Ее глаза неотрывно смотрели на него.
– Она мертва? Вот она и выбрала время переступить черту и покончить с одиночеством.
Он кивнул.
– Как?
– Она повесилась. – Он смотрел в сторону, не в силах вынести муку в ее взгляде.
– Это моя вина.
– Нет, мама, при чем тут ты?
– Это я послала Мейри к Изобел.
– Ты же не могла знать, что случится.
– Я не могла? – Элейн встала, ее палка скользнула на пол, но она не обратила на это внимания. – Пресвятая Дева! Мне нет прощения! Сколько смертей уже преследуют меня?!
– Мама…
– Гратни, пожалуйста, оставь меня одну. – Ее узкие плечи болезненно напряглись.
Он поколебался, затем медленно вышел. Долго после ухода сына она сидела неподвижно, закрыв лицо руками. Наконец она отвела их.
– Где ты? Почему ты не забираешь меня? – крикнула она. – Александр!
Молчание. Она вытерла лицо, пытаясь унять слезы, но они не прекращались.
– Будь ты проклят, Александр. Почему ты сам не являешься именно сейчас, когда ты мне так нужен? Почему ты не разговариваешь со мной? Почему ты больше не приходишь ко мне? – Она оглядела комнату. – Ты же явился ей. Почему не мне? – Она стиснула кулаки. – Разве мне еще не время умирать? Я ведь была нужна тебе раньше. Или я слишком стара даже для тебя?
Она встала рывком, опираясь на стул.
– Или тебя вообще нет? Ты ведь всего-навсего плод воображения одинокой, измученной женщины. Так? Ты ведь ничто, ты сон, тебя нет! Ты мертв. Как Морна. Как Мейри! Как Дональд…
Ее голос прервался, рыдания сотрясали тело…
– Тебя никогда не было. Ты умер на Керрере. Ты мертв!
Снаружи, прижавшись ухом к двери, ждал слуга, он виновато опустился на колени при появлении на верху лестницы Кирсти.
– Леди Map, простите, я думал, что Леди Элейн плохо. Она кричала…
Кирсти жестом приказала ему удалиться. С трудом распахнув тяжелую дверь, она вошла в комнату и – к его явному разочарованию, закрыла ее за собой.
– Мама?
Ее свекровь неотрывно смотрела на огонь, не замечая слез, текущих по щекам. Казалось, она не слышала ее.
– Мама, что с тобой?
Кирсти подошла и робко положила свою руку на руку Элейн.
– Мне так жаль Морну.
Элейн вздохнула. Она достала носовой платок и покачала головой.
– Я веду себя неразумно. На миг я почувствовала, что больше не могу это выносить.
Она высморкалась и слабо улыбнулась.
– Но мне все же придется. Прости меня, дорогая. Это возраст. Все труднее скрывать боль. Я должна собраться и отдать распоряжения… – Ее голос прервался, ей пришлось собраться с силами, чтобы продолжить: – Я должна отдать распоряжения насчет тела.
– Не нужно. Ее нашел мельник Юэн, жители деревни позаботились о ней. Они тоже ее любили. Она так много сделала для них.
– Она хотела, чтобы ее похоронили на холме, у священного источника, мы говорили как-то об этом.
В позапрошлом октябре Эдвард Английский еще раз появился в Килдрамми, чтобы проверить, как идут строительные работы и еще раз показать, что он верховный правитель Шотландии. Элейн, поклявшаяся никогда больше не преклонять колени перед ним и предупрежденная о его прибытии заранее, ускользнула в долину к Морне и оставалась в хижине, пока ее кузен не уехал. Две женщины о многом переговорили тогда, засиживаясь до ночи.
– Она не хотела для себя христианского погребения. Они не будут знать, что делать…
– Они знают, чего хотела Морна, мама. И они похоронят ее именно там, где она хотела. Я уже заказала цветы для могилы.
Собеседницы замолчали; каждая погрузилась в свои мысли. Наконец Кирсти вымолвила:
– Надеюсь, когда придет время, я буду так же мужественна, как и ты. Можно сказать тебе кое-что, вдруг это приободрит тебя? Даже Гратни еще не знает об этом.
Она осторожно взяла Элейн за руку и проводила ее к креслу. Когда та села, Кирсти опустилась на колени у ее ног.
– Мама, у меня будет ребенок. Я так боялась, что не смогу иметь детей. Я была так одинока, но после трех лет молитв и надежд, после всех моих приношений и пожертвований это случилось.
Элейн посмотрела на нее сначала с недоверием, потом улыбнулась.
– Так. Значит, у графа наконец будет наследник. О Кирсти, я так рада.
– Если будет мальчик, я назову его Дональдом, а если девочка – Элейн.
Кирсти улыбалась, довольная тем, что выражение горя исчезло с лица ее свекрови.
– Мама, все будет хорошо. Не отчаивайся. Бедная Морна так и не оправилась после смерти Мейри. Ты должна смириться с тем, что она решила уйти к дочери. Ты же сама в это веришь. Ты же не думаешь, что они обе оказались в аду.
– Нет, если существует хоть какая-то справедливость. Если ад, о котором говорит церковь, существует, пусть он останется для настоящего дьявола.
Погруженная в свои мысли, она смотрела на огонь.
– Морна считала, что это – все равно, что пройти через дверь, – сказала она спокойно. – Вот что она сделала. Она переступила через порог.
– У меня есть и другие хорошие новости, – продолжала Кирсти, – Роберт и Найджел едут к нам.
Она замолчала, думая о двух старших братьях.
– Пока отец был жив, Роберт чувствовал, что не может действовать. Он был скован, потому что отец не желал трона. Но после его смерти в апреле Роберт принял несколько решений насчет будущего.
– Действительно? Самое время, – иронически заметила Элейн.
– Я знаю, все выглядит так, будто он целиком и полностью находится в распоряжении короля Эдварда. – Кирсти словно бы оправдывала брата. – Но он не может сразу раскрыть свои карты, и потом, есть еще кое-какие препятствия. Джон Баллиоль и сэр Уильям Уоллес, например…
– Его новая жена – дочь приспешника Эдварда. – Элейн не смогла удержаться от сарказма. – Мне надо кое-что сказать твоему брату, когда он приедет.
Если Кирсти собиралась развеять грусть Элейн новостью о скором приезде Роберта, это ей вполне удалось. Когда он с братом Найджелом прибыл в Килдрамми, та уже поджидала его.
– Ну и в какую игру ты играешь сейчас, Роберт? – едко спросила она, когда они встретились с глазу на глаз в ее покоях.
– В ожидание, – улыбнулся он в ответ.
– И как долго ты собираешься ждать?
– Столько, сколько понадобится.
– А пока что ты сражаешься на стороне Эдварда? – От негодования она стала словно натянутая струна.
– Пока что я стараюсь не терять времени даром, – улыбнулся Роберт. – Вы так злитесь на меня, что мне нельзя и попросить вас об услуге?
