– Ладно, Сэм, спасибо за совет. Сделаю, что могу. Одно плохо: она со мной не разговаривает.
Сэм встретил признание смехом.
– Меня это нисколько не удивляет. Если ты спишь с другой женщиной, то трудно ожидать другого отношения.
Ник положил трубку и отправился не в спальню, а в кухню и поставил на плиту чайник. Внизу по улице проехал мотоцикл. Его звук показался Нику в этот момент особенно одиноким, он даже поежился и стал смотреть на такое знакомое и оттого внушающее спокойствие голубое пламя газовой горелки.
– Итак, почему вдруг тебе понадобилось полчаса обсуждать с братом среди ночи Джо Клиффорд? – с порога поинтересовалась Джуди, облаченная в туго подпоясанный халат.
– Джуди…
– Да, я знаю, что я Джуди, что это моя квартира и телефон, кстати, тоже мой.
– Послушай, милая, – обнимая за плечи, пытался успокоить ее Ник. – К тебе, к нам с тобой, это не имеет отношения. Здесь дело… ну, в общем… – Он торопливо подыскивал слова. – Сэм доктор, – заключил он.
– Но Сэм – психиатр… С Джо что-то не так? – затаила дыхание Джуди.
– Нет, ничего похожего, – как мог убедительнее ответил Ник. – Послушай, Джуди. Сэм собирается приехать и поговорить с ней, только и всего. Он знает ее пятнадцать лет, и он же нас познакомил, если на то пошло. Она с ним в хороших отношениях и доверяет ему. Мне нужно было с ним поговорить, потому что завтра он уезжает в Швейцарию. Больше ничего за этим не стоит. Он хочет помочь ей со статьей, над которой она работает.
– Но ты здесь при чем? – продолжала сомневаться Джуди.
– Я ни при чем, просто он мой брат и мне также хочется думать, что она продолжает оставаться в числе моих друзей.
Что-то в выражении его лица заставило ее проглотить уже готовое сорваться с языка язвительное замечание.
– Хочешь кофе? – Она попыталась улыбнуться.
Ник подавил желание ее обнять.
– Да, а потом хорошо бы поспать. Завтра мне нужно рано быть в конторе.
На следующее утро, уже сидя за столом в своем кабинете, Ник нажал кнопку на телефоне, вызывая секретаря.
– Джейн, пожалуйста, позвоните от моего имени Джо Клиффорд, – попросил он, обкусывая ноготь на большом пальце и глядя на кипу бумаг на столе. Зажужжал сигнал внутренней связи.
– Там никто не снимает трубку, Ник.
– Вот неудача. Спасибо, Джейн. Вы не могли бы позванивать туда время от времени? – Он бросил взгляд на часы. Было начало десятого. Сэм уже летел в Базель.
Джо не появлялась в квартире на протяжении всего дня. В восемь Ник приехал в студию к Джуди на Финборо-роуд. Он знал, что звонки из студии Джуди принесут ему неприятности, и, тем не менее, четыре раза вечером звонил Джо и даже убедился через станцию, что ее телефон в порядке. В конце концов он разозлился на Джо и на себя заодно, и сдался.
Джуди явно была недовольна происходящим. В мрачном молчании прошел ужин, после которого она вернулась к своему огромному абстрактному полотну. Света не хватало, но Джуди упорно разглядывала картину, ссутулив худые плечики, и избегая смотреть на Ника.
Наконец, он подошел к ней и обнял, обхватив маленькую грудь.
– Джуди, ты же знаешь, почему я стараюсь до нее дозвониться. – Он поцеловал ее в шею.
Она молча кивнула, потом, повернувшись, порывисто обвила руками его шею.
– Но, Ник, я ничего не могу с собой поделать. Я так люблю тебя. Извини.
– Джуди, ты как маленький ребенок, – нежно целуя ее, говорил он. – Теперь пойдем в постель, и я расскажу тебе о вечеринке, на которую мы с тобой отправимся на следующей неделе.
Он не мог заставить себя сказать, что любит ее.
Утром она все еще не могла решить, готова ли пойти с ним на вечеринку или нет. Небольшого роста, рыжеволосая и худощавая, Джуди задумчиво стояла босиком перед большим холстом. На ней были джинсы и мужская рубашка. Наконец она вытерла руки и повернулась к Нику:
– Мне все-таки не хочется туда идти. Во-первых, там будет Джо.
– Но это же важно, – нахмурился Ник. – Придут и другие гости, люди влиятельные. А тебе нужны внимание и известность, моя дорогая. – Он вдруг с улыбкой шагнул к ней и притянул ее к себе за отвороты рубашки. – Чем больше ты будешь на виду, тем лучше.
Джуди остановила его пальцы, начавшие расстегивать пуговицы на ее рубашке.
– Нет, Ник, не сейчас. – Она кивком откинула упавшие на глаза волосы. – Мне нужно поработать.
Джуди подошла к каминной полке и взяла газетную вырезку.
– Видел?
Ник сдвинул брови, но, пробежав глазами текст, широко улыбнулся.
– Отлично, Джуди, публикации Пита Левесона имеют вес. Ты добилась признания, детка! – Он поцеловал ее в спутанные рыжие пряди.
– Это ты его попросил написать обо мне? – нахмурилась Джуди.
Чувство, схожее с нежностью, охватило Ника. Его голубые глаза смотрели на нее с веселым прищуром.
– Питу Левесону никто не может указывать, о чем писать. Хотя многие пытались это делать. Его старались подкупить, и не раз, но ничего не вышло. Если он написал о тебе, значит, ты того заслуживаешь.
Но на Джуди его объяснения подействовали мало, и радоваться она не спешила.
– Одно время он и Джо были очень близки, правда?
– Да, они поддерживали тесные отношения, – осторожно подтвердил Ник. – Они в свое время вместе работали в газете «Женский взгляд».
– Может быть, она что-либо ему сказала…
– Она могла бы это сделать, но при данных обстоятельствах такой вариант нужно исключить. – Он повернулся к большому, без занавесок, окну. Открывавшийся из него вид не мог порадовать глаз: унылое однообразие пожарных лестниц, близких окон и чахлых садиков, плотно затянутых паутиной бельевых веревок с развешанным на них бельем.
– Джуди, давай сменим тему, ты не против? Если ты собираешься еще поработать, я уеду. Дома у меня есть кое-какие дела.
Она прикусила губу, мысленно ругая себя, что завела разговор о Джо.
– Вечером увидимся? Если хочешь, я что-нибудь приготовлю. – Кое-какие косвенные высказывания Ника позволили ей заключить, что кулинария не входила в число талантов Джо.
– Ты знаешь, что против такого предложения мне не устоять, – искренне рассмеялся Ник и от души обнял ее. – Я захвачу вино, – пообещал он.
Ник не останавливаясь преодолел четыре грязных лестничных марша и вышел на улицу через не менее запущенного вида подъезд, где на полу постоянно валялись обрывки старых газет и писем. У него вызывал отвращение старый, ободранный дом, где помещалась студия Джуди. Темный колодец лестниц пропитался тошнотворной смесью запахов стряпни и мочи. На вечно грязной улице ветер неизменно гонял взад-вперед клочки газет, которые время от времени, цеплялись за прутья ограждений. Возвращаясь всякий раз к оставленному без присмотра «порше», Ник с замиранием сердца ждал, что с машины сняты колеса или на блестящем капоте появилась какая-либо нацарапанная надпись. Ник уселся в машину и недовольно сдвинул брови. Его раздражало упрямство, с каким Джуди держалась за эту студию. Теперь, когда ее работы получили признание, такая привязанность становилась ему тем более непонятна.
