– Человек учится на своих ошибках, Джо, – мягко сказала Энн. – Не все, и не так быстро, но учатся. И прогрессирует. У Уилла де Броза был туберкулез? Похоже, что был… Мы научились его контролировать. И ты говорила о чуме в Аберхондцу. Она больше не преследует там людей. Я буду первой, восхваляющей такой прогресс, но в некоторых вещах человек был слишком умен. Он отвергал не только плохие вещи, но и хорошие. Теперь он должен преступить через свою гордость и вернуться той же дорогой, вот и все. Научиться слушать биение Вселенной, так, как делали его предки. Научиться слушать природу и стать ее партнером, а не пытаться сделать ее роботом-рабом.
Джо посмотрела на нее, щурясь на солнце.
– Я получила выговор. Запиши это, Энн. Я напечатаю.
Энн ухмыльнулась.
– Согласна. – Она собралась пойти в дом, затем остановилась и взглянула на Полли и Билла, которые играли в песочнице рядом.
– Если дети заснут после обеда, Джо, мы можем вернуться в прошлое, если хочешь.
Джо задумалась.
– Думаю, я должна продолжить, Энн, – наконец согласилась она. – Дойти до конца истории. Это единственный способ избавиться от нее. И я хочу, чтобы ты была там со мной.
Энн нахмурилась:
– Ты ведь не хочешь продолжать до ее смерти.
– Думаю, должна.
– Уверена? – Энн с сомнением смотрела на нее. – Я знаю, это часто происходит, но ты не знаешь, как она умерла. Сцены смерти могут травмировать, тем более под гипнозом.
– Я знаю, как она умерла.
– Как? – Энн села за стол рядом с Джо, подперев подбородок руками, пристально смотря на Джо.
– Джон бросил ее в темницу, и она умерла от голода.
– О Боже! – Энн замерла.
Джо печально улыбнулась.
– Что ужасно, так это то, что я знаю об этом, а она нет. Я наблюдала за ней, сопротивляясь Джону, с первого дня их встречи. – Она сжала кулаки.
– Он любил ее, Энн. Я думаю, он действительно любил ее, и она нашла его привлекательным, когда он возмужал, но, несмотря на это, они никогда не могли нормально общаться. Казалось, они все время просто пытались одержать победу друг над другом.
– Ничего подобного не было в статье, которую ты мне показала.
– Пит, очевидно, не знает свою историю. Он подумал, что было бы забавно связать имя короля с историей Матильды. Имя Ника… – Она прикусила губу и резко отвернулась. – Энн, я просто хочу пережить это, – сказала она через плечо, – чтобы жить своей жизнью. Матильда – это вторжение! Паразит, питающийся мной, сосущий меня…
– Твою жизненную силу. – Энн вновь встала. – У меня идея. Пойдем, поможешь мне приготовить салат, а потом мы попробуем новый подход, поэкспериментируем. Я бы хотела посмотреть, действительно ли Матильда – память или она дух, использующий тебя в своих целях. Дух, ищущий покоя.
Джо вздохнула:
– Ты серьезно? Хочешь сказать, мной кто-то владеет?
Энн засмеялась:
– Всегда есть возможность. Давай. Не волнуйся об этом. Позже мы попытаемся узнать, что эта бедная дама хочет от тебя.
Усталые от жары два ребенка легли, не без протеста, спать в своей прохладной, выходящей на север, спальне.
Бен перенес стол в тень одного из древних тисовых деревьев около дома. Он сел на деревянный стул и торжественно посмотрел на жену.
– Осторожней, Энни. Ты уверена, что делаешь?
Энн села напротив Джо.
– Я знаю, – сказала она. – Ты доверяешь мне, Джо, не так ли?
Джо кивнула, смотря на Энн.
Энн положила свои холодные руки на руки Джо. Яркий солнечный свет попал ей в глаза. Она механически закрыла их, чувствуя только тяжелую тишину полудня.
– Матильда! – настойчиво звала Энн. – Матильда, я приказываю тебе говорить. Матильда, если ты дух из потустороннего мира, скажи нам, что ищешь в нашем мире. Твое время – прошлое, твоя жизнь закончилась, зачем ты говоришь через Джоанну?
Наступила долгая пауза. Глаза Джо оставались закрытыми, все ее тело – расслаблено. Энн повторила свой вопрос дважды, затем взглянула на Бена.
– Ты был прав. Это не дух, но если это и так, я не могу добраться до него. Мне пришло в голову, что Джо может быть естественной средой, промежуточной ступенью. Но я не думаю, что в этом дело.
– Это смешно! Разбуди ее и давайте пить кофе.
Бену явно было не по себе.
– Слишком жарко для кофе.
Энн ласково погладила руку Джо.
– Леди Матильда, расскажите мне о ваших детях. За кого они вышли замуж?
Джо медленно открыла глаза. Она немного отодвинулась в тень, и глядя мимо Энн и Бена на крутой склон, переходящий в равнину.
В день свадьбы Уилла с Мэтти де Клэр рассвело рано, и шел дождь, замок Брамбер был полон волнения, ибо не только женился старший сын Уильяма де Броза, но и сам король был почетным гостем. Матильда стояла, задумчиво глядя на широкую реку Адур. Ее муж с королем и другими гостями ожидали, пока Мэтти и ее дамы завершали последние приготовления к церемонии.
За последние годы Мэтти провела много времени с Матильдой, изучая все таланты великой леди. Она была тихой, доброй девочкой, с каждым днем становясь все красивее. Уилл часто был с ними, удерживаемый от мужских занятий и от общения с отцом подрывающим силы кашлем и слабостью, постоянно беспокоившими его, и Мэтти ухаживала за ним, почти слепо обожая его, что смущало, но и не могло не нравиться ему. Матильда была вне себя от радости, узнав, что они собираются пожениться, однако приготовления не обошлись и без некоторых проблем. Она вдруг вспомнила сцену, когда Реджинальд впервые услышал новость.
– Но я думал, что я – единственный, за кого она выйдет замуж! Мама, ты всегда говорила, что ее мужем буду я, – взывал он к ней. – Я знаю ее и я знаю ее отца еще со времени нашей службы. Это мое право. Им должен быть я!
Но Уильям, теперь лорд трех замков помимо других его титулов, и еще в большем долгу перед королем, был непреклонен. Он хотел, чтобы Реджинальд женился на Грации де Бург.
– Она энергичная молодая женщина. Ей нужен мужчина. И потом, Уилл всегда болен. Иногда я сомневаюсь, что он проживет еще одну зиму, – с ярко выраженной жестокостью сказал он.
– Мэтти еще слишком молода для замужества, поэтому они могут подождать. Если у Уилла будут силы, когда она повзрослеет, они смогут пожениться. Но мне нужен альянс с де Бургами.
Все знали, что ему нужна власть де Бургов. Но брак де Бургов постоянно откладывали, и поэтому Реджинальд немногим раньше женился на девушке из знатной ирландской семьи, и его брал Джайлз совершал обряд бракосочетания.
Среди первых милостей, которые пожаловал Джон после своего восшествия на престол, было назначение Джайлза в епископы Херефорда. Она вспомнила, как Уильям гордо наблюдал за своим высоким рыжеволосым сыном, который теперь вышагивал в мире с крестом с таким достоинством. Призвание молодого человека лишило спокойствия Уильяма и наполнило его благоговейным страхом, который раздражал и смущал его, даже когда он купался в славе, которую принесло положение его сына.
