– Можно! – Глаза Ронвен победно блеснули. – Я могу ехать куда угодно, если получу прощение короля. И ты можешь добиться его для меня. Король Англии – твой дядя. Он даст тебе все, о чем ты его попросишь. – Ронвен схватила Элейн за руку, ее костлявые пальцы мертвой хваткой вцепились в запястье. – Мне, конечно же, не надо умолять тебя об этом. Если я получу прощение короля, то даже правитель северного Уэльса не посмеет и пальцем тронуть меня. Я буду в полной безопасности.
На минуту Элейн даже загорелась ее оптимизмом, но потом отрицательно покачала головой.
– Джон ни за что не позволит мне отправиться с такой просьбой к королю. Ты очень сильно разозлила его, Ронвен.
Элейн не стала уточнять, что страх Джона порою становился сильнее его гнева.
– Тьфу! – Ронвен сплюнула в сторону. – Твой драгоценный граф не стоит даже этого плевка! Кроме того, я слышала, что он при смерти. – Она с холодным спокойствием смотрела Элейн прямо в глаза. – Ты любишь короля, дорогая, не забывай об этом. Твое будущее – в Шотландии, рядом с ним, а не с этим заморышем-графом.
Элейн была слишком поражена, чтобы ответить немедленно.
– Так это была ты! Вот кто пустил этот мерзкий слух! – Ее глаза гневно сверкнули. – Да как ты смеешь! Все это ложь! То, что ты говоришь, – грязные сплетни. Только Джона я люблю! Джона!
Лес молчал, пока две женщины пристально глядели друг другу в глаза. Только трель дрозда, нашедшего укрытие в густой листве, звенела вдали.
– Вот как. – Ронвен приподняла бровь. – Ты действительно веришь в это. Значит, ему удалось приручить тебя, заставить тебя повиноваться! Я прямо-таки вижу путы на твоих ногах! – Она порывисто вскочила. – Но этот мужчина до сих пор не смог подарить тебе ребенка, как я посмотрю.
Элейн мучительно покраснела.
– Ты говоришь ужасные вещи. Это неправда. Я была беременна, мне кажется. Просто я потеряла ребенка еще до того, как можно было с уверенностью сказать, что я беременна. И это была моя вина. Я люблю Джона. Он добрый, милый, заботливый, и он единственный мужчина в моей жизни. Мне не нужен другой. – Она тоже встала. – Я больше и слышать ничего не хочу об этом. Я понимаю, почему тебе так обидно и почему ты так несчастна; ты во всем виновата сама. Как ты могла убить Сенидда? Он был добрым человеком. Я думала, что ты любила его.
– Я любила его в каком-то смысле, – дерзко заявила Ронвен. – Я не собиралась убивать его, он был мне полезен. – Ее лицо исказилось. – Я ведь до того никогда не убивала человека. Теперь я убила уже троих.
Элейн прикрыла глаза. Она испытывала беспокойство с самой первой минуты, как только Ронвен начала говорить. Сейчас это чувство усилилось и переросло в ужас. Она внимательно смотрела на Ронвен, стараясь найти хотя бы тень, печали или раскаяния на ее лице, но ничего этого не было.
– Ты совершила смертный грех, – испуганно прошептала Элейн.
– Грех? – Ронвен горько рассмеялась. – Возможно. Придет день, и я заплачу за смерть Сенидда. Но за этих двоих – никогда! Это были воры, разбойники, ничтожества. Перерезать глотку Мэдоку было так же легко, как свернуть шею цыпленку. И из-за них я не буду гореть в аду, о котором без конца твердят ваши христианские священники.
– О, Ронвен! – Элейн была в отчаянии.
– Я вижу, ты удивлена. Теперь наши роли изменились, дорогая. Ты вдруг превратилась в исполненную сознания долга, почтенную леди, а я теперь – беглянка в украденном монашеском плаще и в изношенных туфлях, – Она стояла очень близко, почти вплотную к Элейн. – Я ведь была тебе почти как мать, ты не отвергнешь меня сейчас. Ты найдешь способ отправиться к королю и раздобыть для меня прощение. А твоему английскому графу совершенно не обязательно знать об этом.
– Разумеется, он должен знать! Я не собираюсь обманывать его.
– Ты хочешь сказать, что не будешь помогать мне? – Глаза Ронвен сузились.
– Нет-нет! Я буду помогать тебе, чем только смогу!
– Но только если тебе не придется идти к королю.
– Я постараюсь переубедить Джона.
– Нет, милая. Твой граф и пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне. Он прикажет арестовать меня, и мне придется скрываться в лесах вечно. Ты больше никогда не увидишь меня.
Лицо Элейн помрачнело, но на нем не было страха и тревоги, которые так надеялась увидеть Ронвен. Графиня изменилась, она научилась обходиться без няни.
– И ты никогда не найдешь меня, – воскликнула Ронвен в отчаянной попытке переубедить ее. – Никогда!
– Тогда как же мне связаться с тобой?
– Тебе не нужно делать этого. Я сама свяжусь с тобой, когда ты получишь прощение. У людей, которые скрываются от посторонних глаз в чаще леса, есть свои приемы. – Насмешливая улыбка заиграла на ее лице. – Но не тяни с этим слишком долго, дорогая. Мне очень нужно прощение короля.
XIII
Робин откинул голову назад и громко рассмеялся.
– Так твоя няня вне закона! Она прячется в лесу, за ней по пятам идет дурная слава, да к тому же на ее совести три убийства! Пожалуй, теперь понятно, почему в теле моей дорогой графини скрывается такой мятежный дух.
– Это не смешно, Робин. Мне нужно найти способ помочь ей.
Элейн натянула поводья и подвела свою лошадь ближе к нему. Гордый кречет красовался на ее запястье.
– Ты предлагала ей деньги?
– Разумеется!
Его глаза внимательно смотрели на нее, сверкая в ярких лучах весеннего солнца. Свита осталась позади, и у них была возможность поговорить наедине.
– Может быть, я и не прав, но мне кажется, что ты не очень-то жаждешь ее возвращения.
– Она напугала меня, – со вздохом призналась Элейн, – но я хочу поступить так, как будет лучше для нее. И для моего мужа.
– А он, конечно, ее терпеть не может. Он ведь говорил со мной о ней. Ты же знаешь, он думает, что она мертва. И было бы лучше, чтобы он продолжал верить в это. – Робин задумчиво поморщил лоб. – Разумеется, ты всегда можешь угодить сразу двоим. Пообещай ей, что поговоришь с королем, как только увидишь его. Но при условии, что она уедет так далеко, как только сможет. И дай ей столько денег, чтобы она могла спокойно жить под чужим именем в Лондоне, Винчестере или еще где-то.
Элейн погладила мягкие красно-коричневые перья на грудке птицы, доверчиво сидевшей у нее на руке.
– Может быть, это подействует?
– Конечно, подействует. Но ты должна вести себя уверенно и твердо. Тогда ты скоро сможешь забыть о ней. Джон собирается вернуться в Честер, она не посмеет отправиться туда вслед за вами. – Он поднял глаза и окинул взглядом кроны деревьев. Листья и солнечные лучи тонким кружевом оплетали небо цвета чистейшей воды сапфира. – Знаешь, – продолжил он, – я почти завидую ей. Прекрасно жить в лесу в это время года. Нет хозяина, которому нужно подчиняться. Можно лежать себе в тени под деревьями, объедаться королевской олениной до тех пор, пока и встать не сможешь.
