Минут через десять к ней присоединился Роберт.
– Ты не должен винить Найджела за прошлую ночь. Он не знал, что люди Пембрука так близко, – сказала она, когда Роберт сел рядом. Она сбросила свои поношенные башмаки, и он увидел ее стройные ножки, коричневые от пыли – чулок Изабель не носила.
– Незнание не извиняет, – резко ответил он, вытягиваясь на короткой траве. – Голова-то у него есть: вас всех могли перебить.
– Тогда поблагодарим милостивого Господа, что это был ты, а не лорд Пембрук. – Она улыбнулась ему. – Бог на твоей стороне, Роберт.
– Ты так думаешь? – Он, улыбаясь, смахнул с лица назойливую муху.
Она нагнулась, сорвала несколько мелких белых цветов камнеломки, пробившихся сквозь траву и бросила ему в лицо.
Он смахнул их, затем, открыв глаза, потянулся к ней.
– Все остальные спят?
Она кивнула.
Роберт привлек ее к себе и нежно поцеловал, но тут же выпустил и озабоченно провел рукой по глазам.
– Я должен начать все заново. Когда мои люди отойдут от поражения, отдохнут и соберутся, мы разобьем Пембрука и навсегда выгоним англичан из Шотландии. – Он говорил так, как будто убеждал самого себя. – Тогда и только тогда страна будет в безопасности.
Легкий ветерок шевельнул траву и качнул мелкие незрелые желтые ягоды рябины над их головами. Она не видела лица Роберта, закрытого рукавом, но чувствовала его состояние, и ей было очень страшно.
Долгое время они хранили молчание. Изабель наблюдала, как скопа плюхнулась посреди озера, вынырнув через несколько секунд со щукой в когтях. Было очень жарко, рассеянная тень дерева совсем не спасала их.
– Роберт, – ее голос прозвучал очень тихо. – Роберт, я люблю тебя.
Он не ответил: измученный, он наконец уснул.
Остатки армии Роберта собрались у Стратфиллана, став лагерем возле древней гробницы святого. Это был один из двух монастырей в здешних горах, посвященный святому Филлану – маленькая каменная часовня, а перед ней кучка хижин, где жили монахи, творившие службы святому. Когда прибыл король со свитой, навстречу, ему вышел Дьюар из Койгриха, хранитель гробницы. Рядом с ним был настоятель аббатства Ингеффри.
– Добро пожаловать, сын мой. – Аббат Морис присутствовал на коронации, но затем вернулся в свою уединенную горную обитель.
Роберт опустился на колени, чтобы получить благословение.
– Мы снабдили пищей всех ваших солдат – сможем накормить и вновь прибывающих ваших сторонников. – Аббат улыбнулся. – Вас и дам с радостью примут в странноприимном доме, хоть он и невелик.
Роберт поблагодарил его, но, нахмурившись, спросил:
– Зачем вы здесь, милорд аббат?
На миг Морис заколебался, затем с достоинством ответил:
– Я прибыл, чтобы послужить орудием Божьим для вашего прощения. Сэр Джеймс Дуглас приезжал ко мне, и рассказал, как тяжело гнетет вас грех святотатственного убийства. Если вы исповедуетесь в своем грехе перед Господом и попросите прощения, то отпущение будет вам дано.
– Возможно ли, чтоб Господь простил такое преступление? – угрюмо спросил Роберт.
– Господь милосерден, и с заступничеством своего благословенного слуги Филлана он услышит ваши молитвы.
Роберт улыбнулся.
– Тогда я с благодарностью принимаю ваше предложение. – Он шагнул в сторону часовни, но Джеймс Дуглас, который прислушивался к разговору, положил руку ему на плечо.
– Завтра, Роберт, и открыто, перед всеми людьми. Это подбодрит их, предаст храбрости и добавит сил сражаться вновь.
Аббат Морис одобрительно кивнул.
– Он прав, ваша милость. Это должно быть сделано открыто, чтобы узнала вся Шотландия. Это уничтожит все сомнения, оставшиеся у ваших людей – даже тень подозрения, что Бог не поддерживает ваше дело.
Роберт повеселел – явно впервые за многие недели.
– Вы правы. Я буду молить Господа о прощении перед всем миром.
– Прекрасно. – Аббат просиял. – А теперь можете поесть и отдохнуть в странноприимном доме. Он мал, но это все, что мы можем предложить для отдыха нашему королю и его дамам.
Он кивнул Дьюару, и тот, торжественно поклонившись, повел короля и его свиту к каменной башне за гробницей.
Вечерело. Роберт в полном одиночестве сидел за письменным столом в верхней комнате башни. Чернила на гусином пере в его руке давно высохли. Стук в дверь вывел Роберта из состояния задумчивости. Найджел вошел в комнату и лицо его помрачнело, когда он встретил пристальный печальный взгляд брата.
– К вам посетитель, ваше величество, – доложил Найджел.
Роберт устало посмотрел на брата, вздохнул, а потом печально улыбнулся.
– Я бы предпочел вина, если ты в данных обстоятельствах сможешь его найти, а не посетителей.
– Думаю, в данных обстоятельствах все будет наоборот. – Найджел распахнул дверь и пропустил Изабель. – Остальные дамы ушли в часовню – попозже я отведу их гулять – – настолько, насколько смогу...
Она стояла перед ним, босая, загорелая, в потрепанной юбке с пятнами от черники, спутанные волосы рассыпались по плечам. Взгляды их встретились... Найджел тактично вышел.
Она сделала реверанс.
– Ваш брат полагает, что вы, возможно, не откажетесь от моего общества, ваше величество.
Он счастливо улыбнулся, бросился к Изабель и заключил ее в объятия.
Они не слышали, как постучал Найджел, не видели, как он внес кувшин крепкого вина и две деревянные чашки и тихо вышел. Потом младший Брюс поставил стражника у подножия лестницы, а сам галантно увел королеву, принцессу и сестер короля на прогулку к реке, где они и бродили дотемна, пока их не заели мошки... Во все времена влюбленные эгоистичны: они так и не сказали спасибо Найджелу за два часа любви и покоя – два часа, в которые они забыли о войне, о смерти, о связывающих их обоих узах брака с нелюбимыми, о прошлом и о близкой опасности... Все поглотила взаимная страсть. Затем наконец, усталые, они улеглись рядом на груде пледов и шкур, служившей им постелью.
– Куда мы отправимся дальше? – Изабель сладко потянулась, лежа в объятиях Роберта.
Он поцеловал ее.
– Не знаю. Возможно, в Ирландию. Там мы соберемся с силами, чтобы весной нанести ответный удар.
– Ты снова собираешься сражаться? – Она слегка повернулась, чтобы видеть в сумерках его лицо. – Шотландия не сдастся? – Она думала о том, что однажды он уже нарушил клятву, данную Эдуарду.
– Конечно, мы будем сражаться! – он стиснул зубы. – Да, Метвин был поражением, катастрофой, – он нахмурился, – но это не конец. Это начало, гибель павших не должна быть напрасной.
– Сколько еще понадобится времени, чтобы добраться до безопасных мест? – Она откинула со лба свои длинные волосы, прижавшись к нему.
