На мгновение он подумал, что она обнимет его за шею и поцелует, но Элейн лишь присела в маленьком реверансе.
– Спасибо, милорд, – промолвила она.
X
Через высокое окно замка Элейн и Ронвен смотрели, как огромный поезд телег и повозок выезжает из двора замка. Обе они оцепенели от отчаяния, наблюдая, как эта последняя нить, связывающая их с домом, исчезала за массивной решеткой арки ворот и кортеж направлялся на запад через брод, пересекавший реку Ди.
У Элейн болела голова, ее руки и ноги были словно налиты свинцом. Если им удастся сбежать, спрятаться в коридорах и проходах этого огромного замка, возможно, им и сейчас еще удастся спрятаться в повозках и тайно отправиться домой.
Граф Хантингтон долго наблюдал за ней, когда она стояла в проеме окна с Ронвен. Элейн немного полегчало оттого, что Ронвен и ее спутники остались с ней – граф заметил, как женщина сильной рукой обвила узкие плечи девочки, и его тронули холодное оцепенение на лице ребенка, растерянность и смущение в ее глазах. Эта маленькая девочка была всецело в его власти, и он вправе обращаться с ней так, как ему заблагорассудится. Она теперь его графиня, его невеста. И он должен как-то завоевать ее доверие и, если удастся, пробудить в ней чувство к себе.
– Элейн? – Хотя он нежно произнес ее имя, обе женщины подпрыгнули при звуке его голоса. – Леди Ронвен пока может посидеть с леди Честер, дорогая. Прошу тебя, спускайся к конюшне.
Один из грумов рассказал графу о полуночном посещении девочки, об ее слезах, о том, с каким страданием на лице она обнимала лошадей. Он с восхищением доложил о том, как она бесстрашно взобралась на огромного жеребца. После этого лорд Хантингтон понял, как подступиться к ней.
– К конюшне? – переспросила Элейн.
Он кивнул ей в ответ. Граф с радостью заметил, как глаза девочки внезапно загорелись при его приглашении. Все шло, как он рассчитывал.
– Твой отец подарил мне нескольких лошадей, и у тебя теперь будут свои. Я хочу посмотреть на них. – Он протянул ей руку, и, поколебавшись, она подошла к нему.
Когда Элейн подошла к стойлу Непобедимого, тот, как всегда, поприветствовал девочку. Бархатистыми губами он схватил протянутый ему пучок сена.
– Без сомнения, он хорошо знаком с тобой, – промолвил лорд Хантингтон с улыбкой.
Элейн кивнула.
– Сэр Уильям… – Ее голос дрогнул, и она больно закусила губу: волна отчаяния врасплох захватила ее при одном лишь упоминании его имени. – Бывало, сэр Уильям разрешал мне на нем покататься. Сэр Уильям… подарил его мне до… – ее горло сдавливали рыдания, – до того, как его повесили.
Лорд Хантингтон поднял бровь:
– Так это был конь де Броуза…
– Мой отец хотел подарить его вам. – Элейн молча кивнула. В ее голосе звучал явный страх потерять драгоценность, которая так недолго принадлежала ей.
– Это не самый лучший конь для женщины, – промолвил он с улыбкой. «И уж никак не для ребенка», – подумал он, но сдержался.
– Да, – едва слышно ответила она.
– Должно быть, ты хорошо ездишь верхом, если сэр Уильям позволял тебе брать его, – мягко сказал он. Телохранители лорда Честера уже рассказали ему об этом.
Элейн кивнула, и ее осенила одна мысль.
– А что, если нам проехаться верхом? – Впервые за все время она посмотрела в глаза мужу. – Пожалуйста…
– Почему бы и нет. – Он с восхищением взглянул на нее.
– И мне можно поехать на Непобедимом?
– А… понимаю, ты хочешь доказать мне, что ты хозяйка моего нового жеребца.
Она скромно кивнула.
– Но ведь мне доводилось скакать наперегонки с сэром Уильямом.
– Правда? – спросил он, состроив гримасу. – Боюсь только, что у меня нет сноровки сэра Уильяма, но попробовать мы, конечно, можем.
– Седлай его и моего коня тоже, – обратился он к груму, вертевшемуся вокруг него. – Может быть, желаете переодеться, миледи? – улыбнулся он.
Элейн посмотрела на свою замшевую юбку и сердито сказала:
– Для меня одежда ничего не значит. – Ей не хотелось упускать момент. Она опасалась, как бы Ронвен, леди Честер или еще кто-то из чужаков в этих высоких стенах не проявили излишней заботы о ней и не отговорили лорда Хантингтона от этой затеи.
– Понимаю, – сказал он с едва скрываемым восхищением. – Тогда, наверное, не стоит беспокоиться.
Они направились в сопровождении шести конных рыцарей, следовавших за ними. После выезда из двора замка они поехали к югу и свернули за городские стены в лес. Элейн смотрела в сторону на своего мужа, удивившись, что тот поехал на мерине ростом на два фута ниже, чем Непобедимый. Он был неплохим ездоком, но в седле держался несколько напряженно, словно испытывая неудобство. Она мягко придержала быстрый шаг Непобедимого, чтобы приноровиться к ходу маленького жеребца графа.
– А я думала, вы поедете на боевом коне, – заметила она, словно с упреком, спустя некоторое временя, когда они в полном молчании шествовали по дороге, ведущей из города через поля, пока не оказались под зелеными сводами дубового леса.
– Боевой конь, чтобы ездить верхом по лесам? – Он улыбнулся. – Мы в Англии бережем своих ценных коней, Элейн.
Она вся покраснела, услышав в его словах скрытый упрек.
– Но скачки не получится, если мы не будем идти галопом, – с досадой произнесла она. – Здесь никто не сможет догнать Непобедимого. – Сведущим взглядом она осмотрела всадников эскорта, шедших за ними рысью по двое в ряд.
– Мне было бы жать разочаровать тебя. Ну, давай поедем галопом. – Лорд Хантингтон скрыл улыбку. Впереди них поросшая травой тропинка переходила в широкую дорогу. Он подтолкнул коня вперед и на удивление резко поскакал галопом.
Элейн не стала медлить. Ее конь, словно сжатая пружина, резво рванулся за своим спутником, едва она своими нежными пальцами ослабила вожжи. В считанные секунды они нагнали графа и, оставив позади остальных, помчались вверх по дороге.
Долгое время она не правила Непобедимым, наслаждаясь свистом ветра в волосах, чувствуя между ногами мощные мускулы коня, слушая грохот его копыт по мягкой дороге. Когда наконец она, рассмеявшись, остановилась, с разметавшимися по плечам волосами и распахнувшейся юбкой, то увидела, что осталась одна. За ее спиной лежала совершенно безлюдная дорога.
Элейн закрыла глаза и задорно подставила лицо лучам солнца. На какое-то мгновение она испытала искушение ехать и ехать дальше по лесу, чтобы навсегда оторваться от мужа и свиты, но потом она медленным шагом повела коня той дорогой, которой они приехали.
– А если бы с тобой случилось несчастье? Тогда тебя никто бы не смог спасти.
Она думала, что, должно быть, он рассердится на нее, но его помрачневшее лицо выдавало только озабоченность.
