– Ты же знаешь.
– И она тебе небезразлична?
– Конечно!
Он помолчал.
– А ты уверена, что не из-за нее ты пришла ко мне, Эмма? Ты беспокоишься о ней, правда?
– Я беспокоюсь о себе, Джефф. Поэтому я и пришла.
– Ну, конечно, – он улыбнулся, – и мы еще поговорим об этом. Только не совершай необдуманных поступков, Эмма. Питер – хороший человек. Я думаю, вы все уладите. Я уверен, что вы по-прежнему любите друг друга. А что касается Клер... – Он помедлил, нахмурившись. – Я чувствую, что должен что-то для нее сделать. К сожалению, я уеду на неделю, но во всяком случае я должен буду это как следует обдумать, и... – он бросил быстрый взгляд на сестру, – я буду молиться.
Эмма фыркнула.
– И что еще? – спросила она. – Может быть, ты помолишься и за меня? Мне это необходимо, – она вновь стала серьезной. – Ничего не говори ей, Джефф, прошу тебя! Чем бы она ни занималась, это ее личное дело. Это все, что у нее сейчас есть.
Священник заметно помрачнел.
– Это опасно, – сказал он. – Это очень опасно. Бедная Клер. Я чувствую себя виноватым в том, что не видел, как она несчастна: но мы редко встречаемся с ней и Полом, а когда встречаемся, она всегда так хорошо держится, и Хлоя очень любит ее.
– И я тоже. Поэтому я не хочу, чтобы она страдала. Оставь это, Джефф, пожалуйста.
– Я не могу этого так оставить, Эм. По крайней мере, пока я не узнаю, что она на самом деле делает. Я должен ей помочь, разве ты не видишь? И кое-что еще: я считаю, что мне следует поговорить с Полом.
– Нет! – Эмма вскочила с места. – Нет, не делай этого. Послушай, может быть, все не так плохо, как я это обрисовала... – Она замолчала, заметив выражение лица Джеффри, и почувствовала, что краснеет. – Нет, я не лгала. Не смотри на меня так, но возможно, я несколько преувеличила...
– Даже если и так, Эм, я должен с этим разобраться, как только вернусь. Я должен убедиться, что она не занимается какими-нибудь опасными глупостями, и что Пол понимает, в каком она состоянии.
– Черт тебя возьми, Джефф! Как мне заставить тебя понять это! Не впутывай сюда Пола! – Она оперлась руками о край стола. – Не говори Полу. Разве ты еще не понял, каким негодяем может быть наш брат?
– Ну перестань, Эмма. Это неуместное замечание.
– В самом деле? – Эмма выпрямилась. – Иногда мне кажется, что ты его совсем не знаешь, Джефф. Совсем не знаешь...
– Этот идиот совсем ничего не понял! – Эмма бросила ключи от машины на кухонный стол, но Питер, углубившийся в субботний выпуск «Файнэншл Таймс», никак не отреагировал.
Эмма сжала руки в кулаки.
– Ты слышишь меня, Питер?
– Что? – Он наконец обратил на нее внимание и почти закрыл газету, но только для того, чтобы перевернуть страницу, а потом опять отгородился от жены листом бумаги кик стеной.
– Я сказала, что Джеффри ничего не понял! – повторила Эмма уже громче.
– Что именно? – Спрятавшийся за газетой Питер, очевидно, слушал ее вполуха, но изображал внимание. Он уже почти успокоился после их вчерашней ссоры, когда он добрался домой только за полночь, страшно уставший после деловой встречи в Сити, а жена отказалась поверить, что можно работать долго. Пит же был зол и раздражен после встречи с группой японских промышленников, которые весь вечер говорили только о делах. – Знаешь, Эм, нам надо попробовать посадить эти кустарники, которые устойчивы к загрязненной окружающей среде. Здесь говорится, что они...
Он резко замолчал, когда она наклонилась и выхватила газету у него из рук.
– Если ты не замолчишь и не послушаешь меня, я разорву ее на мелкие кусочки и растопчу их!
– Прости. – Питер тяжело вздохнул. – Итак, ты была на завтраке у нашего напыщенного святоши.
Эмма не смогла удержаться от смеха.
– Ты не должен его так называть, Особенно в присутствии дочери...
– Но Джулии определенно здесь нет...
– Знаю. Она проводит день у Тамсин. Слушай, Питер, я рассказала Джеффри о Клер и сделала это ненамеренно, случайно сорвалось с языка. Теперь же этот идиот хочет все рассказать Полу!
– Конечно, он должен это сделать. Если вся семья в курсе, то почему Пол должен быть единственным, кто ничего не знает?
– Вся семья не в курсе!
– Нет? – Пит холодно посмотрел на нее, – Джеффри и Хлоя теперь знают, и их ужасные дети, наверняка, тоже. Я знаю. Без сомнения, Дэвид и Джиллиан знают, а если нет, то кто-нибудь расскажет им сегодня на вечеринке. – Он пожал плечами. – Слава Богу, нам не придется там присутствовать – не выношу такие «мероприятия на свежем воздухе» и сельские сплетни.
– А мне жаль, что я не смогла пойти.
– Глупости. Ты бы провела это время с ужасно скучными людьми, каковые только и бывают у Дэвида и Джиллиан: так называемая «крупная буржуазия» Восточной Англии, которая выписывает «Таймс», чтобы набивать им резиновые сапоги для просушки. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из них хоть раз в жизни открыл газету. – Он осторожно взял свою газету из рук Эммы. – Так что не притворяйся, что ты жалеешь. Уверен, что и Клер не идет.
– Ну, конечно, нет.
– Вот именно, и правильно делает. И чем бы она ни занималась, Эм, в будущем держись от этого подальше.
Пол повел Касту на прогулку в поля. Трава была белой от росы, а густой туман все еще лежал среди деревьев; было холодно. Сунув руки в карманы, Пол не спеша вышел к краю поля, наблюдая, как собака бегала взад и вперед, весело помахивая хвостом, в поисках кроликов: он был зол и никак не мог успокоиться. Поездка в Бакстерс, всегда такая утомительная в конце недели, мысль о том, что ему все же надо было захватить Клер на вечеринку – Дэвид и Джиллиан, конечно, удивятся, когда он придет один – и постоянное беспокойство о деньгах – все это не дало ему уснуть ночью, и теперь у него страшно болела голова. Пол понимал, что был несправедлив к жене, но он уже больше не мог спокойно мыслить. Трактор медленно тащил плуг вдоль самого края поля, и целая стая чаек следовала за ним в надежде чем-нибудь поживиться среди вывороченных пластов свежей земли. Пол пнул ногой камешек на дороге. Клер надо уговорить продать землю; важно заставить ее понять значение сделанного предложения.
На заднем крыльце дома Пол снял сапоги и прошел в кухню. Сара раскатывала тесто на столе, руки ее были белыми от муки. Когда хозяин вошел, она оторвалась от своего занятия.
– Принесли почту, мистер Ройленд. Все там, на столе. – Экономка улыбнулась. – Приготовить вам кофе после того, как я поставлю пирог в духовку?
Пол машинально кивнул, взял газеты и пачку писем и ушел в гостиную.
Одно письмо было адресовано Клер – адрес напечатан на машинке, штемпель почты Эдинбурга. Пол задумчиво повертел его в руках, потом быстро вскрыл конверт и, прислонившись спиной к камину, очень внимательно прочитал содержание письма дважды, потом бросил письмо на низкий журнальный столик у дивана и отошел к окну. Он посмотрел в сад: туман, наконец, рассеялся, и выглянуло солнце. Пол улыбнулся.
