По обычаю, если хозяин дома отсутствовал, родственница и гостья делили постель. После мгновенного колебания Изабель кивнула.
– Конечно, сможем.
Ночью совершенно обнаженная Элис, несмотря на свой округлившийся живот, ловко вспрыгнула на высокую кровать, и откинула одеяло, ожидая, что Изабель присоединится к ней.
Изабель легла в постель, не снимая длинной льняной рубахи. Она не хотела, чтобы Элис видела железный пояс, который, несмотря на ее худобу, так жестоко терзал ее плоть. Но Элис догадалась. Она нежно коснулась в темноте талии Изабель, а затем крепко обняла ее.
– Это сделал дядя Джон? – прошептала она.
Изабель кивнула.
– Я была неверна.
– Значит, это правда. Ты любишь лорда Каррика?..
Они говорили очень тихо, помня о том, что за пологом постели на лежанке у очага спит одна из прислужниц.
– Да, я люблю его. – Теперь Изабель не было смысла это отрицать.
– О, Боже! – взорвалась Элис. – Кто дал мужчинам право так обращаться с нами? Мы становимся их вещами, их собственностью! – Она откинулась на подушках и ударила по постели кулаком. – Нам отказано в человеческом существовании. Она приподнялась на локтях и взглянула на Изабель. – Он собирается оставить тебя так насовсем?
– Я думаю, он собирается убить меня, – ответ Изабель был еле слышен.
– Что?..
– Он хочет снова жениться... взять за себя женщину, которая родила бы ему наследника.
– Но ты можешь...
– Нет.
Последовало долгое молчание. Из-за полога они слышали, как потрескивает в очаге огонь, скрипит лежанка, когда прислужница ворочается на ней, и наконец до них донесся тихий храп. Элис во тьме коснулась лица Изабель.
– Ты бы избавилась от этого пояса, если бы могла?
Изабель покосилась на полог.
– Конечно. Но единственный ключ у моего господина и супруга.
– Его можно распилить. – Голос Элис был так тих, что Изабель едва угадывала слова.
– Как? Здесь нет никого, кто бы помог мне.
Элис загадочно улыбнулась.
– Думаю, я знаю кое-кого, кто может это сделать ради тебя. Но ты осмелишься? Что сделает дядя Джон, когда узнает?
– Я же сказала тебе, что он, наверное, убьет меня. – Изабель беспокойно заворочалась под теплыми покрывалами. – Но если он в любом случае убьет меня, то я предпочитаю пойти на риск. – Ее сердце забилось от все возрастающего возбуждения. Впервые за много недель она позволила себе поддаться искушению надежды.
Элис сжала ее руку:
– Предоставь это мне. Я постараюсь что-нибудь устроить.
«Что-нибудь» оказалось молодым человеком шести футов роста, в ливрее сэра Генри Бомонта.
Он вошел в спальню на следующий вечер, таща котомку с кузнечными инструментами.
– Ты помнишь Хьюго, сына кузнеца из Данкерна? – со смехом спросила Элис. – Он уже помогал тебе раньше.
Изабель взглянула внимательнее.
– Хьюго?
– Да, миледи. И готов снова служить вам. – Он улыбался, карие глаза на обветренном лице были полны веселья.
Его мягкий акцент уроженца графства Бакан вызвал слезы на глазах Изабель.
– Хьюго? Ты всегда будешь освобождать меня из заточения? – В замешательстве она засмеялась и протянула ему руки.
– Так часто, как вы захотите, миледи. Я счастлив служить вам, – улыбаясь, он застенчиво посмотрел на нее.
Элис решительно направилась к двери и заперла ее на засов.
– Ну, не будем терять времени. Я объяснила Хьюго положение, и он говорит, что сможет освободить тебя. Ложись.
Она сорвала с постели покрывала и укрыла ими тело Изабель, так, что видны были только широкий железный пояс и запиравший его замок.
Хьюго покопался в своих инструментах, потом встал рядом с постелью, опираясь коленом на пуховую перину.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он с довольным хмыканьем отпер замок, и Изабель ощутила, как тяжелый металл соскальзывает с нее. Хьюго вмиг собрал свои инструменты, и тактично отвернулся, когда Изабель вставала на ноги и оправляла рубашку.
– Как я смогу отблагодарить тебя? – спросила она. – У меня нет денег.
– Денег не нужно. Просто позвольте мне остаться у вас на службе, когда леди Бомонт уедет. – Он широко улыбнулся. – Она согласна.
Граф Бакан неожиданно прибыл в Витвик месяц спустя, через две недели после того, как уехала безутешно плачущая Элис. Изабель с ужасом ждала, что он пошлет за ней, но этого не произошло. Он пробыл в имении полдня, проверил состояние конюшен, охраны и слуг, которых оставлял в Лейстершире, а затем с тремя верными воинами ускакал на север, в Шотландию. Лишь перед самым его отъездом Изабель спустилась в холл, где он сухо и с явной неприязнью сказал ей несколько слов.
В Лондоне наконец объявился ожидаемый всю осень граф Каррик. Он был в большом фаворе у короля Эдуарда, и лорд Бакан вынужден был на время смириться с тем, что мир в Шотландии выше личной смертной вражды. Он не мог нанести оскорбление любимцу короля Англии...
Миновало Рождество, тут и там первые подснежники пробивались сквозь тающий снег. Успокоившись от сознания того, что ее муж находится от нее за сотни миль, Изабель постепенно начала увеличивать расстояние, на которое удалялась от поместья во время прогулок. Она всегда просила управителя или кого-нибудь из рыцарей сопровождать ее в поездках верхом. Со временем к ней вернулась былая уверенность, а заодно и отвага, и, как следствие выздоровления тела и духа, появились мысли о возможном бегстве.
Слуги в поместье любили ее, так же, как воины ее мужа и жители деревни. Они, казалось, забыли, что молодая графиня – узница, для них она была хозяйкой поместья и добрым другом, и она пообещала себе, что как только очистятся дороги и она полностью обдумает свой план, то постарается бежать с помощью Хьюго. Где-нибудь в Шотландии найдется для нее убежище, и она сумеет убедить Роберта принять ее и открыть их любовь миру.
Однако, на первой неделе февраля, прежде чем она получила возможность привести свои замыслы в действие, вернулся лорд Бакан, а с ним большая свита всадников, сопровождавших его на юг, для новой встречи с королем.
Он поприветствовал ее издалека и не сделал даже попытки дотронуться до нее.
Одна из дам рассказала ей, что он взял себе на ложе вдову кого-то из своих рыцарей.
На сей раз он остался на несколько дней и каждый день она с ужасом ожидала, что он узнает об ее освобождении из его оков. Но он никогда не оставался с ней, и наконец до нее дошло – он хочет, чтобы она его умоляла: умоляла снять пояс верности, умоляла вернуться в Шотландию. С этого момента боязнь того, что он сделает, когда узнает, что она свободна, почти полностью ушла; ее поглотило сознание уверенности в силе своего духа.
