– Мне казалось, тебе захочется жениться на ком-то помоложе меня… – Превозмогая гордость, Элейн заставила себя произнести эти жестокие слова. Мысль эта давно терзала ее.
– Так ты не хочешь?.. – На лице Дональда попеременно отражались гнев и разочарование.
– Нет, нет, я хочу, и ты знаешь, что я хочу, но… – Она широким жестом повела вокруг рукой, как будто хотела понять, насколько велико ее желание, и промолвила: – Но нам никогда не позволят осуществить эту мечту.
– Почему же нет? – Дональд снова взял ее руку и поднес к своим губам. – Я уже говорил с королем, с нашим королем, его сыном, – резко закончил он.
– Неужели? – Элейн в изумлении смотрела на него.
– Узнав о смерти Малкольма, я сразу поскакал ко двору. Только твой брак с ним меня так долго от этого удерживал. – Он улыбнулся. – Королю я нравлюсь, а тебя он всегда любил. К тому же при нем не было королевы-матери, и никто нам не мешал. – В его голосе вдруг послышалась горечь. – Король обещал сделать все, чтобы мы были счастливы.
– А твой отец?
– Пока наш брак не состоится, мы ничего ему не скажем. Я совершеннолетний, и ты тоже. Мы оба взрослые люди, и мы свободны. Да, мы свободны. Если мы получим благословение короля, твой призрак не последует за нами в Map. Чего же еще желать? – И он вновь заключил ее в свои объятия.
Ронвен ждала Элейн в ее спальне. Она что-то держала в руке. Глаза Элейн упали на раскрытый ларец из-под драгоценностей.
– Кажется, я не велела тебе входить в мою комнату! – вскипела она. – Я тебя не звала!
Ронвен улыбнулась:
– Меня позвал кое-кто другой. – Старуха приподняла руку, и у нее между пальцами что-то сверкнуло: это засияли алмазы на подвеске. – Некто, кто не желает, чтобы ты принимала Дональда Мара.
Окинув взглядом комнату, Элейн распорядилась:
– Хильда, Мэг, оставьте нас одних.
Им не надо было повторять приказание. Женщины поспешили вон и закрыли за собой дверь. Элейн повернулась к Ронвен:
– Положи подвеску на место!
– Зачем? – спросила с улыбкой Ронвен.
– Потому что я так сказала. Положи подвеску в ларец!
– Ты ведь так его вызываешь, да? – Старуха подняла подвеску к свету и сощурила глаза. – Почему бы не испытать его волшебные чары сейчас? Давай вызовем его и спросим, что он думает о вашем свидании с Дональдом Маром здесь, в Фолкленде? Что же ты не хочешь вызвать его…
– Нет! Я запрещаю это делать! – закричала Элейн.
– Ты запрещаешь мне это делать? Но ты же говорила мне, что он не существует, что он плод моего воображения! Но если это так, как я могу его вызвать? – Ронвен быстро зашла за стол, все еще держа цепочку со свисающей подвеской в руке. – Придите сюда! – закричала она. – Ваша милость, придите к ней сейчас же! Если вы не придете, будет поздно. Ее увезет с собой Дональд Map…
– И так уже поздно, – тихо сказала Элейн. – Я дала обещание Дональду выйти за него замуж.
Ронвен приумолкла, раскрыв рот от изумления.
– Ты? Дала обещание?
– Да, я согласилась стать женой Дональда Мара. – Перегнувшись через стол, Элейн выхватила подвеску из рук старухи. Она помедлила немного, глядя на феникса, а затем швырнула его в ларец и с силой захлопнула крышку. – Пойми, Ронвен, Александр давно мертв! Мы не можем больше быть любовниками. Я всегда буду беречь память о нем. Он всегда будет жить в моем сердце, но он покоится с миром, и его больше нет. А я живая! И Дональд живой! Я люблю его, а не Александра. И я хочу быть его женой, а не женой Александра. Впервые в жизни мне выпало счастье жить с человеком, которого я люблю и которому я верю. Как ты можешь мне отказывать в этом? – Элейн взяла холодную руку Ронвен в свои руки. – Я прошу твоего благословения, – в отчаянии молила она.
Настало долгое молчание. Медленно освободив свою руку, старуха прошептала:
– Не могу.
– Но почему?
– Ты принадлежишь королю Александру. Эинион Гвеледидд прорек…
– Пророчества Эиниона были лживы.
– Нет!
– Да, он ошибался. Слушай, ты видела Адама и помнишь Майкла, его господина. Оба они предсказывали мое будущее. И они оба сказали, что мое будущее связано с Маром. Если мне и суждено быть основательницей королевской династии, то это уже состоялось, когда Колбан женился на Анне. Ведь она внучка короля Александра…
– Ее мать была всего лишь внебрачной дочерью… – бросила с презрением Ронвен.
– Тем не менее сэр Алан Дервард вынашивает огромные честолюбивые замыслы в отношении своей дочери. Ронвен, пожалуйста, забудь Эиниона Гвеледидда. Подумай обо мне.
– Я думаю о тебе, сокровище мое. – Ронвен важно сложила руки на животе, спрятав их в рукава своей накидки, и выпрямилась во весь свой рост. – Тебе подобает быть королевой.
– Когда Дональд унаследует графство, я стану графиней. Совсем неплохо удостоиться такой чести, мне и этого хватит. – Элейн ласково улыбнулась старухе, стараясь уговорить ее: – Ронвен, я не могу быть королевой покойного короля.
Ронвен медленно покачала головой.
– А ты позови его и все ему объясни. И посмотришь, что он скажет. Ну-ка, давай. – Глаза старухи опять зажглись опасным огнем. Она бросилась к очагу и, порывшись в сумочке, висевшей у ее пояса, вытащила пучок сухих растений. – Погляди, я всегда ношу их с собой. Это для того, чтобы вызвать его дух, когда я ему понадоблюсь; эти заколдованные травы вызывают духов.
– Нет! – вскрикнула Элейн. – Я не позволю!
– Не позволишь своему королю, миленькая моя? Но это измена! – Подняв руку, Ронвен бросила пучок пыльных веток на тлеющие головешки, и они стали, потрескивая и рассыпая искры, дымиться; в комнате распространился едкий запах серы.
– Никчемная старая дура! – в отчаянии закричала Элейн. – Тебе это не поможет!
Но это помогло. Элейн чувствовала, как он приближается. В комнате повеяло ледяным холодом. Его ярость и боль заполнили все пространство вокруг, окутали его, как тучей.
В панике Элейн озиралась вокруг, крича:
– Уйди! Умоляю тебя, уйди! Я люблю Дональда, я выхожу за него замуж. Уйди, прошу тебя!
Свечи на столе стали гаснуть, дымки от них струйками стремились к потолку; оконные переплеты задрожали. Снаружи на замок и окрестные поля обрушился свирепый град с дождем, и небо заволокло свинцовыми тучами.
Ронвен упала на колени; ее лицо озарила торжествующая улыбка.
– Он идет, он идет за тобой! Ты принадлежишь ему, сокровище мое. Тебе от него не уйти! Теперь, когда ты свободна!
– Пресвятая Богородица! – воскликнула Элейн. Ворвавшийся в окно ветер разнес на куски оконные рамы и сорвал вуаль с ее волос. Она закружилась, пытаясь защитить свое лицо, потому что стоявшие на столе в подсвечниках свечи погасли и начали разбрызгивать вокруг горячий воск. Огонь в очаге, вылетая в трубу, с ревом устремился ввысь и бешеным ураганом пронесся над холмами на запад.
