенная с туалетом.
Все вымылись в горячей, очищенной озерной воде. Долго радовались приделанной напротив унитаза раковине. Есть где мыть руки и посуду.
Меня на радостях простили под честное слово, что я больше так не буду.
Я что-то промычал, кивая головой.
А ночью будет месть.
Это я вам гарантирую.
Хе…
Я — существо нервное, стервозное и с замечательной памятью.
И бить меня нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже немного.
Тем более топором по пальцам ноги. И не фиг врать, что он сам случайно упал на них после того, как я заехал гному фаером в лоб. Не верю!
Четверг
00:00
Все спят.
Стою посреди комнаты. Гордый, загадочный, дикий. Глаза сверкают, руки живут своей жизнью. А с губ срываются загадочные фразы и песнопения.
Луна сияет в окно с темного ночного неба, придавая мне сил. Где-то воют волки. Избушка стоит на одном месте, тихо поскрипывая на ветру.
Приступим.
Сорвавшись на шепот, я сообщил ночи еще пару-тройку странных фраз. Взмахнул руками, прикрыл глаза и… замер.
Что должно получиться — не в курсе. Но… что-то грандиозное.
А потому жду.
…
Правая нога, красиво отставленная в сторону, затекла. Открываю глаза, не дождавшись сверкания, грохота и прочих эффектов собственной магии.
Угрюмо смотрю на все так же мирно спящих товарищей. Не сработало?
Что… совсем?
Хоть бы молния сверкнула, что ли. А то прям обидно.
Ну и ладно. Завтра еще попробую. А сейчас — спать.
Эх… уже заворачиваясь в теплое пуховое одеяло, грустно думаю о том, что магия могла и сдохнуть. А что я без магии? Так… мелкий пакостник.
Хотя… хм… нет, все же чего-то, но я явно стою.
Хотя бы потому, что сам в это верю.
13:11
Сажусь. Зеваю. Хмуро смотрю на пьющих чай гнома и Сеню.
Уныние зашкаливает. И впрямь ночью ни фига не получилось.
— Милый, передай мне сахар, пожалуйста. Нога зависла над полом. Это гном такое сказал?!
— О, конечно. — Смущенно запахиваясь в халат и трясущейся рукой протягивая гному сахер. Ой, то есть сахар.
Волосатая лапа сжимается на кисти королевича. Глаза сверкают из-под кустистых бровей. Гном облизнулся. Меня тошнит. Мне плохо!!!
Сеня икает, часто дышит, бормочет, что ему жарко, приспуская халат с плеча. Надо встать! Срочно.
Гном резко дергает на себя высочество. Сахар рассыпан по полу. Сеня сидит у него на коленях и смущенно хихикает.
Грохот рухнувшего тела. Это я — встал.
Блин! Их надо расколдовать! Срочно. А то когда чары рассеются, эти голубки меня кастрируют как минимум!
— Ты… так приятно пахнешь. — Засасывая ноздрями волосенки Сени.
— Правда?
— Э-э-э… ребята. Меня явно не слышат.
— И такой хрупкий. — Королевича обняли жестче. Я, кажется, слышу хруст ребер.
Сеня синеет, но мужественно сжимает зубы, не отрывая глаз от лица гнома.
— Горю, — доверительно сообщает он. Гном кивает и…
И их обливает тремя литрами ледяной воды. И… заклятие спадает! Чему лично я бурно рад.
Целующиеся Сеня с гномом… не очень.
…что ж так орать?
13:25
Сильно занят: бегаю в трусах и халате по лесу, спасаясь от молотка гнома и меча явно помешавшегося королевича.
Оба клянутся, что лично откроют мне блестящие перспективы загробной жизни, предварительно искалечив до состояния: добейте.
Я бурно против. Развиваю невиданную ранее скорость. Умудряюсь прыгать по веткам деревьев, как заправский ниндзя.
Коша летит рядом, смотрит одобрительно, пытается научить летать.
Лучше б этим двоим мозги вправил!
Ой, короче, мне некогда, потом мысль додумаю.
15:43
Меня поймали. Это печально.
Вишу вверх ногами, привязанный к дереву и с носком гнома во рту. Грязным. Вонючим. Меня тошнит. Садисты.
Двое стоят рядом, смотрят подозрительно ласково, потирая руки.
Гном спросил: кто начнет первый?
В моих глазах — буря эмоций. Я — против.
17:21
Меня…
Они-и-и-и-и…
ГАДЫ!
За что?!
Рыдания.
21:11
Лысый, с опухшим от розг задом и синяками по всему телу, иду к избушке. Точнее, хромаю.
Отхлестали, как ребенка. Сказали, что веду себя, как двенадцатилетний, за что и получил.
Обещали воспитывать. Сколько смогут.
Я отомщу… но позже. Наверное.
Сморкаюсь в халат. Стою у двери в избушку. Хмурюсь.
А может, ну их всех?
Просто повернуться и уйти обратно в лес. Одному. Без Пупса.
Сварганю еще одну избушку. Буду путешествовать. Жить припеваючи и… совсем один.
Зато никто не станет издеваться. Как некоторые.
Угрюмо смотрю на темный ночной лес за спиной. Оцениваю смутные перспективы спонтанного отшельничества. Перспективы не греют. Но гордость — штука страшная.
