Вокруг все менялось прямо на глазах. Облака, бегущие с моря к берегу, порозовели, и солнце полностью встало над горизонтом.
– Как вы могли продать это? – Слова сорвались с его губ прежде, чем он смог сдержать их.
Она взглянула на него.
– Я же вам сказала, что ничего не продавала.
– Нет, но собираетесь. Господи Боже! Неужели деньги для вас так много значат? Неужели вам их не хватает – с вашими норковыми шубами и роскошными автомобилями? У вас нет души!
– Как вы смеете! – вспыхнула Клер. Наконец-то ему удалось завладеть ее вниманием. – Я предупреждала, чтобы вы не вмешивались в мои личные дела. Это вас не касается, слышите? В последний раз прошу покинуть мою землю!
Высоко над ними чайка подхватила ее звенящий от возмущения голос и откликнулась на него, ее крик эхом отозвался в скалах.
– Хорошо. – Он поднял руки. – Я уйду, но не думайте, что вы в последний раз видите меня, – Нейл неожиданно разозлился. С побелевшими от гнева губами он развернулся и покинул часовню. Выйдя из-под покрова стен, он на миг остановился, бросил взгляд назад и размашисто пошел прочь.
Клер было все равно, она подошла к проему окна, оперлась локтями о подоконник и стала молча смотреть на море; Форбс – не Форбс, какая разница.
Изабель была здесь, это был ее мир. Воздух вокруг уже был наэлектризован прошлым, смутные тени по углам часовни становились все более осязаемыми. Издалека она слышала отрывистое эхо птичьего крика, уносимого ветром. Всхлипнув, она стиснула кулаки, прижалась лбом к коленям, Сейчас она сожалела, что прогнала Нейла Форбса: Изабель приходила к ней, только когда она была одна.
За стеной отрывисто и резко залаяла Каста, и Клер оглянулась.
Солнце растопило иней, и трава отсырела. Клер видела, как собака зигзагом бежит по лугу, оставляя черный след на его серебряном ковре. Тут поток солнечных лучей проник в окно и тени отступили. Оторвавшись от стены, Клер вышла из часовни. Она схватилась с Изабель и победила.
Через двадцать минут она подъехала к крыльцу «Данкерн-Отеля», выключила зажигание и вошла внутрь, принюхиваясь к запахам – пахло полировкой для мебели, кофе и дымом камина. Было очень тихо.
– Джек? Джек, вы здесь? – Она прошла пустой темный холл и заглянула за дверь ресторана. Один стол был накрыт для завтрака на двоих. Другие были свободны. Она посмотрела в баре, затем в конторе – везде было пусто. Затем неожиданно рядом возник Джек Грант.
– Миссис Ройленд? – его тон был весьма далек от дружеского. – Я полагаю, нет необходимости спрашивать, что вы делаете здесь так рано.
– Верно. Для начала я бы хотела позавтракать.
– Я хотел сказать, что вы, видимо, приехали сообщить о своих намерениях.
Клер вздохнула.
– О Джек! Вы наслушались этого типа, Форбса. Но выслушайте же и меня! Он не знает, о чем говорит. Принесите мне, пожалуйста, завтрак, и я объясню всю ситуацию. – Она слишком устала от всего этого.
– Сожалею, но я не готовлю завтраки. – Он отвернулся. – И не нуждаюсь ни в каких объяснениях. Можете купить себе что-нибудь на почте.
– Джек!
– Я же сказал. А теперь, я хочу, чтобы вы покинули гостиницу.
У Клер перехватило дыхание.
– Может мне напомнить вам, что гостиница принадлежит мне?
– В этом нет необходимости. – Он глянул на нее. – Хорошо, оставайтесь, но вы не получите под этой крышей и чашки кофе, пока я здесь менеджер.
Она с горечью посмотрела на него.
– Я приехала не для того, чтобы увольнять вас, но если будете продолжать в том же духе...
– Ну, что ж, у вас есть прекрасный повод сделать это! – Он повернулся на каблуках и вышел из холла, хлопнув за собой дверью.
Мгновение потрясенная Клер стояла на месте, затем медленно последовала за ним на улицу. Джека нигде не было видно, и она села в машину.
– Похоже, Каста, здесь никто не хочет меня видеть, – тихо произнесла она, и откинув голову на спинку сиденья, закрыла глаза.
Она промчалась несколько сотен ярдов по извилистой дороге, а затем снова направилась к замку: в конце концов, она приехала, чтобы повидать замок Данкерн, свой родовой дом, дом Изабель, а не отель. То, что она должна осознать и сохранить, таилось там, среди стен и теней замка, а не в этой негостеприимной гостинице.
Пол прибыл в Эрдли после девяти. Накануне вечером, у него произошла ссора с Генри.
– Где она, Пол? – Генри говорил тихо, стоя в гостиной, помня о том, что Сара Коллинз обретается по соседству в холле.
– Это не твое дело. – Пол стиснул зубы.
– Думаю, что мое. Я привез Клер к тебе в офис, и с тех пор ее никто не видел.
Пол тихо усмехнулся.
– И что, по-твоему, я с ней сделал?
Но Генри стоял на своем.
– Надеюсь, что ты мне объяснишь.
Двое мужчин продолжали смотреть друг на друга и какое-то время молчали. Пол выдержал взгляд Генри: его драгоценный партнер слишком много знал – знал о документе, о том, что Клер побывала ночью в его офисе, и Клер, наверняка, делилась с ним своими проблемами. Будь проклята эта женщина! Теперь Пол обязан быть очень, очень осторожен, но он с трудом сдерживал ярость.
– Предлагаю тебе уйти, Генри, и провести спокойный уик-энд со своей подружкой мисс Уорбойз, – ядовито сказал он. – Почему бы тебе не побеспокоиться о ней? А мне предоставь беспокоиться о моей собственной жене.
– Я просто хочу знать все ли с ней в порядке, – ровным голосом ответил Генри.
– С ней все в порядке.
– Тогда почему ты не хочешь сказать, где она?
– Потому что, черт побери, тебя это не касается! – сорвался наконец Пол. – В чем дело? Все из-за того, что она не позволила тебе себя трахнуть в Бакстерсе? Так я тебе объясню, почему. Моя жена фригидна, Генри, старина. Фригидна! Холодна как айсберг. Ей не нужны ни ты, и никто другой даже за миллион долларов! Она не интересуется никем, кроме себя, она настоящая сумасшедшая, способная даже покончить с собой. – Он расслышал в холле прерывистый вздох и повернулся к двери. – Почему вы не заходите, Сара? – Его тон вдруг преисполнился заботливости. – Это так неудобно – подслушивать оттуда! – Он скрестил руки на груди. – Есть еще что-нибудь, что кто-либо из вас желает знать? Ах, да! Где она. Уехала. Уехала к своим родителям в Эрдли. Погостить.
И вот теперь, когда он обнаружил, что Клер пропала, то пришел в бешенство.
– Ради Бога, Арчи! Разве я не говорил вам, в каком она состоянии? Галлюцинации! Ночные кошмары! Она же на грани нервного срыва. Говорил я, что она вас одурачит. Господи, где же она?
– Успокойтесь, Пол, – Антония поставила на стол чашку кофе и тарелку с тостами и пристально посмотрела на него. – Похоже, вы гораздо ближе к нервному срыву, чем Клер, если мне дозволено заметить.
