– Убийца! – закричала пронзительно Элейн. – Сын ее милости освободит меня от этого фальшивого брака! – Она попятилась от него, дрожа всем телом. Все ужасы того кровавого кошмара мелькали в ее сознании, как страшная, адская карусель.
Королева поудобнее устроилась в кресле; она явно получала удовольствие от этой сцены.
– Я так не думаю, дорогая моя. Александр был очень рад, когда узнал, что Малкольм женился. Да, он был весьма доволен этим. Он даже благословил ваш брак.
Элейн упрямо помотала головой:
– Нет, он не мог бы этого сделать. И мой дядя, король Англии, когда узнает обо мне, тоже не станет благословлять этот союз.
Она ошибалась.
VI
Вестминстер. Июль
– То есть, как это – она жива?! – яростно гремел Генрих, обращаясь к графу Винчестеру. – Как это она до сих пор может быть живой?
Роджер де Куинси сделал несколько осторожных шагов вокруг стола.
– Она жива и здорова. Мой слуга видел ее собственными глазами. В Шотландии ходит слух, что она сбежала со своим любовником. Говорят, что все было подстроено. Он налетел и сжег замок, чтобы подумали, что она сгорела в огне, а на самом деле увез ее. – Он в гневе ударил кулаком о кулак. – Она надула меня, хитроумная, коварная Иезавель! Она нас всех одурачила. Я верил ей, когда она рассказывала, как плохо обращается с ней Роберт. Мы все ей верили. – Он широким жестом обвел присутствовавших, как будто включал их всех в число обманутых. Король слегка дрогнул. – Просто ей надо было, чтобы мы убрали от нее Роберта. Святые мощи, но что я был за идиот!
– И кто ее последний любовник? – Генрих начинал, наконец, верить своим ушам и тому, что сообщил ему лорд Винчестер.
– Лорд Файф. Это он увез ее в Шотландию. Он даже делает вид, что она теперь его законная жена.
Генрих поднял брови.
– Так значит, ей по-прежнему льстит быть шлюхой шотландца, не важно, король он или нет. – Он сдерживал свой гнев, не давая ему вырваться наружу. – Ну, так тому и быть. Я палец о палец не ударю отныне, чтобы помочь этой женщине или спасти ее репутацию. Достаточно того, что я послал сэра Роберта в Святую землю. Это ей было только на руку! Ну, хорошо. Если она хочет, чтобы ее семья и друзья в Англии считали ее мертвой, да будет так. Пусть Англия думает, что моя племянница погибла в огне. Ее земля и владения конфискованы. Они будут разделены между наследниками рода Честеров. Проследите, чтобы все посмертные дела были улажены. Дети ее живы, вы говорите? Возблагодарим Господа за это.
Роджер мрачно покрутил головой:
– Мои гонцы сообщают, что детей нет в Шотландии. Похоже, они погибли. Я не могу поверить, что это входило в ее планы, что она могла быть такой преступной матерью, но это ведь дети Роберта… – Его голос сорвался, и он вздохнул. – А как же Роберт? – спросил он, взяв себе в руки. – Что я скажу брату?
Король сел и подозвал к себе своих секретарей. Перед ним на столе лежало письмо Элейн, в котором она молила о свободе для Изабеллы. Скорбя о кончине своей племянницы, король собрался было исполнить последнюю волю покойной и освободить Изабеллу из заточения в Годстоу. Теперь он посмотрел на письмо, как будто увидел его впервые и небрежно передал его одному из секретарей.
– Уничтожьте это, – коротко приказал он. – Я не желаю больше слышать имя Изабеллы де Броуз.
Повернувшись к Роджеру, он тут же решил, как быть с Робертом:
– Скажите, что его жена умерла. Иначе он, возможно, сам ее убьет и примет страшный грех на свою бессмертную душу.
VII
Замок Данфермлайн
Элейн смотрела на двенадцатилетнего короля, который до боли в сердце напоминал ей его отца, – так он был на него похож. У нее перехватило горло.
– Вы должны помочь мне. Велите лорду Файфу отпустить меня домой.
Ее голос дрожал; она чувствовала за собой грозное присутствие королевы и лорда Файфа. Они все вместе приехали сюда, в Данфермлайн, в тот же день, к вечеру.
Александр поглядел на свою мать, затем на Алана Дарварда, который стоял рядом с ним.
– Лорд Файф наш надежный друг, – торжественно произнес он; его мальчишеский голос чисто прозвучал среди многоголосого приглушенного хора голосов под сводами зала для аудиенций. – Мама говорит, что я не должен его обижать.
– А я? Разве я не ваш друг? – Она протянула к нему руки, и мальчик, дрогнув, шагнул к ней и взял ее руки в свои.
– Ну, конечно, тоже друг.
– Тогда, пожалуйста, умоляю вас, помогите мне. – Она сжимала его пальцы, умоляюще глядя на него.
– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя несчастной… – Король расстроился.
– Тогда не вмешивайтесь, ваше величество. – Последние слова Малкольм произнес после некоторых колебаний. – Предоставьте мне самому решать судьбу своей жены.
Мари де Куси улыбнулась сыну и успокоила его:
– Леди Файф еще не освоилась в нашей стране, но я думаю, она скоро привыкнет. Но пока Малкольму лучше держать ее в Фолкленде. Мы не хотели бы, чтобы она расстраивала короля.
Всю обратную дорогу в Фолкленд Элейн молчала. Она ехала, окруженная его людьми. Малкольм скакал рядом. Он время от времени заглядывал ей в лицо, которое было скрыто под вуалью.
– Тебе нравится лошадь, которая под тобой? – наконец спросил он ее, когда лошади ехали, разбрызгивая воду, по отмели реки Ливен.
С левой стороны в отдалении проплыло озеро в легкой дымке; замок на острове едва был виден с дороги. Элей и едва глянула на него. Впереди лежали холмы Ломонд, казавшиеся темными громадами на фоне неба. Элейн безучастно кивнула. Как бы она ни была несчастна и подавлена в тот момент, она не могла не отметить, почти бессознательно, красоту и ход изящной лошади, на которой ехала.
– Это сводный брат твоего Там-Лина, – продолжал Малкольм. – Он твой.
Опустив голову, Элейн не отрывала глаз от конской гривы. Ее маленькие загорелые руки цепко держали мягкие кожаные поводья, на пальце, как влитой, сидел перстень, подарок Малкольма. Ну почему она не выбросила его тогда? Ведь решилась же она шестнадцать лет назад выбросить кольцо, которое преподнес ей Роберт!
– Ты не купишь меня, Малкольм, – тихо сказала она. – Никакие лошади, сколько бы ты их мне ни дарил, не заставят меня остаться с тобой.
Он дружелюбно ухмыльнулся.
– Ты останешься со мной ровно столько, сколько мне надо.
В ту ночь, когда он уже спал, она выскользнула из его постели. Малкольм лежал на спине и храпел, утомленный после страстных любовных утех. Кусая губы от нетерпения, она быстро в темноте оделась и прокралась к двери. Снаружи на галерее никого не было, узкая винтовая лестница не была освещена. Держа туфли в руках, Элейн на ощупь подобралась к лестнице и стала спускаться вниз. Она старалась идти тише, шуршали только ее юбки, касаясь каменных ступеней. Нижние покои были уже близко – она ощущала запах дымящихся дров в очаге; повеяло холодом.
