И, не находя слов, Брот развел могучими руками.
— Могу ли я надеяться, Брот, что ты докажешь свою благодарность на деле и отпустишь меня и моих друзей? — спросил Денис.
— А на кой вы мне сдались? Конечно, отпущу. Всех, кроме этой красотки, которая срезала ясень. Ее судьбу решит великий Шан. Таковы законы, не обессудьте!
— Но Брот, — взволнованно произнес Денис, — эта гарсин — из числа моих друзей. Произошло недоразумение, она ни в чем не виновата…
— Есть свидетели, Фериан, — сурово прервал его старейшина. — Я действительно тебе благодарен. Знай об этом я один… Но мои люди видели своими глазами, как она это сделала. Они выслеживали вас, искали подходящий момент… Я не могу ее отпустить. Впрочем, суд может принять во внимание ее молодость. Суд великого Шана, я имею в виду… А ты и остальные свободны. Правда, оружие вы получите только за пределами Алезана.
Все так же под прицелом нас вывели на площадь. Посреди нее рос старый ясень с глубокими трещинами на стволе; его окружала металлическая ограда. Напротив был врыт в землю толстый столб. У ясеня ждал седобородый священник в длинных зеленых одеждах. Нолколеду под охраной двух маландринов поставили лицом к лицу со священником, а нас оттеснили в кольцо зрителей.
— Сенс, что они могут с ней сделать? — быстро спросил Сэф.
Ученый горестно вздохнул.
— Не знаю, друг мой. Боюсь, что по закону виновного в гибели ясеня могут отправить на костер.
— Ужас какой! — воскликнула я.
Кажется, это прозвучало фальшиво — ужаса я никакого не испытывала, у меня не укладывалось в голове, что из-за такого пустяка, как не вовремя срезанное дерево, мы попали в беду. При этом по краю сознания скользила подленькая мысль… Я отмахивалась от нее, как от осы, стыдилась ее, но ничего не могла с собой поделать. Какое счастье, что это произошло не со мной! Нет, я ни в коем случае не злорадствовала — наоборот, очень сочувствовала Нолколеде.
— Мы ведь спасем ее, правда? — принц с надеждой посмотрел на Дениса. Тог мрачно переглянулся с Сэфом. Тем временем священник закончил допрос свидетелей.
— Да ниспошлет мне великий Шан справедливое решение! — сказал он, воздев руки, и прижался лбом к коре ясеня. На площади воцарилась тишина. Наконец священник повернулся к слушателям и провозгласил с театральным пафосом:
— Виновна!
Маландрины одобрительно загудели.
— Модит! — выругался сквозь зубы Сэф. — Что будем делать, командир?
— Не верю, что это всерьез! — прошептала я, тряся головой, словно отгоняя навязчивый бред. — Неужели фраматы не вмешаются, хотя бы в последнюю минуту?
— На это можно не рассчитывать, — зло бросил анапчанин.
— Друг мой, они могут просто не знать об этом, — вступился сенс Зилезан. — Не надо впадать в отчаяние, друзья мои. Должен же быть какой-то выход!
А священник произносил обвинительную речь.
— Шимилор погряз в грехе и ереси! Их король-вероотступник носит зеленое, оскверняя этим вековые святыни. Ходят слухи, скоро в городах разрешат одеваться в зеленое всем подряд. А теперь шимилорцы вторгаются в наши земли, чтобы губить священные деревья. Доколе нам, хранителям истинной веры, мириться с таким святотатством? Смерть преступнице!
— Смерть! Смерть! — взревела толпа. — На костер ее! На костер!
Что было делать? Со всех сторон за нами следили вооруженные маландрины. Возможно, приговор не будет сразу приведен в исполнение, а мы успеем что-нибудь придумать… Но маландрины действовали очень быстро. Двое дюжих парней поволокли Нолколеду к столбу. Она отчаянно сопротивлялась, и к ним на помощь подоспели еще двое.
— Сэф, — тихо сказал Денис, — командование возьмешь на себя.
Он рванулся вперед так быстро, что Бар едва успел перехватить его.
— Не порите горячку, командир. Что толку, если вы погибнете вместе с ней?
— А что же, стоять и смотреть? — воскликнул Сэф. — Постой, командир, я с тобой. Надо только выбрать момент. Эх, хоть бы какое оружие!
Откуда ни возьмись на площади появился хворост. Маландрины деловито укладывали его охапками вокруг столба, к которому привязали Нолколеду. Другие подносили вязанки дров. Я все еще отказывалась верить в происходящее, но какая-то часть моего сознания уже начала искать выход из положения. Я вдруг вспомнила, что мой маленький пистолетик по-прежнему находится у меня за поясом. Маландрины не обыскивали женщин, а я просто забыла про оружие! Я осторожно вложила его в руку Сэфу, и тот горячо поцеловал меня в щеку. Я обернулась к Денису: на его лице появилось странное выражение, как будто он уже не принадлежал этому миру…
— Стойте, стойте, друзья мои, — прошептал сенс Зилезан. — Я вспомнил! Есть еще один выход.
— Выход? Какой? Быстрее, сенс, — раздраженно проговорил Денис.
— Старинный лаверэльский обычай гласит: спасти осужденного на смерть можно, обвенчавшись с ним. Потому что венчание…
— Пусть очистительный огонь вернет тебя в лоно священного леса! — торжественно провозгласил священник. Один из маландринов протянул ему зажженный факел. Брот Болванас поднялся, стягивая берет с головы. Еще секунда — и хворост вспыхнет под ногами Нолколеды! Почему мы стоим?! Почему ничего не делаем, чтобы ее спасти?!
В этот миг Денис, остановив рванувшегося за ним Сэфа, вышел вперед.
— Эй, священник, согласно обычаю я беру эту женщину в жены! — крикнул он, и шум на площади утих. Жрец повернулся к нему. Факел по-прежнему пылал в его руке.
— Ты хочешь сказать, знахарь, что готов обвенчаться с преступницей в храме Ламерис перед ликом священного Шана и досточтимых старейшин Алезана?
— Да!
— Что ж, — вздохнул священник. — Ты мог бы сделать лучший выбор… Но, да будет так. Мы свято чтим обычаи предков!
— Так вы отпустите ее? — нетерпеливо спросил Денис.
— Она станет свободной, когда заход Ламерис ознаменует ваш союз. Если на закате ты не явишься в храм, эта женщина сгорит на костре, и уже никто не сможет спасти ее.
Маландрины закрыли от нас Нолколеду. Мы так и не увидели, куда ее увели. Народ с площади тоже разошелся. Остались лишь мы, да старейшина Брот Болванас. Нахлобучивая по дороге берет, он устремился к нам.
— Вот ведь как бывает, ожидали похорон, а спляшем на свадьбе! — воскликнул он, стискивая Дениса в объятиях. — Тут уж ты не беспокойся, Фериан, справим все как положено. Невесту оденем не хуже, чем в вашем Шимилоре. Она девка хоть и мосластая, зато на лицо хороша. Ты ведь тоже так считаешь, иначе не полез бы в брачную петлю, верно? — и Болванас дружески похлопал Дениса по плечу.
Тот покачнулся, но устоял и ответил:
— Верно.
Храм Ламерис находился в трех корсах от Алезана. Чтобы поспеть к закату, нам надо было торопиться. Нолколеду под конвоем уже отправили туда; Дениса пригласил в свою свиту Болванас, и он согласился — наверное, так ему проще было пережить свое сумасшедшее решение.
