Она обняла Элейн и сразу отвернулась, не решаясь даже поцеловать малюток на прощание.
Найджел стал возражать, когда узнал, что Элейн решила остаться.
– Я не уверен, что это правильно, леди Элейн. Я за детей не беспокоюсь. Но ведь король зол на вас. Мне кажется, Роберт хотел бы, чтобы вы отправились с нами.
Элейн погладила его по руке.
– Благослови тебя Господь, мой мальчик. Спасибо за заботу, но я уже слишком стара для походов. Со мной будет все в порядке. Старухи ведь никому не нужны! Отправляйтесь, и да будет с вами Господь.
Когда они скрылись из вида, Элейн приказала закрыть ворота. Потом она пошла в часовню. Только тусклое сияние лампады и слабый закатный свет из восточного окна освещали ее. Элейн подошла к алтарю и стала пристально вглядываться в распятие, блестевшее серебряным окладом. Прошло немало времени, прежде чем она почувствовала, что в часовне еще кто-то есть.
– Будь с ними, – безмолвно молилась она, – ты можешь быть с ними. Пожалуйста, помоги им.
Он стоял рядом с ней. Она чувствовала его присутствие и его муку. Понимал ли он, какая боль переполняла сейчас хрупкую старую женщину, дух которой стремился нестись быстрее ветра, сражаться и быть рядом с королем, который наконец вступил в свои права?
Элейн открыла глаза. Рядом никого не было. В пустой часовне лишь стало немного светлее: это рассвет лил солнечные лучи в восточное окно с высокими витражами. Обеими руками Элейн оперлась на палку. Сейчас она не молилась. Она хотела положить голову ему на плечо, почувствовать, как он поддерживает ее. Элейн хотелось, чтобы кто-то позаботился о ней, прогнал уныние и тревогу, охватившие ее. Но он уже исчез, и она снова осталась одна.
Глава тридцать четвертая
I
Июль 1306
Ей снова снится этот сон. Земля была скользкой от крови, лошади ржали, воины умирали под их копытами. Сквозь туман она различала только вспышки мечей и топоров, с хрустом рубивших кости, которые падали в жидкую грязь. Где-то в самом пекле боя упал на землю флаг с красным львом, его топтали, пока он не исчез из виду. Потом появилось пламя, оно шумело, бушевала гроза, которая и будила ее. Каждый раз Беток или кто-то из слуг успокаивал ее, заваривал ей цветки ромашки и сидел с ней, пока она снова не засыпала. Этот сон отбирал у нее все больше сил.
Стискивая зубы, Элейн заставляла себя обходить стены замка; она вглядывалась сквозь жаркое марево в раскинувшуюся внизу долину и видела летние зарницы на холмах. Несколько раз она, несмотря на жару, приказывала развести огонь и долго разглядывала тлеющие угольки, пытаясь что-то понять. Но видений не было. Ничто не могло подавить в ней возрастающее чувство надвигающейся гибели.
Разведчики сообщили об отдельных группах всадников, как только те появились на западных проселках. Задолго до того, как их узнали, Элейн приказала открыть ворота замка. Когда они прибыли, она уже ждала их во дворе.
На этот раз всадников было больше. Королеву, маленькую Марджори, Изобел, Найджела Брюса сопровождали Джон Этолл и несколько мужчин. Все они были страшно измучены, одежда их была грязной и рваной. Половина лошадей хромала.
Элейн смотрела, как всадники спешились; затем она подошла к Изобел и нежно поцеловала ее.
– Слава Богу, все целы. У меня были такие кошмарные сны. Где Роберт?
Плечи Изобел дрогнули, слезы хлынули по ее щекам. Найджел рассказал Элейн о втором сокрушительном поражении поспешно собранной армии Роберта. Король понял, что не может больше обеспечивать безопасность своих близких.
– Он рассчитывает увести врага за собой, подальше на запад. Он просит вас снова приютить нас в замке. Он или присоединится к нам, или уйдет в Ирландию. Роберт думает, что, может быть, всем было бы лучше уйти отсюда и попытаться попасть в Норвегию, но будь я проклят, если сейчас покину Шотландию.
– Бедный Найджел, ты опять попал в няньки. – Элейн с сочувствием пожала его руку. – Оставайся здесь, в Килдрамми ты будешь в безопасности.
Путники с трудом приходили в себя и привыкали к размеренному распорядку жизни замка. Каждый из них беспокоился и тревожился, но старался скрывать это.
Долгие, тоскливые дни проходили за повседневной домашней работой, женщины вязали и вышивали, ткали или занимались с детьми. Потом наступила пора урожая.
Урожай был на славу. Хранилища были заполнены до отказа, и Элейн приказала складывать зерно во всех возможных помещениях замка, в башнях и даже в большом зале, но только не в наружных амбарах. В Килдрамми остался теперь совсем маленький гарнизон. Старики и дети помогали женщинам на полях, и бок о бок со всеми работала королевская семья. Даже Элейн выходила на поля и сидела в тени изгороди. Широкополая мужская шляпа поверх ее накидки защищала ее от солнца. Она наблюдала, как работает молодежь в поле, усеянном алеющими маками.
Из Драмалбана вестей больше не было. Король словно растворился в летнем мареве.
II
Сентябрь 1306
В полдень, когда Элейн играла с королевой в шахматы, в ее покои ворвался Джон Атольский. Он сурово сказал:
– Конец идиллии. Англичане выступили к Мару.
Обе женщины с ужасом смотрели на него. Какое-то время никто не мог вымолвить ни слова. Тишину прервал резкий звук сломанной шахматной фигурки из слоновой кости: Элизабет сжала ее с такой силой, что та треснула в ее пальцах. Это была ее королева. Все, кто был в комнате, неотрывно смотрели на разлетевшиеся по столу осколки.
В большом зале сразу же созвали совет. Найджел спросил:
– Как далеко они находятся сейчас?
– Может быть, на расстоянии дневного перехода. Их дозорные движутся очень быстро. – Лицо Джона было мрачным. – Они идут под знаменем принца Уэльского.
Он взглянул на Элейн, которой стало трудно дышать, и продолжал:
– Мы не можем здесь оставаться. Нам надо уходить. Мы должны спасти женщин любой ценой; мы должны переправить их на север и попытаться скрыться в Норвегии. Сестра Найджела, королева Норвегии, даст нам надежный приют.
Все присутствующие замерли. Размеры и могущество замка Килдрамми внушили им ощущение безопасности. Его удаленное положение на севере, казалось, совершенно исключало то, что английские войска попытаются осадить его. Люди чувствовали себя уверенно за его крепкими стенами.
Джон Этолл посмотрел на королеву.
– Мы не можем оставить Килдрамми, мы должны удержать его ради Роберта. Но женщин надо спрятать в надежном месте, чтобы избежать самого худшего. Только как нам это сделать?
Он взглянул на Найджела, мрачно сидевшего на мешке ячменя в стороне от всех. Тот встал.
– Что ты скажешь, если мы бросим жребий? Один из нас останется защищать замок, а другой поедет с дамами?
Найджелу выпало остаться в замке. Он галантно поклонился Элейн, стараясь скрыть разочарование.
